— Что ты тут делаешь? — На балконе появился Хью.
— О, ничего! — непринужденно ответила она. Рука ее крепко сжала кольцо, словно захлопнулись створки болотного растения мухоловки. — Просто дышу свежим воздухом.
Хью нежно улыбнулся, обнял ее за плечи и наклонился, чтобы поцеловать. Не страстным, безудержным поцелуем взасос, а простым и крепким поцелуем в губы. Это был их первый поцелуй с момента их новой встречи, и Фрэнки была поражена, насколько неловко она себя при этом чувствует. Где же фейерверк эмоций? Где учащенное биение пульса? Где захватывающее дух головокружение? Она оставила эту мысль. Просто она неизлечимый романтик. Фейерверки бывают только в кино.
— Ты что, курила? — Хью наморщил нос.
— Нет, — виновато соврала Фрэнки. Она чувствовала себя, словно ребенок, которого поймали за кражей конфет.
— М-м-м, — пробурчал он недоверчиво и обнял ее еще крепче. — Ты не собираешься в постель?
Такова была манера выражаться Хью, когда он собирался сказать, что хочет заняться любовью. Десять лет в качестве пансионера мужской гимназии ничуть не облегчили ему эту задачу спокойно говорить о сексе, и вместо простых слов он всегда употреблял выражения типа: «Ты не устала?» или «Может быть, нам пораньше лечь спать?»
Она заколебалась. Наступил момент, когда они по идее должны были расплавиться от нежности в объятиях друг друга, броситься в постель и начать трахаться так, что мозги вон. Момент, о котором она так долго мечтала все эти месяцы, воображая, что она при этом скажет, как будет реагировать на его поступки. Но ни на одну секунду она не могла себе даже представить, что будет чувствовать себя вот так. Нервозной, скованной, отстраненной, виноватой. Причем все это вместе пришло к ней без всякого предупреждения. Понимание того, что секс с Хью вызовет в ней такое чувство, словно она изменяет Рилли. Вот уж совершенно несуразное и мистическое чувство. О чем это, скажите пожалуйста, она думает? Она просто сходит с ума. Становится смешной. Она любит Хью. А разве не так?
Она улыбнулась и с нежностью сжала его руку.
— Через минуту.
Когда Хью ушел в комнату, она облокотилась на перила и попыталась привести в порядок свои мозги. Все, что произошло за последние сорок восемь часов, совершенно выбило ее из колеи. После хорошего сна ей, очевидно, станет гораздо лучше. Просто нужно время, чтобы привести в порядок свои растрепанные чувства. Она разжала ладонь и, еще раз мимоходом взглянув на кольцо, спрятала его снова в карман. Было бы лучше, если бы она его потеряла. Эта чертова вещица доставляет ей одни неприятности.
Настольные лампы освещали комнату тусклым светом и оставили в тени вазу, наполненную цветами, которые Хью купил для нее на одной заправочной станции. Она взглянула на Хью. Он уже улегся в постель, под одеялом виднелась его спина. Она заметила, что его одежда аккуратно сложена на стуле, а не разбросана по полу, как это делал Рилли.
— Хью! — позвала она.
Ответа не последовало. Она расстегнула молнию на своей куртке и бросила ее на пол. Очень хорошо, пусть уборщикам найдется хоть какая-то работа.
— Хью!
Она подошла к кровати и коснулась рукой его плеча. А потом услышала его дыхание. Глубокое и ровное. Сочетание акклиматизации с двумя бутылками чилийского шардоне сделали свое дело. Она улыбнулась и тут же себя одернула. Почему она чувствует такое облегчение?
— Черт подери, да ведь это же наша беглая невеста! — такими словами приветствовала ее Рита, когда Фрэнки неуверенно открыла дверь ее квартиры. Рита появилась из дверей спальни, торопливо завязывая на ходу свой шелковый халат.
Фрэнки бросила на пол свой чемодан и виновато улыбнулась.
— Я сейчас тебе все объясню.
— Прекрасно! — ободрила ее Рита. Но прежде всего она отправилась на кухню и поставила на плиту чайник и только потом подошла к холодильнику, и, скрестив руки на груди, пригвоздила Фрэнки осуждающим взглядом. — Я тебя слушаю.
Они сели на балконе, впитывая в себя тепло слабого январского солнца и попивая чай «Тэтли» в пакетиках. За чаем и сигаретами Фрэнки рассказала Рите все: и о внезапном появлении Хью в канун Нового года, и о его предложении, и о своей реакции на него, и о том, как за эти несколько секунд ей пришлось сделать свой жизненный выбор. Какое облегчение рассказать кому-нибудь обо всем, хотя бы частично переложить на чужие плечи тот груз мыслей и чувств, которые раздирали ее последние сорок восемь часов. Рита — ее лучшая подруга и наперсница — слушала ее очень внимательно и терпеливо, помешивала в кружке чайный пакетик, искала спички, доброжелательно кивала головой.
— И я уверена, что сделала правильный выбор, когда решила выйти замуж за Хью, — произнесла наконец Фрэнки, поглаживая Фреда, который растянулся у нее на коленях, как шерстяной коврик. — Ты же помнишь, как я была расстроена, когда мы расстались? — Она виновато посмотрела на Риту. — Я даже представить себе не могла, что он когда-нибудь вернется. Я думала, что наши отношения закончились навсегда. Именно поэтому, когда я встретила Рилли… — Тут голос ее осекся, и она с новой силой начала чесать за ушами Фреда. — Ну, да ладно, во всяком случае, я теперь счастлива.
Риту ее заверения убедили не вполне. Для человека, который, предположительно, очень счастлив и влюблен, Фрэнки выглядела абсолютно несчастной. Но на данный момент Рита решила, что лучше оставить свое мнение при себе. Хью ей никогда не нравился, но сейчас не самое подходящее время, чтобы снова начать его критиковать. Фрэнки ждала от нее исключительно дружеской поддержки, а это значило, что рот надо держать на замке, чтобы ненароком не сболтнуть чего-нибудь лишнего.
Выдавив из себя улыбку, Рита оставила несвоевременные мысли и ободряюще пожала Фрэнки руку.
— Когда у вас вылет? — спросила она, пытаясь придать их разговору вид непринужденной беседы.
— Вечером, в пять тридцать.
— А как быть с этими двумя друзьями? — Рита пошевелила Джинджера, который устроился рядом с ней, стараясь впитать в себя как можно больше солнечного тепла.
— О, это очень трудный вопрос, — вздохнула Фрэнки. От ее поглаживаний Фред разразился какими-то дребезжащими мурлыканьями. — Они оба не молоды, у Фреда в лапах артрит, Джинджер склонен ко всяким грудным инфекциям. Мне просто страшно подумать, что им придется шесть месяцев провести на карантине… в каких-то ужасных клетках… — Ее голос задрожал. Она не хотела признаваться, что Хью предложил их усыпить, сказав, что «это к лучшему и к тому же не придется лечить его аллергию».
