Ознакомительная версия.
– Ну что ты, а как же Вика, забыла? – с непонятной усмешкой ответил Мелихов.
– Разве ты любишь Вику? – вырвалось у девушки.
Но она тотчас осеклась:
– Просто ты сам говорил… Ой, прости… Куда я лезу.
– Как всегда, не в своё дело, – засмеялся он. – И, как всегда, права: Вику я не любил, ни дня. А Ольгу… Трудновато любить человека, у которого пришлось покупать собственную дочь.
– Как это – покупать?!
– А так, – Игорь отвечал желчно, но спокойно. – Она ведь столько, сколько хотела, отсудить у меня не смогла. Я сам отдал. Угадай, почему? И почему поспешил уехать, наплевав на всё?
– Почему? – губы у Ленки едва шевельнулись от ужаса.
– Это была цена за Настю. За это Ольга обещала никогда не влезать в нашу жизнь. Но я решил, что лучше быть от моей ненаглядной подальше.
– Но… может быть… ты её как-то… заставил? – выдавила девушка.
Ей нужно было это знать, обязательно. Пусть самая неприятная, но – правда.
– И как же я мог её заставить?
– Игорь… Прости, сейчас ужасную вещь скажу… Но вот по телевизору тут показывали – крутой муж у жены ребёнка отобрал. И говорил примерно, как ты: «Плохая была, корыстная, ребёнком не занималась». А вот она плакала сидела, что у неё силой дочку забрали, угрожали, не пускают к ней… И у каждого – своя правда…
– Значит, так ты обо мне думаешь? – тихо спросил Мелихов. – Что я силой могу отнять ребёнка у матери?
– Игорь… Нет, нет, конечно! Но ты говоришь про неё такие вещи! Может, из ревности? Ведь за детей обычно из ревности борются – отомстить что бы…
Он неожиданно нажал на тормоза, сбросил скорость и припарковал машину.
– Ты что? Высадить меня хочешь? Обиделся? – испугалась Ленка.
– Нет. Хочу, чтобы поняла. Просто боюсь ехать и говорить об этом одновременно.
Он посидел молча, свесив руки на руль. Потом повернулся к ней.
– Ревновал дико, не скрою. Как же – предпочла барона фон Штольца! Лен, я знаю, что ты хочешь сказать – виноваты всегда двое и так далее. У меня характер не сахар, и недостатков полно. Но ты видела у меня татуировку, вот здесь, на плече? Знаешь, что означает? Верность… В голову мне не приходило изменять женщине! Не моё это… А она… И не один раз, как я потом понял. Мерзко…
– Ну ладно, измена… Но дочь! Она добровольно отдала Настю? Я не про физическую силу, понятно, что ты бы не… Но, может, ты надавил как-то?
– А давай разберемся. Вот представь. У нас с тобой ребёнок, мы развелись. И вот я давлю на тебя: отдай его мне. Отдашь?
Девушка подивилась его воображению – представить такое было сложно.
– Нет, но… Я не знаю, в какой я ситуации, что нам угрожает.
– Подожди… Не запутывай меня. И речь ведь не шла о жизни или здоровье, верно? Или ты меня совсем мерзавцем считаешь?
– Конечно, нет… – девушка поспешно замотала головой.
– Тогда как я могу надавить? Хорошо, предположим, каким-то непонятным образом отбираю у тебя все деньги – ребёнка не на что растить. Негде жить. Отдашь?
Ленка медленно повела головой из стороны в сторону:
– Нет, не могу. То есть не смогла бы… Пока руки есть, заработала бы как-то. Сняла квартиру…
– Видишь? Это я абсурдную ситуацию предположил. А тут – всё наоборот! У неё и свои деньги были, и я сам добровольно поделился, ещё до суда, и на ребёнка обязался давать. Не жадничал, нет. Но ей показалось мало. Она подала иск и получила после развода максимум, что по закону положено, мы ведь брачный контракт не заключали. Только вот от предпоследнего моего боя – в ноябре, с британцем – ни копейки ей не перепало. Адвокату удалось доказать, что Ольга тогда уже фактически ушла от меня, и суд это учел…
Мелихов помолчал, погружённый в неприятные воспоминания.
– Ну так смотри: фриц, её новый, тоже в черном теле не держал – он в разы богаче меня тогдашнего. Да что богаче – местный магнат. Чем я им пригрожу? Пока раскладка ясна? – он сурово взирал на девушку.
– Да…
– Так вот – приезжаю я и говорю: «Отдай Настю! Ей у меня лучше будет, чем с тобой и с твоим козлом». Плохо говорю, ору, требую… Так и было, ты права. Как мне ещё давить-то? А она даже заводиться не стала. «Ты, – говорит, – меня ограбил, дорогой. Хочешь забрать ребёнка – забирай. Только с тебя компенсация». И спокойненько так… цену называет. Ровно мой призовой. Тебе всё ясно, Лен? – он уже едва сдерживался.
– Не может так женщина… Не верю… – Ленка все ещё упрямо мотала головой.
– Не веришь? Я вру тебе? Серый же тебе говорил, что пришлось мне ещё один бой проводить, чтобы было с чем уехать в Россию? В январе – помнишь?
– Игорь… Не тебе не верю… – девушка закрыла лицо руками. – Вообще не могу понять!
– И не поймёшь, – внезапно успокоился он. – Ты вот с чужой девочкой расстаться не можешь! Лен, я ведь и не пытаюсь тут из себя… ангела изображать. Но всё было именно так.
Она не знала, что и сказать. Наверное, Игорь всё-таки преувеличивает или чего-то недоговаривает. Ну, не может быть эта Ольга таким чудовищем. Хотелось бы думать, что все женщины Мелихова чем-то хуже её, Ленки, но… На фотографии – веселая, нормальная девушка…
– Что молчишь? – не выдержал Игорь.
– Ты хранишь её фото… Зачем тогда?
– Где ты видела? – искренне удивился он.
– Случайно…
Ленка испугалась – теперь он подумает, что она рылась в его вещах! Но Мелихов сразу все понял.
– Ты бы под пистолетом ко мне в комнату не полезла. Светка, небось, надыбала?
– Только не ругай её…
– И поспешила тебе показать? – усмехнулся он.
– Я не отказывалась смотреть, – поморщилась от стыда девушка.
– Женское любопытство? – даже после такого напряжённого разговора в глазах у него появилась ирония. – Да, валяется, ну и что? Всё умерло. Если бы было живо – порвал бы на мелкие кусочки, и топтался на них. А так – лежит и лежит, словно она покойница. Был ведь человек… Жил во мне когда-то. Да и Настенька там кроха совсем – не выбрасывать же.
Он сказал это почти безразлично. А у Ленки словно камень с души свалился. Непонятно, какая для неё-то была радость, что Игорь не достаёт по ночам эту фотку, мучаясь от тоски, но почему-то стало легче дышать.
– А почему ты всё-таки Настю решил забрать? Даже уехал ради этого… Нет, я понимаю, конечно, но ведь мать – есть мать… Ольга что – видеться вам не давала? – продолжала допытываться Ленка.
Игорь некоторое время смотрел в пустоту – то ли подбирая слова, то ли вспоминая что-то.
– Я Настёну очень люблю и любил, – глухо сказал он вдруг, – но мне тоже в своё время было не до неё, чего уж скрывать. Ты права, я ведь сначала и не думал её увозить. Привык, что в России дети всегда с матерью остаются. Навещать Ольга, кстати, не препятствовала, при разводе этот вопрос даже не поднимали – она всё больше имущество делила.
Ознакомительная версия.
