— Когда грузовик упал с моста, трое мужчин, что находились внутри, погибли.
— София, мне очень жаль. А еще мне ненавистна мысль, что ты…
— Ной, послушай. — Она воззрилась ему прямо в глаза. — Это была моя вина. Я спровоцировала падение грузовика с моста. — Она объяснила, что план террористов провалился, поэтому им пришлось бросить все и бежать, захватив ее в заложники. Она рассказала Ною, какие разговоры велись в грузовике и как отчаяние и близость смерти придали ей сил действовать. Говоря об этом, она плакала и дрожала всем телом. — Они погибли из-за меня, Ной. Как мне с этим жить?
— Они погибли потому, что были убийцами, — твердо произнес он, обнимая ладонями ее лицо и большими пальцами утирая ее слезы. — А ты выжила, чтобы быть со своей семьей, София, а еще потому, что ты храбрая и сердце у тебя большое и доброе.
Признавшись Ною, София почувствовала полное бессилие, но и облегчение тоже. Рассказывая Ною о событиях того вечера, об ужасе и травме, радикально изменившей ее жизнь, женщина ощутила, как покидает сковывающее ее тело напряжение. Ной был отличным слушателем. Он ни о чем не спрашивал, а просто прижимал ее к себе и впитывал ее слова. Женщина рассказала ему об Андрэ и Фату, а также о собственном отчаянии. Ной не притворялся, что все понимает, не пытался дать совет по поводу того, как ей следует себя вести, он просто слушал и тем самым помогал Софии. Внешне ничего не изменилось, но внутренне она ощущала себя совсем иным человеком. Было уже очень поздно, но она совсем не испытывала усталости. Ной прижимал ее щеку к своей груди, чтобы она могла слушать биение его сердца.
— Не знаю, что и сказать.
София улыбнулась:
— Уже говоришь. Пережитое полностью изменило меня. Именно поэтому я и оставила карьеру в Международном суде и вернулась назад к детям.
— Я тебя в этом не виню. Сам бы сделал то же самое.
Она крепче прижалась к нему:
— Жаль, что ни один из моих коллег в Гааге этого не сказал. Я очень из-за этого переживала.
— Тебе нужно выпить бокал вина, — заявил Ной.
— Возможно, целую бутылку, — отозвалась она.
Пока Ной ходил в кухню, София включила телевизор и стала смотреть душераздирающий информационный ролик о сиротах в Боливии. Хотя женщина не считала себя падкой на такие вещи, она все же схватила ручку с кофейного столика. Бумаги поблизости не оказалось, поэтому она нацарапала телефон у себя на ладони. Ежедневно делая пожертвование, не превышающее стоимости чашки кофе, она могла спасти маленького Маттео от голода. В действительности ей хотелось взять его на руки и прижать к себе, как она обычно делала с Чарли, чтобы ребенок почувствовал, что он в безопасности.
София выключила звук, но было уже слишком поздно. На лице ее отразилось неизбежное чувство вины.
— Что случилось? — поинтересовался Ной, возвращаясь в комнату с бутылкой вина и двумя стаканами.
— Я тут сижу в тепле и безопасности, в то время как дети страдают. Мне следует сделать что-то…
— Ты уже сделала. Ты делала это много лет.
— Но я могу сделать еще больше.
— Ты и делаешь. Воспитываешь Макса и Дэзи. И Чарли тоже. Ты учишь их быть похожими на тебя — сострадательными, преданными делу. Верю, что и они в свое время внесут посильный вклад. — Он передал ей стакан вина. — Ты уже достаточно изменила мир, София. Одному человеку не под силу сделать всю работу, поверь мне.
Ной имел очень трезвый взгляд на вещи. София и сама понимала, что не может изменить того, что произошло, что сталочастью ее прошлого. Она долгое время была зациклена на идее того, что нужно работать непосредственно над решением проблемы, и вдруг Ной говорит ей, что она может внести свою лепту, просто будучи хорошей мамой. Никто никогда не объяснял ей прежде, что поддержание собственной семьи — это самая главная для любого человека задача.
Поставив бокал на столик, женщина обняла Ноя за шею.
— Ной, мне очень нравится ход твоих мыслей и то, что ты мне говоришь. — Немного помолчав, она внимательно посмотрела на него и сказала: — Я люблю тебя.
— Черт возьми, ты в самом деле имеешь это в виду?
— Да. Прошу прощения, но я не могла этого не сказать.
— Прощения. — Он рассмеялся. — Прощения?
— Прошу прощения за то, что не сказала раньше.
— Все в порядке. В таком случае у меня всегда будет над тобой преимущество — я признался первым.
Всегда. Он так легко заявлял о том, что у них будет это самое всегда. Когда Ной привлек ее к себе и поцеловал, будто скрепляя некий договор, София хотела бы, чтобы так и было. Она удивилась тому, что вообще этого хочет, и была еще больше поражена осознанием того, что ее желание вполне осуществимо.
Ной чуть отстранился и с улыбкой воззрился на нее:
— А я-то считал, что нужен тебе лишь как сексуальный партнер.
— С сексом что-то не так? — поинтересовалась она.
— Боже мой, конечно нет. Это просто фантастика.
Никто прежде не говорил ей подобных слов. Возможно, потому, что никто не считал ее превосходной сексуальной партнершей.
Нажав кнопку на пульте, Ной выключил телевизор и обнял Софию. Этим вечером женщина будто освободилась от сковывающих ее пут и разожгла пламя страсти. Между ними возникло полное доверие… и полное самоотречение. С Ноем она совершала такие вещи, от которых прежняя София покраснела бы. Но с Ноем сердце ее было полно любовью и любое действие казалось самым правильным.
Челси, девочка, живущая на одной улице с Софией, протянула Максу его мобильный телефон.
— Спасибо, что одолжил мне его, — сказала она. — Мои бабушка с дедушкой не хотят покупать мне телефон, но всегда требуют, чтобы я им звонила. Это меня просто бесит. Если они ждут от меня звонков, так пусть раскошеливаются на телефон!
Макс дал ей подержать поводок Опал, а сам спрятал мобильник в карман. Девочка не являлась поклонницей хоккея и согласилась присмотреть за собачкой во время игры. Приставив ладонь козырьком ко лбу, Макс осматривал парковку перед спортивным комплексом на озере. Их с Челси привезла его мама, которая сейчас парковала машину, а они решили выгулять Опал. Мальчик испытывал некое подобие жалости к Челси, у которой было очень мало друзей. Как оказалось, она предпочитает проводить время, выгуливая чужую собаку, нежели сидеть дома в обществе бабушки и дедушки.
— Ищешь кого-то? — поинтересовалась девочка с присущим ей любопытством.
Макс взял у нее из рук поводок и пожал плечами, не глядя на нее. Они не были друзьями в полном смысле этого слова, но много времени проводили вместе. Во-первых, Макс ездил на школьном автобусе к своей маме всякий раз после занятий, когда у него не было факультативов, и частенько болтал с Челси по дороге. Во-вторых, она действительно умела обращаться с животными и помогала Ною ухаживать за четвероногими пациентами, содержащимися в клинике и на конюшне. София говорила, что дом Ноя, битком набитый видеоиграми, спортивным инвентарем и животными, — это что-то вроде тематического парка для детей, которые не желают становиться взрослыми.
