значило, что нужно предать Дину, а он не мог. Или мог? И вообще, а предательство ли это?
И в какой-то момент появилась злость. Почему Дина лишила его всего этого? Как могла скрыть от него его собственного ребёнка, тем более если действительно любила? Или не любила? Плыла по течению, лишь бы было тепло и сыто. Тогда чем она отличается от Сони? Или от Лены? Пусть Соня кукушка, но Лена-то нет. Просто тоже искала, где пригреться, чтобы комфортней и богаче. Ася на их фоне казалась другой. Но как отличить действительность от надуманного? Он думал, анализировал, смеялся сам над собой в душе, потому что чувствовал себя дураком — скоро дедом станет, а мечтать не разучился. Но мысли приходили снова и снова, и он стал приглядываться к Асе, пытаться понять её сущность, потому что ему она казалось другой.
Ася нравилась ему с каждым днём всё больше и больше. Пусть не так, как нравились другие женщины, хотя, чего греха таить, она привлекала его внешне, ему хотелось обладать ею, но предпочтительнее просто общаться, говорить обо всём, не строя планы на совместное будущее — лимит на ошибки он уже давно исчерпал.
— Пап, вы бы с Асей окунулись тоже, а? Вода чудесная. — Данилов и не заметил, как Катя подошла к ним.
— Не шуми, дочь, Асю разбудишь.
— Я уже не сплю, Саша. — Данилов поймал рассредоточенный взгляд Аси. — Надо же, я и вправду уснула. Искупаться хорошо бы, но я без купальника.
— Да и я как-то к водным процедурам не готовился, — подмигнул ей Саша, и Ася смущённо склонила голову. — Ты что, никогда не видела мужчину в боксёрах? — шутливо ужаснулся он.
Ася с Катей рассмеялись. Данилов же сначала снял футболку, потом стянул с себя джинсы.
— Ася, догоняй. Катюша пока за малыми присмотрит.
Но всё оказалось не так просто. Мишка бросил машинки и с криком «Папочка, ты меня забыв!» рванул в воду прямо в одежде. Ася, увидев такое дело, быстро скинула сарафан и побежала, чтобы достать ребёнка, купающегося прямо в одежде. Раздели Мишутку в воде, Кате шорты и сандалии отдали, она их сушить на солнышко положила. Мишка же прыгал с Асиных рук к Саше, потом наоборот. Вскоре к ним присоединились и Серёжа с Гошей, а Ваня подсел к Кате и они тихо о чём-то переговаривались. Но вскоре веселье пришлось заканчивать, потому что Дашутка довольно громко оповестила всех, что она проснулась и голодна. Домой шли мокрые, но счастливые. Вместе готовили ужин и накрывали на стол. Вечер был такой же чудесный, как и прошедший день.
А потом, когда все улеглись спать, в ночной тишине Данилов вернулся к своим размышлениям и всё больше убеждался, что пора менять жизнь. Все его страхи — надуманные. Нельзя позволять кому бы то ни было отравлять свою жизнь. И не только свою…
Эту ночь Саша не спал, так и пролежал до самого утра в своей постели пялясь в потолок и сожалея о том, что каникулы у Серёжи заканчиваются и через два дня он уедет. Последние пять недель были самыми счастливыми в жизни Данилова. Но всё хорошее имеет свойство оставаться в прошлом, и сделать с этим ничего невозможно. Конечно, Серёжа обещает приехать в следующем году, но реалист Данилов прекрасно понимал, что в следующем году Серёже надо будет подавать документы в университет, да и Катя тоже будет поступать. Его старших детей ждёт очень напряжённый год.
— Добр-р-рое утр-р-ро! — Мишка открыл дверь в спальню, залез в кровать к отцу и поздоровался, раскатисто произнося звук «Р». Старшие только вчера его этому научили, и теперь он радостно хвастался новыми умениями.
— Доброе утро, сынок! — Саша поцеловал мальчишку и почувствовал, что его щёки измазаны сладким кремом.
— Ты что-то сладкое ел? Или ты сам такой весь сладенький с утра? — спросил Данилов сквозь смех.
Мишка повернулся и показал пальчиком на дверь.
— Катя плакать, — развёл он в стороны ручки.
— Катя? — Саша отодвинул сына, натянул штаны, взял Мишку за руку и вышел из комнаты. В кухне действительно было шумно.
— Ну как вы не понимаете, что это должен был быть торт?! — услышал он голос дочери. — Что теперь делать? Я всю ночь пекла коржи, взбивала крем, думала, вздремну часок, встану и намажу, чтоб пропиталось. А вы съели почти всё… Ну как так?!
— Было вкусно, — раздался Гошкин голос. — Очень вкусно!
— Ну прости нас, — вторил ему Серёжа. — Давай я в магазин сгоняю, куплю всё, что нужно, и мы поможем тебе с тортом, крем уж как-нибудь сделаем, восстановим безвозвратно утраченное.
— Коржи все поломали… Ну зачем? Приедут дядя Олег с тётей Таней. У них свадьба, а у нас ничего не готово и глупые мальчишки, вместо того чтобы помочь…
Когда Данилов всё-таки вошёл в кухню, он увидел, как Гошка и Серёжа с двух сторон обнимают сестру и клянутся не баловаться, не жрать, что попало, а быть прилежными помощниками.
— Мися тоже кр-р-рем еув! — гордо сообщил младший, и все, включая заплаканную Катю, рассмеялись.
— Папа, тут на донышке немного крема осталось, будешь с хлебом? — спросил Серёжа. — Катя коржи не даст, а так жуть как вкусно было. А крем мы сейчас новый сделаем.
— Конечно. И поможем нашим женщинам накрыть стол. Свадьба — это серьёзно. Мы же хотим сделать этот день по-настоящему праздничным для Олега с Татьяной, да и Серёжу проводить надо достойно. А вы Катю обижаете. — Он глянул на хитрые улыбающиеся лица детей. — Иди ко мне, моя девочка, кто тебя кроме папы пожалеет.
Катя уткнулась отцу в плечо и расплакалась.
— Да чёрт с ним, с тортом, как мы без Серёжки теперь жить будем…
Саша сам еле сдерживал слёзы, а Гоша вытирал нос тыльной стороной руки. Сергей тоже прижался к отцу, обняв его вместе с сестрой. Они бы так и стояли обнявшись, но Мишка, уловив общее настроение, взвыл в голос, и, конечно, все тут же бросились его утешать.
Всех построила Ася, появившаяся на кухне с Дашуткой на руках.
— Ну, и чем вы тут занимаетесь? — спросила она. — Делать вам нечего, сырость разводите! Всё у вас только начинается. Теперь вы одна семья, а такие
