Сомнений нет, я в комнате Вика, а кубки — перечень его побед. Гандбол, футбол, шахматы… Вик везде успел стать лучшим. Кончиками пальцев пробегаюсь по книгам, взглядом задерживаюсь на детских фотографиях парня, а потом случайно замечаю конверт, небрежно зажатый между стеной и самым большим кубком. Сквозь страх просыпается любопытство, и я тянусь к находке, но внезапный лай Марса путает все карты. Пёс никогда не шумит понапрасну, а оттого становится не по себе. Забываю о конверте, выключаю ночник и пробираюсь к окну, но ничего странного не наблюдаю. По крайней мере, рядом с домом никого нет. И всё же Марс не умолкает, а значит, чувствует чужих! Следовательно, меня ищут!
Я стою возле окна не меньше часа, прислушиваясь к вою Марса, и беспрестанно вглядываюсь в темноту. Волнение никуда не уходит, но смешивается с дикой усталостью и слабостью. Отказ от еды на протяжении последних дней так некстати даёт о себе знать. Мысленно обещаю, что всего немного полежу, но уже через несколько минут засыпаю, уткнувшись носом в подушку Вика.
Гаспар поднимает меня с первыми петухами. Дает пару минут на чистку зубов и ещё меньше на завтрак. Он не отвечает на вопросы, да и толком не позволяет их задавать, ссылаясь на то, что у нас слишком мало времени. А после достаёт из шкафа огромную сумку, набитую вещами и, перекинув ту через плечо, зовёт идти с ним. Сумка летит в открытый багажник пикапа, чем-то напоминающий авто деда, а рядом с ней приземляется Марс. Мокрым носом пёс волнительно втягивает рассветный воздух и шумно дышит. А я стою в двух шагах и никак не решаюсь занять место рядом с водителем.
— С Анхелем все нормально, — выдыхает Гаспар, взглядом поторапливая залезть в машину. — И с Тео, и с Мартой! Садись, Рита!
— А с Роном? — хочу верить, что Гаспар просто забыл назвать его имя.
— И с ним тоже, — кивает мужчина, в этот момент так сильно напоминая мне Вика. — Но эти люди не успокоятся, пока тебя не найдут, понимаешь?
— Да, — получается слишком жалобно.
— Я тебя спрячу, Рита, там, где точно искать не будут, да даже если и захотят, не найдут. Пожалуйста, поехали!
— И где находится это место? — уточняю у Гаспара, пристегивая ремень безопасности.
— А это, Рита, военная тайна! — смеётся мужчина и уверенно жмёт на газ.
Стоит нам покинуть границы Тревелина, Гаспар заметно расслабляется, но всё же атмосфера в салоне продолжает оставаться весьма тяжёлой и напряжённой. Мужчина полностью сконцентрирован на дороге, а я не решаюсь заговорить первой, точнее, не знаю, с чего начать.
— Как долго мне теперь прятаться? — позади остаётся Эскель, а я наконец нахожу в себе силы нарушить молчание.
— Не знаю, — честно отвечает Гаспар, бросая в мою сторону мимолётный взгляд, а затем улыбается точь-в-точь как Вик. — Надеюсь, что не очень долго. Иначе непросто тебе придётся.
— О чём вы?
— Там, куда я тебя везу, ты будешь в безопасности, — поспешно поясняет Гаспар, — но привычного комфорта не жди.
— Вы тоже считаете меня избалованной? — демонстративно закатываю глаза
— Не в этом дело, — Гаспар перебирает пальцами по рулю, раздумывая над ответом. — Какое-то время поживёшь у моего отца. Он человек весьма замкнутый и нелюдимый. Да и дом его давно затерялся не только в лесах, но и во времени. Ни связи, ни телевизора, ни горячей воды из крана, а из доступных развлечений разве что рыбалка, охота да шахматы.
— Так себе перспектива, — смеюсь, чтобы разрядить обстановку.
— Другого выхода нет, — Гаспар хмыкает и пожимает плечами, стремительно разгоняя пикап по трассе.
— Ну, если Вик там провёл целое лето, то и я справлюсь, — уверенно киваю, тут же замечая удивление на лице Гаспара. А потому поясняю: — Дани рассказал, что Вик провёл лето у деда.
— Верно!
— Где он сейчас? — спрашиваю робко.
— Вик просил не говорить, — сдержанно произносит Гаспар, а я, кивнув, отворачиваюсь к окну.
— Я виновата перед ним, знаю, — спустя несколько минут возвращаюсь к беседе. Мне до безумия неловко касаться этой темы, но чувствую, что Вика я, скорее всего, больше никогда не увижу, а так, быть может, Гаспар сумеет меня понять, а позже всё объяснить сыну. — Я обманула Вика.
— Знаешь, Рита, — Гаспар потирает лоб, — в вашем возрасте это нормально: влюбляться, ошибаться, реагировать на всё слишком остро. Я тебя не осуждаю.
— А Вик?
— Ему просто больно, — задумчиво тянет Гаспар. — Но и это пройдёт.
— Мне тоже больно, — шепчу в своё оправдание.
— Верю!
— Я его люблю, — признание слетает с губ слишком быстро, но я ни о чём не сожалею. Любить не стыдно!
— Тогда зачем оттолкнула его?
— Не оттолкнула, — провожаю взглядом бескрайние просторы провинции. — Отпустила.
— Эх, дети, дети! — бормочет Гаспар, а я прикрываю глаза и постепенно проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от невыносимой тряски и бряканья в салоне. За окном стемнело, а свет фар прерывисто скачет по гравийной дороге и реликтовым рощам вдоль неё.
— Выспалась? — Гаспар старается звучать бодро, хотя и устал без отдыха целый день гнать вперёд. — Минут через десять приедем.
— Отлично! — всматриваюсь в угрюмый лес и не понимаю, как можно по доброй воле жить вдали от цивилизации.
Спустя несколько минут среди глухой темноты различаю тусклый свет одинокого фонаря. Марс заметно оживляется, а на губах Гаспара расцветает улыбка. Мы подъезжаем немного ближе, и мне удаётся различить мужской силуэт.
Высокий, поджарый старик в рыбацких сапогах и с фонарём в руках встречает нас у порога деревянного дома. Незнакомец пристально вглядывается в нашу сторону и на глазах меняется в лице.
— Гаспар? — хрипло басит старик, огромными шагами приближаясь к автомобилю.
Отец Вика выскакивает навстречу, пока я старательно наблюдаю за всем со стороны.
— Не ожидал, что приедешь так скоро, — старик треплет радостного Марса за ухом и обнимает сына.
— Привет! — Гаспар хлопает того по спине и манит меня пальцем, чтобы выходила. А после, стоит мне открыть дверцу и ступить на землю, переводит внимание деда к моей персоне. — Это Рита. Внучка Анхеля.
— Рита? — смакует моё
