Быстротечные минуты растянулись на длительные часы. За это время я не сдвинулась ни на сантиметр. Когда композиция умолкла, а своего рода выступление подступило к ожидаемому завершению, Стефано закрыл рояль и, неспешно поднявшись на ноги, развернулся ко мне лицом. Я встретилась с металическим отблеском серых глаз…
Сердце сжалось в болезненном импульсе, и я машинально сделала шаг назад, склоняясь к ящику с острыми ножами и аккуратно, медленно вытаскивая более крупногабаритный. Мужчина сделал пару шагов мне навстречу, но в сию же секунду остановился, созерцая острое лезвие в моих руках.
— Нет! Стой на месте, не приближайся! — приказала я, крепко сжимая в ладони плотную рукоятку. Брюнет с горечью оглядел меня с ног до головы, прикрывая полный боли и жалости взгляд. Что с ним? Неужто пришёл в себя? Эспозито посетил здравый ум и рассудок? А что, если это всего лишь пыль в глаза?
— Брось оружие, Вивьен, — бесцветно потребовал он.
— Не-е-е-ет, — печально усмехнулась я. — В этом мире либо ты, либо тебя, ведь так? Не твои ли это слова?
— Я не сделаю тебе больно, — сдвинулся с места он.
— Стой на месте! — рявкнула я. — Не двигайся!
— Ты бредишь, — неспешно шествовал ко мне он.
— Нет! Это ты тронулся умом!
— Чш-ш-ш, спокойно, — остановился в метре Эспозито, демонстративно протягивая мне руку. — Отдай нож.
— Нет! — выпалила я, на одном дыхания ощущая, как трясутся руки и ноги. — Не приближайся! Не смей приближаться ко мне, ублюдок!
— Брось нож, Вивьен, — нахмурился Эспозито. На лбу запульсировала миниатюрная жилка, костяшки пальцев побелели от крепко сжатых кулаков, а губы вытянулись тонкой нитью.
— Нет!
— Я сказал брось нож! — рыкнул Эспозито.
— Пошёл к чёрту! — крикнула я. Мужчина среагировал мгновенно, выбив злополучное оружие из дрожащих пальцев, ловко перехватив мои запястья, замыкая их в крепкий замок за спиной. Душу оковал дикий страх и паника. Я попалась! Ему удалось! У меня нет выхода!
— Сейчас же прекрати, — недовольно шипел Стефано.
— Нет-нет-нет, убери свои поганые руки! — вопила я, словно меня резали на живую.
— Я не причиню тебе зла!
— Ты уже это сделал! — выпалила я со слезами на глазах. — Ты ненавидишь меня, жаждешь моей смерти больше всего на свете! Именно ты набросился на меня, как дикий зверь! Ты намеривался убить, лишить меня жизни только потому что я нарушила идиотский запрет!
Его глаза широко распахнулись, округлившись до размера пяти копеек. Мужчина крепко прижал меня к себе, зарываясь носом в растрёпанные волосы и вдыхая их аромат. Точнее, свой аромат. Аромат своего дома. Я забилась в диком припадке, пытаясь оттолкнуть, отстраниться, но Стефано не позволил. Он крепко удерживал меня в своих оковах, тем самым не допуская ни единого лишнего движения.
— Я готова убить за тебя, а ты готов на аналогичное зверство, но по отношению ко мне! — тихо зарыдала я, обессилено обмякнув в разгорячённые руках, что совсем недавно болезненно впивались в мою хрупкую шею. — Это не любовь! Ты не любишь меня! Признай это! Скажи мне прямо в глаза! Ради чего ты решил так поизмываться надо мной?! Какую цель ты преследуешь?! В чём я провинилась?!
— Не неси глупости, — убаюкивающе покачиваясь из стороны в сторону, попытался успокоить Стефано.
— Сначала предложил жить вместе, а на следующий день исчез никому ничего не сказав! Ты бросил меня одну! Заставил волноваться, сгорать от ощущения безысходности и беспомощности! Разве так поступают любящие люди по отношению друг к другу?! Нет!
— Прости, — виновато прошептал брюнет, бережно подхватывая меня на руки. — Я виноват.
— Хватит, прошу, хватит! — тяжело вздыхала я, так как воздуха катастрофически не хватало. — Твои действия говорят об обратном. Ты попытался! Попытался задушить меня, намереваясь беспощадно перегрызть глотку, лишить возможности сделать очередной вдох! Если человек единожды сделал больно другому, значит, он поступит так и в последующий раз! Неважно, случится это через пять или десять лет! Факт остаётся фактом!
