неправильно говорить, будто я со стариком решил поквитаться, заранее зная исход и понимая, как сложно справиться тому с мужчиной гораздо моложе и крепче.
В этом смысле, условия одинаковы. Кроме того, что мы не соперники, и это не борьба за внимание женщины. Диана – моя жена! Вмешиваться в наши отношения никому не позволю! – тем более нагло заявлять права и приставать с предложениями интимного характера. И так будет с каждым, кто посмеет задержать на ней взгляд дольше положенного, чем позволяют нормы приличий.
Именно об этом я напомнил отцу Алии. Зависть никого счастливее ещё не сделала – тому пример и его дочь.
***
В какой-то момент Валид сдался окончательно. Заметив, что он притих и издаёт хрипящие сдавленные звуки, я всё-таки смог остановиться, перестал бить и не без труда заставил себя отойти от него в сторону.
А увидев на пороге дома его напуганную жену, я обратился к ней:
– Ваш муж в сознании, жить будет, – «если есть силы шевелиться, значит – не всё так плохо, поправится» – остальное пусть остаётся на совести Валида, расплачивается за свои поступки, в том числе перед семьёй объясняется. – Вызовете ему врача.
– Саид… – произнесла мать Алии трясущимися губами. Обнимает свои плечи, дрожит, а по щекам текут слёзы. – За что?
Жалко женщину, не скрою, она не заслужила быть униженной действиями мужа – вся ответственность за произошедшее лежит на его плечах, я лишь защищал мою жену. Вины за собой не чувствую. Всё правильно сделал, разобравшись с гадом по-мужски.
– Если он захочет, то сам расскажет, – «и вряд ли ей понравитсятакаяправда» – на их месте, я бы подумал о том, чтобы уехать из страны, хотя бы на какое-то время, это лучший выход из сложившейся ситуации. Репутация испорчена, о нашем конфликте всё равно станет известно всем. Позора и стыда не оберутся.
Я направился к машине.
Когда почти покинул двор, возле ворот задержался ненадолго и обернулся назад – убедиться, что Валид относительно в порядке. Убивать его я не планировал, как бы «мой зверь» и голос оскорблённой чести – ни требовали отмщения в полной мере.
Он уже встал на ноги, жена ему помогла и, подставив своё плечо, повела мужа в дом.
Помимо этого, заметил кое-что ещё… Машинально перевёл взгляд на окна, в одном из которых я увидел Алию. Она прильнула лицом к стеклу, бьёт кулаком и что-то говорит – моё имя выкрикивает, по губам прочёл. Её попытки привлечь внимание – бессмысленны и бесполезны.
«Дети – прямое отражение их родителей, совокупность привычек и вложенных знаний» – себя воспитывать надо, чтобы своё продолжение научить чему-то хорошему и привить правильные жизненные ценности. Эту простую истину я уже понял. Теперь только так и будет. Когда есть осознание и принятие ошибок, то менять ничего не поздно.
***
Водитель выехал на дорогу.
Почти сразу показалось, что машина странно едет, слегка виляет, да и сцепление с асфальтом плохое.
– Господин Саид, – обратился Идрис, опередив меня с вопросом.
– В чём дело? – вижу, как он с силой вцепился в руль, активно жмёт на педаль, но ничего не происходит – скорость сбавить у него не получается.
А впереди крутой поворот…
– Тормоза отказали, держитесь крепче, постараюсь смягчить удар!
Даже отреагировать не успел… Последнее, что помню, как машину резко занесло и на полном ходу мы врезались в дорожное ограждение… потом нас перевернуло несколько раз…
Всё-таки я долбанулся головой. И наступила темнота…
Глава 27
Я и не знал, что тьма бывает такой – как живая, осязаемая, удушливая, липкая как сироп и цепкая, будто кто-то держит меня острым когтями за шею и пытается утопить в этой едкой мутной жиже. Подобно зыбучим пескам утягивает вглубь вечного забвения. И одновременно ощущается ледяной пронизывающий насквозь холод, наряду с гнетущей глухонемой пустотой, как если бы вокруг выросла толстенная стена, заточив в купол и оградив от всего мира… лишив возможности выбраться из небытия…
Гнилое бессилие накатило, а в нутро словно червь забрался и жадно пожирает плоть, питаясь мной и вытягивая жизнь по капле крови. Адская боль терзает, разрывает на куски, ломая до противного хруста костей и выворачивая душу наизнанку – и этот «некто» хочет её присвоить себе, избавившись от меня навсегда. Превратив в пепел – пустить по ветру, чтобы никогда не вернулся…
Но я сопротивляюсь, не сдаюсь, несмотря на поселившуюся в теле выматывающую усталость и слабость. Мечусь в агонии и, кажется, нет спасения из этого замкнутого круга – одного и того же повторяющегося сценария. А время, как назло, течёт мучительно долго, замедлив свой ход, и я уже не соображаю – где нахожусь, почему это творится со мной и когда всё закончится.
Закончится ли? Даже не понимаю, кто я… Как будто чьими-то стараниями все воспоминания методично уничтожили, оставив только выжженную тлеющую землю.
Сейчас я как «белый лист», без прошлого и настоящего…
И есть ли будущее? – неизвестно…
***
Внезапно я услышал голос – певучий, звонкий, мелодичный как переливы колокольчиков, донёсшийся откуда-то сверху как призыв к активным действиям или мольба. Он просит покинуть темноту и приглашает идти за собой.
Приложив неимоверные усилия, я всё-таки смог вырваться из тугих оков, разорвав невидимые путы и скинув усыпляющие прикосновения ядовитой тьмы – ещё немного и поглотила бы меня.
С трудом поднялся и, переставляя тяжёлые, будто налитые свинцом, ноги, медленно направился на вспыхнувший вдалеке яркий ослепляющий свет, где появился силуэт девушки. Она начала танцевать и дразнящими игривыми жестами рук манит к себе. Зовёт…
Сквозь плотный густой туман, решительно двигаясь к своей цели, шаг за шагом, я дошёл до неё. Приблизившись, увидел, что прекрасная незнакомка почти обнажена – полупрозрачная ткань лёгкой туники не скрывает роскошных округлостей фигуры.
«Высокая полная грудь, тонкая талия, плавный изгиб бёдер, стройные ножки… Богиня» – мысленно отметил, а сфокусировав взгляд, внимательнее рассмотрел её. Красавица, похожа на жемчуг редкого вида: длинные светлые волосы, как мягкое золото, выразительные голубые глаза – бездонные омуты чистейшей воды, молочно-белая сияющая кожа, пухлые чувственные губы. Соблазн…
– Иди за мной, иди… – сказала девушка, лучезарно улыбнувшись. Развернулась спиной и стала ускользать, стремительно исчезая из вида, оказавшись где-то в конце этой изощрённой тюрьмы. Но голос всё ещё звучит рядом, она продолжает звать за собой: – Не оставляй меня, не покидай… пойдём, там выход, там тепло и светло…
И я пошёл, как заворожённый, поддавшись
