- В воскресенье в пять часов вечера, ночной рейс. У тебя есть ручка? У меня здесь есть номер подтверждения для тебя.
Я пыталась найти ручку, полностью потрясенная. Я очень не хотела быть должной своей маме, но я знала в глубине души, что она могла себе это позволить. Клаудия не могла. Она оказала огромную услугу, предложив одолжить мне тысячу долларов на рейс домой, и меня съест вина, пока я не верну ей долг, что займет немало времени.
Мама продиктовала мне номер, и я записала его со всеми подробностями. Пять часов вечера, Эйр Канада, в воскресенье. Приземление в Торонто с четырехчасовой остановкой. Все это походило на ад, но мне было плевать в этот момент.
Я щедро поблагодарила маму и повесила трубку.
- В чем дело? - спросила Клаудия, выходя из кухни с бутылкой вина для нашего девчачьего вечера.
- Моя мама купила мне билет. Я улетаю домой в воскресенье.
Ее лицо вытянулось слегка, когда она поставила бутылку вина на журнальный столик. - Ой.
- Что? – спросила я. - Я думала, ты будешь рада. Я экономлю тебе деньги.
- Я знаю, - сказала она. - Но... - она плюхнулась на диван и убрала волосы с глаз. - Я думала, что смогу убедить тебя остаться.
- Зачем мне оставаться?
- Потому что ты любишь это место.
- Клаудия, - сказала я, - я не люблю это место. Я люблю тебя. Рикардо. Вашу кошку. Ладно, я действительно люблю Мадрид, Испанию. Но если я останусь, это будет просто напоминать мне, почему я приехала. Это будет напоминать мне о Матео.
- Тогда возвращайся к нему, - выпалила она.
Я хмуро посмотрела на нее. Клаудия никогда не давала мне никаких советов или каких-нибудь наставлений в этом деле. - Что?
Она вздохнула и уставилась в потолок. - Я просто думаю, что ты совершишь ошибку, если сядешь в самолет.
- Почему?
- Потому что Матео любит тебя, и ты любишь его, и хотя ты думаешь, что любовь не преодолевает все, мне кажется, что преодолевает. Вера, тебе нужно вернуться к нему.
- Я этого не сделаю, - сказала я. - Он даже не попытался связаться со мной. - За исключением того единственного сообщения, подумала я, которое продолжаю прокручивать у себя в голове снова и снова.
- Потому что он думает, что ты приняла решение, или, может быть, он даже думает, что ты уехала.
Я отрицательно покачала головой. - Я сделала правильный выбор. Мне не нужно, чтобы ты пересматривала мое прежнее решение прямо сейчас!
- Просто... - Клаудия запнулась, ища слова. - Я не хочу, чтобы ты уезжала. Ты должна остаться здесь. Тут твое место.
И тогда Клаудия заплакала.
Мое сердце растаяло. Она не была большой плаксой, и я не хотела оставлять ее.
- Клаудия, - сказала я ей, заключая в объятия. - Это все-таки хэппи-энд.
- Как? - всхлипывала она. - Ты - моя подруга, и ты бросаешь меня. Ты – любовь Матео, и ты бросаешь его. Ты оставляешь тех, о ком заботишься больше всего и тех, кто заботится о тебе.
- Но разве лучшие рассказы, лучшие впечатления, разве они не о том, что надо улучшать и менять свой характер? – спросила я. - Разве они не о том, что надо уметь приносить жертвы? Это просто то, что мне нужно сделать. Я буду счастлива снова. И ты будешь. И Матео.
- Тебе не надо оправдывать свои поступки для самой себя, - сказала она в мое плечо.
Я отстранилась и посмотрела на нее. - Я оправдываю их для тебя.
- Нет, - сказала она, поднимая на меня глаза. – Не оправдываешь. Ты пыталась объяснить все с той минуты, когда ты позвонила мне по телефону, сказав, что оставила Матео. Ты продолжаешь повторять снова и снова, что делаешь все правильно, что ты делаешь все это для большей пользы. Ты когда-нибудь останавливалась, чтобы подумать, может, черт возьми, ты не имеешь понятия, о чем говоришь?
У меня отпала челюсть, я была слегка ошеломленной. - Я знаю, о чем говорю.
- Нет, не знаешь. Ты говоришь, что знаешь, но ты не знаешь. Ты ничего не знаешь, Вера, ничего о Матео и чего он хочет. Он - тот, кто переживает развод. Он – тот, кто проходит через все это главным образом. Он старше, ты знаешь, он знает, что происходит, знает Изабель и свою дочь. Он принимает лучшие решения для каждого. Ты не можешь решать за него. Ты понятия не имеешь.
Холодное чувство овладело мной. - Он говорил с тобой?
Она отвела глаза.
- Неужели он говорил с тобой?! – заверещала я, вставая на ноги.
- Он позвонил мне несколько дней назад, - сказала она. - Спросил, знаю ли я, где ты. Я ответила ему, что ты еще здесь и не уехала домой. Что мы ждали мою зарплату. Он спросил меня, как ты справляешься.
- И?!
- И я сказала ему, что ты тут наговорила за последние десять дней.
- И что же он ответил?
- Он сказал, что любит тебя.
- И все?
- Этого не достаточно?
Этого было достаточно. Просто не достаточно, чтобы удержать меня здесь.
- Ты просто делаешь правильно, потому что пытаешься избавиться от чувства вины, - сказала она мне. - Но не лучше ли чувствовать какую-то вину и быть счастливой, чем быть несчастной и не чувствовать себя виноватой?
- Один выбор эгоистичный, а другой - нет.
- Вера, - сказала она терпеливо. - Ты эгоистична по своей природе. И я тоже. И Матео. Поэтому он и ушел от жены, чтобы быть счастливее. Нет ничего плохого в таком желании и верить, что ты заслуживаешь счастья.
Я покачала головой, отказываясь верить в это.
Она встала и положила руку на мое плечо. - Слушай, я не знаю, кто твердил тебе эти годы, что ты не достойна любви и счастья, но они идиоты. Мы все этого заслуживаем. И если человеку причиняют боль в это время, то это жизнь. Нам всем было больно. Разве это не делает любовь более важной для нашей жизни? Ты когда-нибудь задумывалась, что любовь Матео не была наказанием за что-то неправильное, что ты сделала, а вознаграждением за то дерьмо, которое ты уже пережила? Вера Майлз, ты милый, красивый, забавный, щедрый, прекрасный человек, и я горжусь, что ты моя подруга. Не позволяй ничему больше омрачать это или лишать тебя счастья, которое ты заслуживаешь. Скажи своим голосам в голове заткнуться нахрен.
На что я рассмеялась. Безумные радостные и печальные слезы вырвались наружу, превращаясь в истерику. Я хотела верить Клаудии очень сильно. Я действительно верила. Я хотела сказать, что она была права, и малая часть меня знала, что это так. Та часть, которая горела для Матео, которая по-прежнему верила в нас, верила, что все снова будет хорошо.
Но было слишком поздно.
Я обняла ее, прижимая близко к себе, не желая отпускать.
В субботу ночью, в мою последнюю ночь в Мадриде, Клаудия и Рикардо вытащили меня по барам. Я действительно не выходила из квартиры в течение двух недель, и определенно не ездила в город, так что я чувствовала, что должна была окунуться в Мадридскую атмосферу в последний раз.
