такой, чтобы перекрыть кислород для жизни этой женщины? Никто.
На самом деле у меня были девственницы. Мой отец любил снимать сцены насилия и жестокости. В то время я жил под кайфом вони похоти и не понимал, что делаю. Я просто брал силой.
Насиловал. Я был ублюдком и остаюсь им, но Таллия меня видит другим. Она словно ослепла и не хочет замечать моих явных минусов. А я больше не хочу говорить ей о них. Она уйдёт от меня раньше, чем я буду готов потерять её. И я становлюсь безумным, когда думаю о том, что Таллии не будет рядом со мной завтра или через год.
Я люблю её. Наверное, люблю. Я не знаком с этим понятием, но хотел сказать ей об этом. Я не уверен, что она услышала меня.
Это вырвалось само, и я виню себя за то, что сделал это. Виню себя за эту ночь, за каждый поцелуй, стон, шёпот и за каждое её прекрасное слово. Никто ни разу в жизни не понимал меня, а она… словно читает мою душу и все мои желания. Таллия предоставляет мне выбор, который я не дал ей. Я недостоин её.
Мой мобильный настойчиво звонит, и я боюсь, что это разбудит Таллию. Она так много пережила в последнее время. Ей нужен отдых. Я ещё не знаю, что будет, когда она проснётся. Может быть, я просто боюсь встретиться с последствиями, потому что сейчас мне есть что терять.
Тихо поднимаюсь с кровати и, закрывая дверь, выхожу в коридор. Отрывки воспоминаний этой ночи врываются в мою голову, и я улыбаюсь. Я счастлив. Я впервые счастлив после секса.
Мне понравилось быть в постели с Таллией. И мне хочется ещё и ещё. Я умею, как и говорил, многое и хочу показать Таллии весь этот запретный для многих мир. Развратить её до своей ступени, увидеть азарт и похоть в её глазах. И в то же время не хочу, чтобы она стала похожей на Дарину. Таллия слишком хороша и чиста, чтобы быть развратницей.
— Чего тебе, Киф? — раздражённо отвечаю на звонок.
— Очень по-дружески, Каван. Я же звонил тебе много раз.
— Я был занят и сейчас тоже занят.
— А-а-а, с Таллией, — смеётся Киф.
Стискиваю руку в кулак и злобно рычу в трубку.
— Эй, не злись, у меня была Дарина. Она описала Таллию, и я понял, с кем ты пропал. Но я звонил тебе именно поэтому, Каван.
Мне не нравится то, как реагирует на эту милую девочку Дарина.
Она потребовала у меня предоставить ей полный отчёт о Таллии.
О том, кто она такая, где родилась и тому подобное. Я хотел предупредить тебя об этом.
— Сука, — шиплю я. — Ты, надеюсь, ей вмазал?
— Я отправил её вон из своего отдела, но ты знаешь свою сестру, Каван. Если она что-то вбила себе в голову, то достанет это любым способом.
— Я разберусь с этим.
Клянусь, что убью эту суку. Дарина достаточно попортила крови мне, и она не доберётся до Таллии. Я убью её, если она причинит боль Таллии.
— И ещё я напоминаю тебе о том, что послезавтра свадьба моего отца. Ты обещал прийти, — говорит Киф.
Закатываю глаза и точно уверен в том, что никуда не пойду.
— Я подумаю.
— Ты обещал! Не смей кидать меня, Каван. Ты обещал прийти и морально поддержать меня. И это отличный способ показать твоей Таллии то, что ты серьёзен. Знакомство с друзьями женщины расценивают, как доверие, и им это нравится.
— Я не собираюсь тащить на это убожество Таллию, — рычу я.
— То есть ты только развлекаешься с ней? Нет, я не осуждаю, но… она милая, слишком милая для подобного, Каван.
— Не лезь, Киф. Клянусь, что, если ты, мать твою, влезешь в мои отношения, я тебя убью. Я убью любого, кто притронется к святому.
Ты понял?
— Мда, мужик, ты тоже, видимо, попал, — смеётся Киф. — К святому. Надо же. Но если это так, то это здорово, Каван. Ты долго был один, и свадьба — прекрасный способ доказать, что Таллия важна для тебя. Если ты будешь с ней встречаться, то ей всё равно придётся встретиться со всеми нами. Ты же наша семья, Каван.
Помимо этого, Энрика может сунуть свой нос, как и Дейзи, в то, что с тобой происходит. Я подслушал их разговор, и они обсуждали тебя и твоё странное поведение. Энрика жаловалась на то, что вы до сих пор не решили свои проблемы со Слэйном. Так что женщины могут добраться до тебя, Каван. Поэтому лучше дай им немного информации и приди на свадьбу с Таллией. К тому же это наладит отношения между тобой и Слэйном. Он увидит, что ты в порядке, и все от тебя отстанут.
Стискиваю зубы, понимая, что попал. Если Энрика влезет в мою жизнь, то мне и её придётся убить. А это повлечёт за собой проблемы со Слэйном. Я в грёбаной клетке.
— Ладно. Мы придём, — бурчу я. — Но молчи, Киф. Молчи, что Таллия со мной. Я не хочу её пугать. Я и так ей… хм, кое-что рассказал про себя.
— О-о-о, я не думал, что всё настолько серьёзно, Каван. И раз она до сих пор с тобой, после твоего прошлого дерьма, значит, ты ей важен. Она уже призналась тебе в любви?
— Что за девчачьи разговоры, Киф. Тебе сколько лет?
— Мне просто интересно.
— Засунь свой интерес в задницу. До встречи.
Обрываю разговор и прикрываю глаза, обдумывая, как теперь убедить Таллию пойти со мной на свадьбу. Наш уговор был на четыре дня, а свадьба состоится на пятый. Чёрт, как можно стать настолько зависимым за такой короткий срок? Как можно было влюбиться? Я идиот.
— Дарина, — рычу я. Эта сука не успокоится, пока я не придушу её.
Мне придётся решить этот вопрос и немедленно. Я не позволю ей снова разрушить мой мир.
Иду в другую спальню и одеваюсь. Я не купался, чтобы сохранить на себе аромат Таллии и больше никогда его не потерять. А вот Таллию протёр полотенцем, пока она спала. Я не только протёр её, а ещё, как одержимый мудак нюхал, трогал, прижимал её к себе и упивался счастьем. Я больной.
Оставляю записку Таллии о том, что мне
