Ольга Резниченко - Черта

Да и… насрать.

Знаете, теперь и мне самой уже не хотелось ни с кем общаться.

Боль смылась обидой и злостью. Моей злостью. Моей обидой. И пусто там, где раньше была… любовь.

Я рада, что у всех всё наладилось. Рада.

Теперь я смогу спокойно уйти в себя…, наплевать на весь мир, как это он сделал когда-то со мной…

— Завтра выезжаете.

— Как завтра? Кузьма. Но…

— Ах, и да. Говорили вокруг много глушилок. Так что, связь вряд ли удастся держать из базы, а обычный связист не взломает их защиту…

Тим, ты едешь с ними.

— Как с ними?

(Света)

— Юра…

— Да, мой котик. Ты что-то хотела?

— Юр. Я еще не знаю точно, но…. Мне кажется…

… я думаю.

— Светик, что случилось?

— Понимаешь,

… нет, я осознаю, и не жду от тебя никаких действий, но…

… просто, что бы знал.

Е-если…

— Света, ты меня пугаешь!

— Юра, на позапрошлом задании погибли наши, с прошлого не вернулось пятеро. Юра. Я не знаю, что ждет нас дальше. Но помни, я тебя люблю.

— И я тебя люблю…

— Филатов! — (нервно дернулась, вырываясь из объятий). — Да дай же сказать.

— Прости…

— Юра, я думаю…. я беременна.

(где-то в верхах)

— И что? Всех?

— Да. Прокола не должно быть. Факты более чем… говорят о тайной связи этой группы с Жуками. Да и постоянные их провалы… Нет. Откладывать больше нельзя.

— А Тимур?

— Авдеев? Мне надоело уже закрывать глаза на его самодеятельность.

СПИСАТЬ. Всех, до единого.

(Лера)

Никогда не думала, что когда-нибудь мне придется побывать в Соединенных Штатах, собственными глазами увидеть пустыню.

Глен Каньон.

Приземлиться в аэропорту города Пейдж. И по 89 шоссе на северо-запад, в сторону Биг Уотер.

Идеальная, ровная дорога черной лентой (прыткой змейкой, с ярко желтыми, с белоснежными полосами на спине…) разлеглась между сочно рыжими, персиковыми, даже порой красными, едко ржавыми… коржами медового торта. Редкая зелень (а в основном это — малые, подобно мохнатым ежикам, кустики) мало чем могла вообще напомнить, уверить меня в том, что я всё еще нахожусь на планете Земля. В странную шутку играло со мной сознание, подкупая на мысли, что точно так же выглядит мир там, на Марсе…

Планета сладостей и неба цвета крови…

Песок, здесь земля под ногами казалась ненастоящей, искусственной… нереальной.

Вот, даже мост у дамбы, на водохранилище Пауэлл, казался чем угодно, но не привычной мне металлоконструкцией для переправы людей и техники с одного берега на другой:

нет, здесь таилась фэнтезийная сущность творения, творения нечеловеческих рук — дитя фей и жутких чудовищ трансформеров…

… утонченная стрекозка, застрявшая между огромными пирожными, покрытыми целым, толстым, непробиваемым слоем джема, а сверху, подобно мини островкам, оазисам, каплям, брызгам… той, моей, привычной жизни, присыпано всё это зеленой крошкой мармелада…

Еще тягучие минуты — и промчали мимо дивной фантасмагории детского извращенного ума в другой, еще более сказочный мир Аризоны.

Скоро, скоро место высадки. Мы должны ворваться на одну из переездных баз "Северного сияния" и влезть в систему, слить данные.

Надеюсь ли я на успех этой миссии?

Знаете, если часто бить по голове — возникает рефлекс пригибаться, прятать ее… при ЛЮБОМ резком движении "из вне"…

… а не только при четких попытках вам… вмазать.

Нет. Я не верю уже ни во что. Будь что будет.

И мне уж всё равно,

… если даже пристрелят.

Мою душу и так изрядно потрепали, лишив не только веры, надежды на чудо, а и элементарного желания… жить.

(Стах)

— Ну, что ребятки…

А дальше — дальше вещи в зубы, и пешочком…. пешочком…

(Света)

…

— Милая, тебе плохо?

— Да так… немного укачало… в машине.

— Светик, я всё же…

— Юр, ну, хватит!

— Я настаиваю: останься здесь. Ради нас троих — не ходи туда. Как только…

— Филатов, не надейся меня сплавить, — сухо рассмеялась. — Я тебя наедине с аризонскими девками не оставлю.

— Свет!

— Молчать, — вмиг прильнула поцелуем к его губам, глуша звуки. — И не нервировать будущую мать!

(обнял, крепко обнял за талию, прижал к себе)

— Сумасшедшая…

— Но твоя…

— Но моя…

…

— Судя по карте, мы уже скоро будем на месте. И так, разделимся. Вы пятеро — на восток, вы — на юго-запад, а мы — с севера…

— А вот и руины…

— Где?

(едко рассмеялся Стах)

— Вперед смотри, а не на меня. Вооон там.

— Так туда шагать еще хрен знает сколько…

— … Черт! Что это за звук?

(в момент замерли; невольно уткнулись взглядом в небо)

— ЛОЖИСЬ!

Тут же Филатов дернулся, пнул, толкнул, сгреб меня в охапку. Завалил, вдавил телом в горячий, жгучий песок.

Доля секунды — и вдруг…

Взрыв, взрыв… взрыв…

(звуки эхом из 45-го)

… чувствую, чувствую, как холод страха разливается по телу, как нити боли натягиваются в животе. Ноет, ноет плоть, грозя предательскими срывами, воплями…. истерикой. Держусь, держусь изо всех сил. Испуганно втягиваю в себя, прижимаю к себе своего Юрочку, будто пытаясь затащить, провалиться вместе с ним под землю. Внимаю, внимаю каждому его вдоху — жив…. еще жив.

А значит — и я… вместе с ним.

…

… свист, пронзительный вой материального насилия над живым, еще удар…

И вдруг — вжик… (где-то над нами, над головами)… -

… рык мотора стал стремительно стихать.

— Подорвались и быстро на север!

Руины рядом! В УКРЫТИЕ!

(пронзительный крик Аристарха, казалось, мог оживить даже мертвого)

Вмиг сорвался Филатов, подхватил меня, как манекен, и потащил за собой вперед.

Рывки, прыжки… — и нырнули в воронку, свежо… вырытую воронку.

— Ни хрена себе встреча, — гневно, возмущенно прорычал Юра. — Они нас ждали.

— Как так?

…

Рывок — и выскочили, снова сорвались в бег, в марафон, с торгом на жизнь.