— Я не хотел… — сквозь ком в горле, шепнул он.
— Ты хотел… — с горечью ответила я.
— Если бы я желал уничтожить тебя, то воплотил бы это желание в жизнь, — поглаживая искалеченную своей персоной шею, заявил Эспозито. — Я сорвался. Я не смог совладать с собой. Дурь затуманил мой разум. Я не ведал, что творил.
— Это не оправдание!
— Мне жаль, искренне жаль, — покаялся Стефано. — Я не хочу, чтобы ты испытывала ко мне один лишь страх.
— А что я должна испытывать?!
— Прости. Молю, прости меня… — он нежно коснулся губами моего оголённого плеча. Этот поцелуй разъедал кожу, воспалял внутри дикое пламя, вынуждая тело покрываться мурашками.
Я тихо плакала. Плакала от собственной беспомощности перед этим человеком. Он подавляет сильную сторону меня, уничтожает во мне бесстрашную Вендетту, тем самым лишая главного оружия. Неважно, что в моих руках — острый нож или крупнокалиберная винтовка. Он всё равно окажется сильнее. Перед ним я безоружна…
— Прекрати плакать, — умоляюще заглянул в мои глаза Стефано, мягко утирая большим пальцем льющуюся из покрасневших глаз солёную жидкость. — Ничто не стоит твоих горьких слёз и страданий. Я не могу наблюдать за твоими душевными мучениями. Посмотри на меня, крошка.
Я подняла на него воспалённые от слёз глаза. Мерзавец! Чёртов мерзавец! Он словно наркотик, словно отдельный редкостный сорт, без которого я не могу жить как прежде! Даже убеждённая в его намерениях, я всё равно не ушла. Не ушла, хотя имела отличную возможность для бегства.
— Пообещай, — шепнула я. — Пообещай, что никогда не сделаешь мне больно.
— Обещаю, — брюнет нежно прильнул к моим губам, мягко притягивая к себе за талию. Внутри что-то ёкнуло. Не выдержав, я ответила ему взаимностью, жадно впиваясь в желанные уста. Признаю. Да, я жутко скучала и жаждала встречи с ним. Жаждала прикоснуться к его телу, ощутить запах, привкус мятных губ. Стефано чертовски притягательный. Его дикость, страсть и опасность тянет меня, как магнитом. Я втянулась, подсела на него, не в силах отказаться от страшного соблазна и желания.
Не знаю, сколько времени продлились наши изголодавшиеся по друг другу ласки, но мне всё равно было мало. С каждым разом я хотела всё больше и больше.
— Где ты пропадал? — набралась смелости спросить я, убеждённая в том, что он всё же расскажет.
— Летал в Италию, дабы навестить бывшую ненавистную семью, — отрешённо молвил Эспозито.
— Что послужило причиной?
— Несчастная мать и больной отец, пропитанный ненавистью к моей персоне.
— С чего ты взял, что он ненавидит тебя?
— Он сам признался в своей неприязни и нежелании общаться со мной, выставив за порог когда-то родного дома, — саркастично усмехнулся мужчина. — Я строил предположения о его нелюбовь, но не был полностью уверен, что он действительно искренен в этом вопросе. Должен отдать ему должное, впервые за последнее десятилетие он был честен со мной и самим собой.
— Тяжело? — жалостливо погладила по щеке я.
— От осознания, что я остался наедине с самим собой в этом жестоким мире? — улыбка пропала с его лица. — Мне ничего не давалось легко, крошка. Оставаться один на один с собственным одиночеством для меня в порядке вещей. После недолгого разговора с ним я лишь лишний раз убедился, что у меня есть только я сам.
— А как же я?
— Тебя не должны касаться мои личные проблемы, — грустно посмеялся он, мягко проводя пальцами по белоснежным клавишам.
— Но ведь мы «команда»? — впервые за последние пару часов неуверенно улыбнулась. Стефано оголил белоснежную улыбку и качнул головой.
— Верно, — согласился мужчина. — Если хочешь, называй это так.
Я бережно разместила голову на широком плече, вдыхая приятный шипровый аромат. Стефано практически не двигался, но его пальцы так и тянулись к музыкальному инструменту в попытке прикоснуться к заветным клавишам.
— Почему ты так скрывал эту комнату?
