Инстинктивно жмусь ближе к мужу, ищу в нем опору и защиту. Крепче стискиваю огромную ладонь, нервно царапая кольцо.
- Продолжишь мне «выкать», получишь по губам, - чуть слышно цедит он и касается губами моей щеки. Невесомо, нежно, а меня пробирает до мурашек. – Но позже. После родов, - нашептывает, обезоруживая меня, пока родители общаются между собой. – А сейчас тебе можно все, - аккуратно целует возле ушка.
Вздрагиваю, словно меня прошибло разрядом молнии. Все тело горит и искрится. Моя реакция на Алика стала острее. Наверное, всему виной долгая разлука. Я невероятно соскучилась, но стараюсь контролировать себя – не заслужил блудный муж быстрого прощения.
- Какая беременность? – качаю головой. – Времени-то прошло… - осекаюсь, покрываясь румянцем до корней волос.
Кашляю надрывно, поглядывая на маму. Я ведь ее заверяла, что не было ничего, а сейчас о сроках размышляю. Ловлю лукавую усмешку родительницы – и превращаюсь в спелую клубничку.
Смущенно потупив взор, покорно опускаюсь на предложенный Аликом стул. И секунду спустя чувствую его горячую ладонь на своем колене. Накрывает, обжигая кожу прикосновением, давит, не позволяя пошевелиться, а потом вдруг скользит вверх, чуть задирая воздушное платье. Останавливается, когда я покашливаю предупреждающе.
Еще одно откровенное движение или шокирующее слово – и я сгорю на этом обеде, осыплюсь пеплом под стол, а мужу придется собирать меня по крупицам. Наслаждаюсь минутной передышкой, но тишину прорезает голос мамы.
- У меня были точно такие же симптомы. И на раннем сроке, - подмигивает мне. – А подтвердить или опровергнуть сможет только доктор, - пожимает плечами.
Подает мне стакан с водой. Своевременно, ведь в горле пересохло от волнения.
- Кисло, - кривлюсь, сделав глоток. – Что это?
- Вода с лимоном, - мама удобнее устраивается на своем месте. – Помогает при токсикозе.
- Нет у меня токсикоза, - упрямо отставляю стакан. – И я не беременна.
- Жаль. Я был бы рад внукам, - вдруг отзывается Илья. – Надеюсь, подтвердится. А если нет, то вы не будете тянуть с пополнением, - улыбается непривычно доброжелательно.
От неожиданности я цепляю вилку, смахивая ее со стола. Наклоняюсь, чтобы поднять, но Алик опережает меня. Суетится рядом, чуть ли не пылинки с меня сдувает. Раздражает! Я вообще нервная в последние дни, а тут еще он беременность мне придумал и режим гиперопеки включил.
- Так, хватит, - забираю у мужа вилку. – А вы вообще меня прогнали, - направляю ее зубьями в свекра.
Туманов-старший ослабляет ворот рубашки, рваным движением расстегивает пуговицу, будто ему душно, и хмурится, поглядывая на мое «оружие». Откладываю вилку, тяжело выдыхаю.
С трудом натягиваю на лицо виноватую улыбку, понимая, что веду себя неадекватно. Может, я и правда…
Незаметно дотрагиваюсь до своего живота. Плоского и… дико голодного! Прислушиваюсь к себе, представляю, каково это - быть беременной… И осознаю, что была бы очень рада, если бы во мне действительно сейчас зарождался крошка Туманов. А ведь это вполне реально. Почему нет?
Тайком схожу к врачу и все выясню! А пока отложим этот разговор. Не хочется тешить себя ложными надеждами раньше времени. Тем более, есть тема серьезнее.
- Я понимаю твое негодование, Лера, но твой отъезд был частью плана, - доброжелательно говорит Илья, усыпляя мою бдительность. Тем временем второй Туманов отвлекает меня, возвращая ладонь на бедро.
Действуют как одна банда! В связке.
Незаметно хлопаю Алика по шаловливой руке, но он лишь крепче впивается пальцами в кожу. Пользуется «удачной» рассадкой. Мы находимся на самом краю, и остальным не видно, что происходит под столом. Можно только догадываться по моему возмущенному виду.
- Папочке на самом деле ты нравишься, - мило хлопает ресницами Аленушка. Радует, что она послушалась меня и перестала называть отца по имени. Но в то же время, приняла его сторону.
Еще одна бандитка! Куда я попала?
Однако назад пути нет.
- В ночь после твоего побега у нас с отцом состоялся серьезный разговор, - вступает в беседу Алик. Говорит спокойно, размеренно, а сам не прекращает ласкать меня, заставляя нервно ерзать на стуле. – Я прямо заявил, что люблю тебя и не намерен разводиться.
Плавлюсь, как горящая свеча, от одного его «люблю», произнесенного четко и уверенно. При всех! Будто это непреложная истина. Аксиома. И пусть кто попробует поспорить!
- Да это понятно было давным-давно, - отмахивается Илья, закатывая глаза. – Когда ты из ее комнаты не вылезал, а она тебя ночами сырниками кормила и ждала у окна как преданная жена, - тепло смеется.
Застываем вместе с Аликом, не дыша. Переглядываемся растерянно и отворачиваемся друг от друга.
- Я тоже заметила, как вы тянетесь друг к другу, - негромко произносит Майя. - Правда, решила, что у меня сын просто... кхм... не слишком верный. Не хотела вмешиваться.
И вновь я краснею. Неловко становится от того, что свекровь видела во мне любовницу Алика. Толкаю его локтем в бок обиженно, а в ответ мне летит поцелуй в щеку.
- Я же не знала, что вы законные супруги, - поймав мою реакцию, исправляется Майя.
- Даже Аленушке все с первого дня ясно было, - Илья обнимает дочь, чмокает ее в висок. – Я поэтому и паспорт восстанавливать не спешил. Ждал, когда признаетесь, чтобы сразу на новую фамилию оформлять, а не переделывать по сто раз.
- Я думала, вы развода нашего хотите, - бубню ошеломленно. – А как же настоящая Валерия?
Получаю от Алика слабый хлопок по бедру за неправильную формулировку. Но как иначе мне ее называть? Это ведь я ее место заняла. Заменила жену. Думала, временно, а оказалось, навсегда.
- Да, со второй Кузнецовой ситуация сложилась крайне сложная, - вздыхает Илья. А я отмечаю, как он небрежным словом отодвигает некогда желанную невестку на второй план.
- Под ударом оказался не только выгодный контракт между нашими семьями, но и многолетняя дружба отца с Кузнецовым, - объясняет Алик, а я невольно царапаю ногтями край скатерти.
Чувствую себя виноватой, будто разрушила что-то важное. Зато построила на обломках новое – свое счастье. И пусть я покажусь эгоисткой, но ни капли не жалею,
