говорила, впервые в жизни я заметила, что у отца увлажнились глаза. Я видела, что он искренне раскаивается. Он слушал меня, не перебивая, и впервые за долгие годы слышал и понимал.
Затем я сказала, что прощаю его. По-настоящему. Я открыла ему свою душу и выпустила оттуда боль. Мне больше было незачем носить ее в себе. Возможно, время не лечит. Но совершенно точно учит. Учит понимать себя и слышать свой внутренний голос, учит быть милосердным.
- Я прощаю тебя, папа. И люблю тебя.
Этим разговором мы с отцом поставили жирную точку в нашем непонимании и отчуждении. После этого мне показалась, что я стала легче. Физически легче. На несколько сотен граммов. Может ли быть такое, что у обиды есть вес?
Кстати, о прощении. Не я одна проявила великодушие. Мы со Стасом не виделись с того дня в парке, когда он узнал о моих чувствах к Владу. И так как они с Ревковым по-прежнему были лучшими друзьями, я понимала, что встречи нам не избежать.
В первый раз мы со Стасом пересеклись, когда всей нашей компашкой решили сходить в парк аттракционов. Перед встречей с ним я сильно нервничала. Не знала, как он будет себя вести. Холодно? Агрессивно? Равнодушно? Или как ни в чем не бывало? Зная его легкий характер, можно было надеяться на последний вариант. Я понимала, что по существу ни в чем перед ним не виновата, но все равно тяготилась тем, что у него были ко мне чувства, на которые я не смогла ответить.
Когда мы с Владом подошли к парку, Стас, Юля и Платон уже ждали нас. Стас приветливо поздоровался со мной, но обнимать, как раньше, не стал.
- Ну че, погнали? - улыбнулся Влад, привычным движением убирая волосы под черную кепку и надевая ее козырьком назад.
Моему взору предстал обновленный парк аттракционов, он открылся после реновации буквально неделю назад, поэтому народу даже в будни было много. Парк посвежел, заиграл новыми красками, словно в него вдохнули вторую жизнь. Я заметила много новых видов развлечений, но особенно бросались в глаза Американские горки, которых раньше в парке не было.
- Ну что, кто куда? - весело начал Платон. - Предлагаю всем вместе двинуть на Американские горки. Я никогда на таком не катался.
- Горки - самый страшный аттракцион, - возразила Юля. - Надо начать с чего-то попроще для разогрева, а на горки пойдем в конце, они будут вишенка на торте.
Мы поддержали Юлю. Опасливо озираясь на железнодорожную систему причудливых форм и изгибов, я не была уверена, что смогу выдержать такой прилив адреналина. А даже если и выдержу, я переживала за то, чтобы мой обед остался при мне.
Было решено сперва посетить аттракцион "Ракета". Это была пятидесятиметровая конструкция в виде башни. Внутри находился механизм, запускающий пассажиров ракеты в полет. В описании было сказано, что пик башни будет достигнут всего лишь за три секунды. Мы громко визжали, когда взлетали в небо. Было одновременно смешно и страшно. Я сидела между Владом и Юлей. Последняя верещала на весь парк. Влад держался, но в самые страшные моменты он плотно стискивал зубы, и на его лице изображалось нервное напряжение.
Ступив на твердую землю, я почувствовала себя счастливой. Адреналин бурлил в крови, я чуть ли не подскоками передвигалась по парку. От избытка эмоций было сложно перестать пищать и улыбаться. Влад притянул меня к себе и звонко чмокнул в губы. Его руки практически постоянно были на мне, он не отпускал меня от себя ни на секунду. И мне это было дико приятно. Я хотела, чтобы весь мир знал, что Влад любит меня, что я ему нужна.
Остальные ребята тоже выглядели взбудораженными. Мы много смеялись, шутили, катались на других аттракционах. Наконец, мы расстелили на траве плед, принесенный Юлей и сгрудились на нем, чтобы немного отдохнуть. Стас купил большую бутылку воды, и мы утоляли жажду, по очереди отпивая из горлышка.
Стас держался, как всегда, непринужденно, был весел и много шутил. Я не заметила в нем неприязни по отношению к себе и после этого окончательно расслабилась.
- Ну что, думаю, настало время для Мертвой петли, - задорно произнес он, хлопнув в ладоши.
- Что-то я боюсь, - призналась Юля.
- Да брось, это самый улетный аттракцион, мы обязаны попробовать, - настаивал Стас.
- У меня тоже смешанные чувства, - призналась я. - И хочется, и колется.
- А я опасаюсь, что меня вывернет наизнанку прямо в воздухе, - поморщился Влад.
- Да вы что? - не верил своим ушам Стас. - Да мы, по сути, ради этого сюда и пришли, остальное разминка.
В итоге ему удалось уговорить нас, и я с дрожью в коленях заняла свое место в вагонетке. Под ложечкой засосало, ладони вспотели.
Юля беспрестанно причитала.
- Как у тебя получается быть такой спокойной? - шепнула она мне на ухо. - Мне дико страшно.
- Мне тоже, - призналась я.
Еще с детства я не любила следовать по принятым для женщин в обществе сценариям. Я не падала в обморок при виде крови, не плакала, когда мне неслабо доставалось во время дворовых игр, и не любила изображать из себя кисейную барышню. Черт возьми, никто не тащил меня на эти горки! Я сама захотела пощекотать нервы, вот и получаю.
Встряхнув головой, я предала своему настрою решительности и с вызовом посмотрела на Стаса, сидящего сзади:
- Ну что готов, сикушка? - пошутила я, подзадоривая его.
- Сейчас проверим, кто из нас сикушка, - улыбнулся Стас.
Вагонетка тронулась, и мы с сумасшедшей скоростью сорвались с места. Сказать, что было страшно, ничего не сказать. Мы доезжали до пика горки, а потом летели вниз, словно в свободном падении. Это повторилось пару раз, пока мы не достигли самого опасного участка - Мертвой петли. В момент прохождения этой фигуры мы оказались головами вниз, и я думала только о том, когда это закончится.
Поначалу я кричала. Даже парни голосили, что есть мочи.
