между нами вклинился третий, протрубив знакомым родным голосом:
— Поосторожнее. Ногти не обломайте!
Мой брат обнял меня, приподняв.
— Стас! Ты приехал!
— Конечно, приехал, мелкая! Кто-то же должен за тобой приглядывать, пока твой защитник бока отлёживает в больнице!
Стас поцеловал меня в обе щеки и поставил, продолжая обнимать.
— Не плачь, Ян. Володя — мужик крепкий, он обязательно поправится. Он уже пришёл в себя?
— Пришёл! — язвительно отозвалась мама Володи. — И бредит этой… прошмандовкой! Приворожила, наверное, если он ничего слышать не хочет, а только спрашивает, как там Янина.
Стас резко повернулся к матери Володи и переставил её подальше, как игрушечную.
— Вы бы за языком следили. Владимир несколько лет добивался внимания Янины. У них общий сын. А если вы не знаете, чем живёт и чего хочет ваш сын, это минус вам, как матери. И вы не на трибуне, поосторожнее руками размахивайте. Не то придётся вам хенде хох устраивать, фрау!
Мама Володи опешила от грубовато-наглого обращения и прикусила язык.
— Стас! Она же пожилая женщина!
— Тем более! — не сбавляя громкости, ответил Стас. — Мудрость к этому возрасту обычно появляется, доброта. Но видимо, не у всех. У некоторых окончательно всё человеческое атрофируется.
— Янина Русакова? — позвал врач.
— Да, я здесь, — выглянула я из-за плеча брата.
— Пойдёмте…
Врач приглашающе махнул рукой.
— Я — мать. Я хочу видеть своего сына! — взвилась с места мама Володи.
— Увидите. Но не сегодня, — отрезал врач. — Сегодня я запущу только одного человека, самого близкого. Владимир звал свою будущую жену, Янину. Вы сможете увидеться с сыном завтра.
Я прошмыгнула в открывшуюся дверь, подбежав к кровати. Володя полулежал на подушках. Лицо осунулось и побледнело, на щеках и подбородке, всегда гладко выбритых, была небрежная щетина.
— Пять минут, — напомнил врач и вышел.
Володя поманил меня к себе рукой. На кисти был закреплён катетер. Я всхлипнула и обняла Володю, стараясь быть осторожной, но Володя сдавил меня до хруста, застонав.
— Тебе нельзя так…
— Мне без тебя нельзя, а так — можно, — отозвался Володя, откинувшись обратно на подушку.
Я погладила кончиками пальцев лицо любимого и поцеловала.
— Вот теперь я чувствую, что меня лечат, — пошутил он, но голос был всё ещё слабым. — Как Илья?
— Хорошо. Спрашивал про тебя. Я сказала, что ты спал…
— Не плачь, — улыбнулся Володя. — Я уже проснулся. Выспался на три года вперёд… Жду, когда меня выпустят. Хочу увидеть сына и обнять вас двоих…
— Обязательно обнимешь, как только поправишься.
— Теперь у меня есть заслуженные боевые ранения. Будешь любить меня со шрамами и без селезёнки?
— В любом состоянии, — всхлипнула я, целуя лицо Володи. Колкая щетина щекотала губы.
— Мне нужно побриться, да? Никогда не ходил таким неопрятным…
— Поправляйся. Врач дал нам всего пять минут, но завтра я приведу тебя в порядок.
Владимир кивнул в сторону коридора.
— Кажется, твой брат поставил на место мою маму?
Я смутилась.
— Ты всё слышал?
— Конечно, — усмехнулся Володя. — Голос твоего брата трудно не услышать…
— Я не хотела, чтобы ты из-за меня ссорился с родителями.
— Не рассоришь, маленькая. Им придётся принять тебя и мой выбор. А кое-кому придётся поджать свой длинный язык. Не позволю никому обижать тебя. Ни-ко-му.
Глава 97. Владимир
Спустя время, на православное Рождество
Напавших на нас задержали. Вернее, не так.
Одного придавила машиной Янина, моя маленькая девочка. Бегать нападавший сможет ещё очень и очень нескоро. Колеса машины проехались по ногам, выше ступней.
Второго, который сильно порезал меня, держали до приезда полиции и сразу поместили в камеру предварительного заключения.
Третьему удалось скрыться, но, по словам следователя, ненадолго. Подельники сдали третьего, а потом сдали и заказчика.
Вот это уже оказалось неприятным сюрпризом для меня. Я считал, что мы с Яниной стали просто добычей любителей лёгкой наживы.
Но всё оказалось куда серьёзнее. Нас поджидали специально.
Следователи добились показаний от задержанных: троицу заказал никто иной как Востров Виктор, мой конкурент. Тот самый, что хотел купить земельный участок под строительство. Но я предложил большую цену, участок достался мне. А Востров остался ни с чем.
В другом случае Востров бы легко отделался. Но жизни моей девочки угрожала опасность, а этого я спустить с рук никак не мог.
Я подключил все свои связи и ресурсы, чтобы Вострова не вздумали отпускать под залог или, того хуже, пускать дело на самотёк.
Иногда такое случается: преступление и пострадавшие есть в самом начале, но потом подключаются большие деньги и связи, дело растворяется без следа, словно его никогда и не заводили.
Но не в этот раз. Вострову придётся ответить за всё.
И не только ему. Востров понял, что отвертеться не получится, и сдал… мою жену, Алину.
Эти двое, оказывается, были любовниками и сговорились. Они планировали лишить меня жизни до развода, Алине досталась бы большая часть нажитого имущества, она отблагодарила бы Вострова…
Я и не подозревал, что Алина настолько корыстная. Я не строил иллюзий на её счёт, понимая, что в первую очередь её интересуют мои деньги и статус. Но я не думал, что она сможет решиться на преступный сговор.
Совесть зашевелилась в ней, и в самый последний момент она всё-таки позвонила мне, предупредив о нападении.
Но было уже поздно. Я едва успел затолкать в машину Янину. И то, что она не пострадала, скорее, случайность, но никак не заслуга Алины.
Алину задержали, когда она собиралась уехать из города. Она провела в камере предварительного заключения всё то время, пока я лежал на больничной койке. Потом я попросил разрешения привести её в отдельную комнату на разговор.
Рядом со мной стоял юрист, заявление на развод и отказ от имущественных претензий. Привели Алину. Она
