чтобы ее день не был таким серым и унылым.
Но спустя десять минут пирожное вернулось обратно ко мне на стол.
– Что это? – смотрел на Саню – повара на подхвате, которого я отправил к горничным.
– Шеф, так сказали, ее тут нет, – осторожно ответил он, явно ожидая от меня взрыва.
– Что значит нет? – мне не нравились такие гребаные шутки.
– То и значит. Говорят, что не будет ее здесь больше, – пожал он плечами.
Я вернулся в кабинет, отыскав смартфон и набирая Моленину. Но вместо ее голоса услышал автоответчик:
“Данный абонент временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее”.
Набирал снова и снова, но слышал только противный механический голос.
Тогда я выскочил из кабинета, взбежав по лестнице и врываясь в комнату для горничных.
– Натка здесь? – увидел Кристину, сидящую на диване.
– Стучаться не учили? – странно посмотрела на меня.
– Так здесь она или нет? – плевать мне было, что она обо мне думает, лишь бы сказала, где Ната.
– Как видишь, я здесь одна, – она обвела рукой комнату, пожимая плечами.
– Она сегодня должна быть в ночь, верно? – казалось, что она отвечала целую вечность.
– Нет, сегодня мое дежурство.
– Почему тогда она сказала, что сегодня у нее ночное дежурство?
– Спроси у нее, Петя, – ей явно не хотелось со мной разговаривать.
– Черт, – совершенно не понимал, что происходит. – Херня какая-то. Сказала, что в ночь, телефон отключен. Она что, меня избегает?
– Правда, ничего не знаю, – отвлеклась она на телефон.
– Твою мать! – провел рукой по волосам, думая, что делать дальше.
Вспомнил про того дрыща, что увивался за Натой, и пошел в его кабинет, открывая дверь без стука.
– Что за?.. – растерянно проговорил он.
Дрыщ сидел, откинувшись на спинку кресла. Пиджака на нем не было, только частично расстегнутая рубашка, а под столом у него, похоже, кто-то работал ртом над его огрызком. – Почему вы врываетесь без стука! – дернулся он, и послышался стук головы о столешницу и змеиное шипение.
– Наташа где? – плевать я хотел на его игрища.
– Что? – нахмурился он.
– Моленина, точнее, Агеева почему не на рабочем месте? – надеялся, что он скажет, что она взяла всего лишь выходной.
– Она уволилась, – ответил раздраженно.
– В смысле уволилась? – почувствовал холод в животе и покалывания кончиков пальцев.
– Вчера еще написала заявление, – его явно нервировала эта тема.
– Почему? – чувствовал, как под грудиной печет.
– А мне откуда знать! Она меня в свою личную жизнь не посвящает! – огрызнулся он.
– И что она, совсем ничего не говорила? – чувствовал, что этот червяк мне врал.
– Ничего.
Прижался спиной к косяку, потрясенный новостью, зная, что во что бы то ни стало должен отыскать ее.
– Что-то еще? – зло выплюнул дрыщ.
– Если что-то узнаешь, скажи мне, – перешагнул порог.
– На стажировку она поехала, – услышал женский голос из-под стола.
– Куда? – замер, стараясь уловить каждое слово.
– На юг.
– Город? Название отеля знаешь?
– Нет, – ответила девушка. – Только то, что это самая крупная сеть в стране.
– Спасибо! – поблагодарил, теперь примерно понимая, куда двигаться.
Ведь это уже было хотя бы какой-то зацепкой. И я знал, кто мне может указать точные координаты.
Ната
– Здравствуйте, – услышала мужской голос.
– Здравствуйте, – обернулась на высокого подтянутого брюнета. На вид ему около тридцати лет, открытые ясные серые глаза и открытая улыбка. Он задвинул небольшой чемодан под скамейку и сел напротив меня, улыбаясь.
– Соседями будем? – улыбался он, рассматривая меня.
– Получается, так, – я отвернулась снова к окну, не в настроении поддерживать светскую беседу.
После разговора с Киарой, состоявшегося накануне, я поняла, что тянуть дальше некуда. Я не хотела портить жизнь Пете и заставлять его выбирать между мной и карьерой. Зачем превращать его мечту в кошмар. Я желала ему счастья. А рядом со мной у него будут сплошные потери.
Испорченные отношения с семьей, разрушенная карьера… И наверняка это только верхушка айсберга.
Это только в начале отношений, когда все остро и ново, можно жить только чувствами, растворяясь в эмоциях.
Но когда эффект новизны спадет, когда будет ясно, что мы друг от друга никуда не денемся, Петя мне не простит загубленную мечту, как и я не переживу упущенный шанс.
Вариант уволиться по собственному желанию вполне устроил Киру. Она просто хотела, чтобы я исчезла, а каким именно способом, ее мало волновало.
Прощание с мамой вышло скомканным. Мы поплакали обе. Я сказала, что вернусь через десять дней для защиты диплома, и наказала дяде Толе заботиться о маме.
Пока решила обустраиваться на новом месте. Хоть и ждали меня там лишь через пару недель, но, связавшись с управляющим, я узнала, что у них свободна вакансия горничной и до времени, когда начнется стажировка, я могу занять ее, осваиваясь в новом отеле и привыкая к масштабу.
Если до возвращения Державина я была взбудоражена насчет стажировки, то теперь хотела лишь плакать, и плевать мне было на карьерные перспективы. Но я знала, что стоит мне остаться и все пойдет прахом.
– Отдыхать едете? – снова спросил попутчик.
– Работать, – отвлекшись от размышлений, ответила мужчине.
– Я тоже, – довольно улыбнулся он. – Правда, всего на пару недель. А вы?
– А я надеюсь, что навсегда.
До отправления мы так и остались вдвоем в купе. И если сначала я восприняла присутствие постороннего, как плохую новость. То теперь, слушая его рассказы о работе юристом, смогла немного отвлечься. Даже в такой скучной работе бывали свои волнительные моменты.
Но все равно то и дело ловила себя на том, что смотрела на перрон, то ли подгоняя время, то ли опасаясь увидеть там Петю.
Еще утром, после того как мы разошлись по рабочим местам, у меня закралась мысль, что, возможно, я совершаю ошибку. Но затем вспоминала, с каким восторгом Державин говорил о работе, видела, какое удовольствие она у него вызывала, и как любили его все, начиная от команды поваров и до гостей ресторана, и не понимала, почему это все должно оборваться для него. Ради чего?
Я не пережила бы, если он потерял то, что заставляло его светиться от счастья.
Наконец-то поезд тронулся, и я шумно выдохнула, понимая, что я это сделала. Я снова смогла сбежать от единственного парня, которого любила. Сама не поняла, в какой момент по щекам покатились слезы.
– Наташа, с вами все в порядке? – спросил попутчик, чье имя я даже не запомнила.
В ответ я смогла лишь едва заметно кивнуть. Отвернулась к окну как можно сильнее, игнорируя жжение у себя на скуле, и незаметно вытерла влагу с щек.
За окном
