Миранда ласково погладила Дэвида по щеке.
— Ты не потеряешь меня, дорогой. Но нам придется потрудиться вместе.
— Так давай постараемся. Я готов на все. Семья для меня намного важнее работы. Я не раздумывая брошу свое дело, если почувствую, что оно вбивает клин между нами.
— Тебе нет нужды так далеко заходить. Просто поменьше смотри гольф по выходным. Сторм с Гасом такие забавные, с ними необычайно весело. Детям хочется, чтобы ты уделял им больше внимания, только и всего. Им важно чувствовать свою значимость.
— Ты совершенно права. Жаль, что Блайт здесь и мы не можем остаться одни. — Дэвид порывисто прижал к себе Миранду и поцеловал в лоб. «Зачем только я связался с Блайт, — подумал он. — Какая глупость. Хватит; скажу ей, что все кончено, разделаюсь с этим безумием раз и навсегда».
* * *
Блайт лежала в постели, не в силах заснуть. Комната кружилась, все плыло перед глазами. Спустив с кровати ногу, она уперлась в пол, пытаясь обрести устойчивость. Блайт душил гнев. Дэвид не обратил на нее ни малейшего внимания. Мало того, он целовал жену на глазах у любовницы, словно нарочно желая оскорбить! За весь вечер он ни разу не улыбнулся ей, не взглянул украдкой, не послал тайного знака. Она ждала, что Дэвид тихо шепнет ей пару слов или сунет записку, назначит встречу у бассейна в четыре утра или затащит в одну из свободных комнат. Но он вел себя так, словно Блайт — самая обычная гостья. К чему так осторожничать? Оберегать бедняжку Миранду? Стараться ради брака, который уже трещит по всем швам? Нет, это слишком скучно. Дэвид с женой выглядели до отвращения счастливыми, как образцовая супружеская пара.
Когда стены комнаты слегка замедлили вращение, Блайт решила на следующий день во что бы то ни стало заполучить Дэвида, даже если для этого придется затащить его в кусты.
Генриетта уютно свернулась на диване в гостиной у Троя, захватив из кухни зерновое печенье и кружку горячего молока.
— Знаешь, Миранда собирается свозить меня в Лондон, чтобы полностью изменить мой облик, — сообщила она. — Мы отправимся за покупками в «Селфриджез», и меня оденет персональный стилист.
— Везет же некоторым! — завистливо вздохнул Трой. — Может, тебе даже удастся заполучить саму Пандору.
— Да, Миранда упоминала о ней.
— О, она великолепна! Роскошная блондинка, искрящаяся, как шампанское. В ней больше пузырьков, чем в двух квартах «Моэт и Шандон».
— Откуда ты все это знаешь?
— Я взял себе за правило знать обо всем стоящем. — Трой удовлетворенно рассмеялся. — Журнал «Грация» или «Инстайл» (я уже не помню, который из них) дал ее подробный портрет. Пандора обслуживает самых богатых и знаменитых. Она способна превратить Золушку в прекрасную принцессу и отправить прямехонько на бал.
— Дурачок! — Генриетта ласково усмехнулась. — Я ужасно волнуюсь. Миранда делает мне такой щедрый подарок.
— Сердце у нее такое же большое, как бумажник, за это мы ее и любим!
— Она купила мне книжку Тринни и Сюзанны, — похвасталась Генриетта, вытаскивая книгу из сумочки.
— Здорово! Давай ее почитаем.
— Прямо сейчас? Уже первый час ночи!
— Но ты ведь не Золушкина тыква, правда?
— Разумеется.
— И дома тебя никто не ждет?
— К сожалению, нет.
— Можешь остаться на ночь у меня.
— Но я не взяла зубную щетку.
— У меня тут щеток хватит на нас обоих. Соглашайся, я позволю тебе заглянуть в мой потайной шкафчик с косметикой. После него «Селфриджез» покажется тебе жалкой лавчонкой.
— Ты уверен?
— На девять утра у меня записана миссис Рубец-с-потрохами, но она всегда в последний момент отменяет заказ. — Трой презрительно фыркнул. — Если тебе предстоит встреча с блистательной Пандорой, ты должна знать, что тебе идет. Надо будет вкратце изложить ей суть дела. Давай же, открывай книгу!
В пяти милях от Генриетты с Троем Джереми Фицгерберт лежал один на своей широкой деревянной кровати. На спинке огромным ворохом висел весь его недельный гардероб. Джереми никогда не убирал одежду, предоставляя это своей домработнице, приходившей раз в неделю, чтобы убрать, постирать и выгладить белье. Он не замечал царившего вокруг беспорядка, но при виде блистающего чистотой дома каждый раз давал себе зарок поддерживать порядок. Однако уже на следующий день после ухода уборщицы Джереми возвращался к прежним привычкам. Он спал с приоткрытым окном, не задергивая на ночь шторы. Ему нравилось, просыпаясь, вдыхать запах деревни и слышать негромкий птичий щебет, лежать, купаясь в бледных рассветных лучах. Он прислушался к шуму ветра, к тихому шелесту листьев. Ночь выдалась ясная. На черном небе мерцали звезды, низко над горизонтом висел лунный серп. Джереми вздохнул, подумав о Генриетте и своем неудавшемся походе в магазинчик подарков. Потом улыбнулся, вспомнив, как во время их первой встречи Генриетта выбиралась из дупла. Ее лицо пылало от смущения, но в глазах плясали искорки смеха, а улыбалась она так, что Джереми захотелось немедленно ее поцеловать! Ему нравились полные, пышнотелые женщины. Те, что вкушают полной мерой плоды от древа жизни.
Вообще-то Джереми не собирался на вечер в городской ратуше. Чем старше он становился, тем больше склонялся к затворничеству. Но на празднике был шанс встретить Генриетту, и Джереми не мог его упустить. Медленно погружаясь в сон, он раздумывал о своей одинокой жизни. Настало время разделить ее с кем-то. Пока же он находил утешение лишь в обществе Мистера Бена и Вольфганга.
Глава 30
Прелестные белые свечи на конских каштанах осыпают крышу домика снегом лепестков
Дэвид вместе с Мирандой и детьми проснулся в половине восьмого. Услышав, как хрустит гравий под чьими-то шагами, он мгновенно ощетинился. Ему представился Жан-Поль, проникший в его дом, чтобы украсть у него семью. Дэвид хмуро посмотрел в окно. Сад купался в прохладном искрящемся сиянии утра. Вдали за деревьями виднелся церковный шпиль. Эта безмятежная картина смягчила его злость. Одичавший сад преобразился и расцвел благодаря Жан-Полю. Дэвид был достаточно умен, чтобы понимать: это его вина, если дети предпочитают проводить время с садовником.
— Мы устроим пикник у стены замка, — объявил он после завтрака. Сторм с Рейфелом переглянулись и нетерпеливо заерзали на кухонной скамье. Гас недоверчиво покосился на отца.
— А что там делать, в этом замке? — бросил он пробный камень.
— Исследовать, — бодро отозвался Дэвид, наливая себе кофе.
Гас презрительно поморщился.
— Там одни развалины. Может, в них даже водятся привидения.
