56
Люблю тебя, Чарушина.
© Артем Чарушин
Удивился ли я, когда Лиза захотела, чтобы церемония бракосочетания проходила на центральной баскетбольной арене нашей академии? Честно признаться, да. Моя Дикарка, кроме того, что далека от спорта, сторонница более традиционных способов проведения важных жизненных мероприятий.
– Оригинально, – отозвалась мама задумчиво. Мысленно, видимо, уже рисовала, как именно это будет. И тут же подытожила: – Запоминающе.
– Не думал, что ты так прониклась баскетболом, – поддразнил Лизу я.
Она вмиг покраснела и бросилась в суматошные пояснения.
– Не то чтобы прониклась… Просто с этим спортом у нас много связано. И мне вот пришла такая идея...
– Ну да, очевидно, – заиграл бровями. – Тренировки в академии, в парке, у меня дома… – чтобы сдержать ухмылку, втянул и прикусил нижнюю губу. Щеки Лизы сделались ярче, «зеленые звезды» засияли. – Крылья, признания, доверие, вертушка…
– Артем, не думаю, что маме Тане интересны подробности… – едва не задохнулась в смущении моя Дикарка.
– Я просто хотел сказать… – рассмеялся все-таки. Но быстро взял себя в руки и шумно выдохнул: – Поддерживаю, Лиз.
– Спасибо, – тихо прошептала она.
И вот двадцать первого января я стою в черном смокинге у баскетбольного кольца. Помимо этого организаторы, конечно, расстарались с тематическими шарами, цветочными колонами и прочей торжественной мишурой.
На улице трехградусный мороз. Регистратор в шубе маячит. Гости, операторы и фотографы тоже все в зимней амуниции. Один я без верхней одежды. Но, тем не менее, именно мне жарко.
– Солнце слепит, – выдаю на автомате.
Прищуриваясь, скашиваю взгляд в сторону. Все мои пацаны рядом: Бойка, Тоха, Филя... Ну и Жора, разумеется. Он, в паре с Сонькой, почетные свидетели на нашей с Лизой свадьбе.
На нашей с Лизой свадьбе!
Это можно повторять бесконечно. И все равно не верится.
– Хорошо же, ё-мое, – выдает Фильфиневич. – Солнце в январе! Радуйся, Чара Чарушин. Сама природа вам с Богдановой благоволит.
– Да какая она уже Богданова? Без двух минут Чарушина, – подмигивает Кир.
И у меня, блядь, выбивает дух. Грудь каменеет, а после натужного вдоха, который мне спустя какое-то время удается совершить, раздувается до треска. Казалось бы, должен привыкнуть к этой мысли. Три месяца живем вместе и строим планы. Мы уверены, что это навсегда. Но, мать вашу, как подумаю, сколько еще всего впереди, так каждый раз слетаю с орбиты.
Эти реакции никогда не ослабнут?
Ответ прилетает, когда в конце торжественного прохода появляется Лиза. Как только вижу ее в свадебном платье, сердце срывается. Топит одурело, едва не укладывая меня на вечный покой.
Нет, нет… Мне еще жить и жить.
Да, реакции будут всегда. Счастье на скаку не остановить. Иногда оно сбивает с ног. Но даже тогда, когда опрокидывает, освещает дорогу. Причем дальним прожектором до самых седых. Гонит на скорости вперед. Ведь ты уже наматываешь, как круто все дальше будет. Видишь такие картинки, о которых раньше понятия не имел. А сейчас мечтаешь. И обещаешь себе все исполнить. Рваться, сражаться, разбиться, но добиться.
Потому что вот она… Моя любимая. Моя родная. Моя единственная.
Идет ко мне. Под руку с моим отцом идет.
Не задумывался, что штамп и общая фамилия могут кардинально что-то менять. Казалось, что и так все у нас по максимуму. Остальное – формальность, дань традициям и какие-то гарантии. Теперь же понимаю, что разница будет. И очень ощутимая.
Это переправа, что ли? Вашу мать, да. В нашу новую жизнь.
– Забирай, – выдыхает батя, вкладывая в мою ладонь Лизину руку. – И никогда не отпускай.
– Не отпущу, – заверяю я, не в силах оторвать взгляда от ее лица.
Глаза в глаза, и грудь огнем заливает. На вершине накала распирает. Я вдыхаю, но свободнее за ребрами не становится. Мелкой дробью рассекает плоть.
Мы вроде как договаривались не затягивать, чтобы не мерзнуть здесь. Но когда оркестр после марша переключается на более спокойную мелодию, а регистратор постукивает по микрофону, чтобы начинать церемонию, я без всякой подготовки забиваю образовавшееся окно речью, которая просто сама собой рвется.
– Я влюблен в твои глаза. Влюблен в твою естественную и такую уникальную красоту. Влюблен в твою чувственность. Влюблен в твою страстность, – делаю паузу, не потому что говорить тяжело. Напротив, с выходом этих слов все четче баланс ловлю. Улыбаюсь, ощущая при этом как никогда мощную уверенность во всех своих действиях. Купаюсь в счастье, что плещется в глазах, которые смотрят лишь на меня одного. – Я влюблен в твою хрупкую силу. Влюблен в твою чистую душу. Влюблен в твое нежное сердце. Влюблен в твою доброту и сострадание. Влюблен в гармонию, которую ты несешь, – новая пауза только для моей Дикарки, чтобы она могла перевести дыхание. Сам тем временем еще раз с восхищением оглядываю ее наряд. – Я влюблен в твою любовь ко мне, Лиза, – понимаю, как дико это звучит. Но на самом деле пофиг. Она понимает, что подразумеваю и чувствую. – Все, что я в тебе люблю, нереально объять. Я, – лишь эта пауза вынужденная. Моя. – Я влюблен в тебя, Лиза. Навсегда.
– Я тоже тебя люблю… – шепчет с дрожью.
Я на пике счастья смеюсь.
– Оглянись, родная, – прошу севшим голосом. Когда ее взгляд проносится по трибунам стадиона, следом свой направляю. Лишь завершая круг, вновь глазами встречаемся. Сжимаю ее ладони. – Помнишь? – дожидаюсь кивка. – Наконец-то мы стоим под этим кольцом лицом к лицу. На старте нашего нового мира. Погнали?
– Погнали, Чарушин, – незамедлительно отзывается она.
Фальстарт задает кобра – вопит «ура» до официального объявления о закрепленном браке. Ну а за ней уже взрывают воздух остальные гости.
– Минус два, блядь… – глохнет где-то сбоку выдох Тохи.
– Завались ты... – там же стынет голос Кира.
Разряжаясь хохотом, обнимаю Лизу.
