Марк колебался. Моника вот уже несколько месяцев не причиняла хлопот его семье. Может, самое лучшее будет просто забыть о ней. Но Катринка не разделяла этой точки зрения.
– Мне бы очень хотелось знать, кто такой мистер «Зет», – решительно сказала она и посмотрела на Марка. Тот кивнул.
Цейс посмотрел на Марка, тот кивнул:
– Как долго, по вашему мнению, продлится расследование?
– Думаю, недолго. Мы почти у цели.
– Не знаю, что мне и делать…
Катринка еле сдерживалась, чтобы не бросить трубку, поскольку унять Марго никак не удавалось.
– Ты его любишь?
– Конечно, люблю.
– Тогда позволь ему вернуться.
– Но… – Тед в очередной раз надеялся вернуть себе жену. – Но как же моя гордость?
– Ну, ладно! – нетерпеливо сказала Катринка.
– Ты действительно считаешь, что мне нужно поговорить с ним?
– Да. Извини, но мне пора! Я чертовски занята!
Когда Катринка вернулась домой после собрания в «Амбассадоре», она обнаружила Натали в детской, играющую с Анушкой. Катринка с минуту смотрела на эту сцену и наконец решилась. Когда ребенка уложили спать, она пригласила Натали в свой кабинет и потратила несколько часов на то, чтобы убедить ее лечь в клинику Бетти Форд, где лечили высокопоставленных алкоголиков. В конце концов Натали согласилась, и Катринка позвонила в клинику, затем Марку, который предложил ей (весьма неохотно) воспользоваться своим самолетом.
– Кажется, ты сошла с ума, – прокомментировал Марк действия жены.
– Думаешь, я не знаю об этом? Пока, позвоню, когда вернусь! – она положила трубку и повернулась к Робин. – Идем.
– Не могу поверить, что делаю это, – пробормотала Робин.
– Я тоже, – откликнулась Катринка, выходя первой из кабинета и почти бегом направляясь к лестнице.
– Что он сделал? – переспросил Адам.
– Ты слышал меня! – ответил Чарльз Вулф с явным страхом в голосе. Рано утром «Ван Холлен Энтерпрайзис» объявила о своих планах по контролю над газетной цепочкой Чарльза Вулфа, а днем сделала мягкое предложение, повергнув Вулфа (как предсказывал Марк) в состояние шока. – Что же мне теперь делать, черт побери?
– Не волнуйся, – сказал Адам, тоже потрясенный. – У тебя будет контрольный пакет этой компании гораздо раньше, чем он сможет скупить достаточно акций твоей компании. – Никто не ожидал, что Марк выкинет такую штуку.
– А если нет?
«Зачем только я связался с таким неврастеником», – удивлялся Адам.
– Расслабься и делай, как я говорю. Один из твоих директоров входит в состав совета «Чейз Манхэттен», так?
– Да.
– «Чейз Манхэттен» является доверенным лицом фонда «Ван Холлен Энтерпрайзис». Прикажи ему выбросить акции на рынок. Когда он это сделает, я скуплю их.
– Он не пойдет на это без согласия ван Холлена… – Ради бога, Чарльз, будь настойчивым. Иначе ты действительно потеряешь свою несчастную компанию.
– Да, да, – нервно согласился Вулф. – А деньги?
– У тебя будут деньги, – Адам не видел другого выхода.
«Если только он меня обманет, я уничтожу его», – думал он.
Надо немного поработать. Это хоть как-то снимет возникшую напряженность. Первым делом необходимо заняться переводом денег. Раздался зуммер внутренней связи.
– Здесь мистер Хеллер, – сказала Дэбби, не скрывая своего удивления.
– Кристиан Хеллер?
– Да.
– Пусть войдет.
Не видя причины быть вежливым, Адам остался сидеть и смотрел, как Кристиан приближается к нему по устланному ковром полу. На нем был темный костюм, его волосы были слегка взъерошены, а полные губы кривила едва уловимая усмешка. В целом он выглядел весьма импозантно.
– Чем обязан?
Кристиан сел в одно из кожаных кресел напротив Адама и сказал:
– Я наткнулся на одну информацию, которой хочу поделиться с вами.
– Что за информация?
– Отчим попросил меня разыскать владельцев двух компаний, скупающих в настоящее время огромное количество акций «Ван Холлен Энтерпрайзис».
– Да, кажется, это может меня заинтересовать.
– Я тоже так думаю. Эти компании – «Галахад» и «Гидра».
На лице Адама не дрогнул ни один мускул.
– И?.. – спокойно поинтересовался он.
– Я обнаружил, что за ними стоите именно вы… – Кристиан ни на минуту не терял уверенности. – Поскольку вместе эти компании владеют более чем девятью процентами акций «ван Холлен Энтерпрайзис», то вы серьезно нарушаете законы.
– Неужели?
– Кроме того, я подозреваю, хотя пока не могу этого доказать, что вы скупаете акции для Чарльза Вулфа. Что тоже незаконно.
– Ты уже сообщил об этом отчиму?
Кристиан покачал головой.
– Нет.
– Почему же?
– Ну, я подумал, что мы с вами могли бы использовать эту информацию ко взаимной выгоде.
Адам рассмеялся.
– Но ты ведь предаешь свою мать, своего отчима? Ради чего?
– Вы заставите Милену заявить, что она оболгала меня, – спокойно произнес Кристиан, не обращая внимания на презрение в голоса Адама. Нет, он не боялся попасть в тюрьму. Он хотел вернуть былое доверие Катринки.
– И все?
– Не совсем. Моя мать удивительно щедрая женщина, но я постоянно обнаруживаю, что нахожусь на мели…
«Шантаж», – осознал Адам, у которого уже не было выбора.
– А как ты собираешься держать Марка в неведении относительно «Гидры» и «Галахада»?
– Надеюсь, мне не придется слишком долго пудрить ему мозги… Он, конечно, все узнает, но будет уже поздно.
Адам кивнул:
– Договорились.
– И какой же отсюда вывод? – с горечью произнес Кристиан. – Ты веришь Милене, а не мне.
Он растянулся на софе в библиотеке ван Холленов, воинственно глядя на мать, которая сидела в кресле напротив него. В последний раз они виделись еще перед отъездом Катринки и Натали в лечебницу Бетти Форд. Кристиан проводил большую часть своего времени в здании «Ван Холлен Энтерпрайзис», собирая необходимую информацию для Марка и его коллег. На самом деле он вот уже несколько дней водил их за нос, всеми силами пытаясь скрыть причастность Адама Грэхема к деятельности «Галахада» и «Гидры».
Катринка хмуро смотрела на сына.
– Кристиан, ты должен понять…
– Понять? Да, я понимаю, что моя собственная мать считает меня лжецом и… и даже хуже.
– Но я не могу во всем этом разобраться… – Катринка указала на стопку газет, лежавшую на полу возле софы. – Зачем Милене нужно было клеветать на тебя?
Просмотрев газеты и найдя в них «исповедь» Милены о своей лжи, Катринка сразу позвонила несчастной девушке, но та отказалась говорить с ней.
– Мама! Ты сама усложняешь проблему… Милена одумалась и призналась, что солгала! Слава Богу! К чему эти расспросы?
