заново узнавать друг друга.
Кира внимательно следила за моей реакцией и, кажется, была довольна увиденным.
– Зачем ты мне все это говоришь. Если ты так считаешь, то выскажи свое предположение Петру.
Несколько мгновений она лишь смотрела на меня, а затем рассмеялась.
– Милая, как будто ты не знаешь Пита. Если он что-то решил для себя, то никогда и никого не станет слушать.
– А от меня ты что хочешь? – вот теперь я начала раздражаться. Я терпеть не могла интриги и манипуляторов и тем более не хотела быть участником подобного.
– Ну ты же не глупая девочка, – улыбнулась она.
– Конкретнее, пожалуйста, – теперь я чувствовала себя так, будто одним этим разговором предавала Державина.
– Оставь его в покое, – в глазах девушки появился какой-то хищный блеск, и мне стало не по себе от него.
– Проблема в том, что не я его преследую, а все наоборот, – я не хотела своим ответом ее задеть или шокировать, но реакция меня поразила.
Она буквально прожигала меня ненавистью, и от дружелюбной девушки не осталось и следа.
– И если ты так хорошо знаешь Державина, то понимаешь, он не отступится, сколько бы “нет” я ему ни говорила.
– Тогда… – подалась она вперед, сложив предплечья на стол. – Давай решать вопрос иначе. Я предлагаю тебе исчезнуть.
– С какой стати?
– Так ты заметно облегчишь жизнь Питу и себе, конечно же.
– Я не согласна. Почему я должна бросать привычную жизнь и уезжать. Да и Петя не остановится.
– Да брось ты! – слегка повысила голос блондинка. – Я прекрасно знаю, что ты собралась стать отельером. А я могу тебе устроить стажировку в лучшей сети отелей в стране.
– Хочешь, чтобы я продала его за теплое местечко? – в груди меня разгоралась ярость.
– Это тебе решать, – подняла она руки ладонями вверх. – Получить перспективу карьерного роста и шикарные рекомендации, – приподняла правую руку. – Или остаться без работы, рекомендаций и с перечеркнутым будущем, – опустила правую и подняла следом левую руку, словно это были чаши весов. – Ах, да! – усмехнулась Кира. – Чуть не забыла. Если ты вопреки моим предостережениям решишь остаться с Державиным, то запомни. Папа его уничтожит как шефа. И любое заведение, которое он откроет сам, будет обречено, – усмехнулась она, упиваясь своим превосходством. – Видишь, как интересно получается. Не уедешь, загубишь себя и его, – играла она руками. – Уедешь, и вы оба будете счастливо строить карьеру, сытые и перспективные. Будь умной девочкой и сделай правильный выбор.
– А что с этого будешь иметь ты, зная, что он тебя не любит? Где гарантия, что он все еще захочет жениться на тебе?
Красивое лицо Киры исказила гримаса гнева.
– А это уже не твоя забота. Как только ты уберешься с горизонта, все у нас с ним наладится.
Спустя десять минут я вышла из кабинета управляющего в смятении и с четким решением. Но до самого вечера я прокручивала снова и снова предыдущий вечер и разговор с Петей, сгорая от нетерпения увидеть его и зная, что не смогу поступить иначе…
– Привет, – с бешено колотящимся в груди сердцем я встретила его после смены у дверей кухни ресторана.
– Привет, – улыбался он, окидывая меня пылающим голодным взором.
– Увези меня отсюда, – не могла оторвать взора от его мужественного и красивого лица.
– Куда? – спросил он низким, бархатистым голосом.
– Куда угодно. Хочу быть с тобой сегодня….
Ната
– Проходи, – открыл дверь в квартиру Державин, и я шагнула на негнущихся ногах в его обитель.
Щеки горели, сердце учащенно билось, проламывая грудную клетку. Я знала, что грядет, более того, я намеренно поехала с Петей, желая этого. Страх перемешался с предвкушением и пониманием тупиковости нашего общения…
Я практически ничего не замечала вокруг, кроме него. Все мои органы чувств сосредоточились на блондине и том, чем он занимался.
Я слышала его шаги, дыхание, чувствовала его запах, заполнивший мои легкие, физически ощущала идущее от него, такое схожее с моим, волнение.
На протяжении восьми лет я не позволяла другим мужчинам касаться меня. Восемь лет ни один представитель мужского пола не смог во мне пробудить желание близости. И стоило в мою жизнь ворваться прошлому, снося на своем пути все словно неконтролируемая стихия и напоминая о том, что во мне все еще живы те самые желания, которые однажды пробудил во мне именно он – виновник всех моих бед.
– Нравится? – спросил хрипло, останавливаясь позади меня.
Только теперь поняла, что я оказалась возле панорамного окна с обзором на весь город. И пусть эта квартира меньше той, что была у него в родном городе, она не менее шикарна. Просторная гостиная-студия и коридор, уводящий в спальню.
– Да, – не поняла, про что именно он спрашивал.
Фокус внимания сместился с ночной панорамы на Державина, стоящего позади меня.
Сердце встрепенулось, и в животе все стянулось в узел.
Блондин казался таким большим, крепким будто скала, а виделась себе практически незаметной на его фоне. Видела, как он приблизился ко мне, и дыхание сбилось. Я втягивала воздух часто и маленькими порциями, стараясь успокоить волнение.
Петя снял с меня джинсовый пиджак, откидывая его в сторону, и положил руки поверх моих кистей, переплетая наши пальцы, и осторожно повел широкими горячими ладонями вверх по предплечьям и плечам, оставляя за собой след из мурашек. Петя коснулся моей шеи, массируя и не отрывая взгляда от нашего отражения.
– Расслабься, Мотылек, – наклонил голову, сменяя руки на губы.
Стоило ощутить прикосновение мягких губ к моей коже, как остаток моей выдержки расплескался тихим стоном.
– Черт, Нат, – нежно целовал тыльную сторону шеи так, что я ослабла в ногах. – Я так скучал по тебе! Так скучал, – не отрывался от обнаженных участков кожи, исследуя их ртом и поглаживая мои руки.
Я превратилась в желе, подрагивая от каждого его прикосновения и медленно уплывая в сладкое марево.
– Наташа, – шептал он горячо и обхватив мой подбородок, повернул лицо на себя, впиваясь мне в рот поцелуем.
Петя медленно раздвинул языком мои губы, и я с готовностью встретила его на полпути, сплетаясь с ним в страстном, порочном танце. Углубляя поцелуй, он развернул меня за плечи к себе, обнимая и прижимая к твердому торсу. Я обвила руками сильную шею, млея от того, как ощущались его такие большие ладони на мне.
Он водил руками по моей спине и ниже, к ягодицам, сжимая их и вдавливая меня в себя, позволяя ощутить, как сильно хотел меня. Я гладила его плечи и шею, собираясь запомнить
