– Я видела все, что вы натворили в моей комнате, пока меня не было. Вам это так не пройдет. Уж поверьте, – пообещала я.
Мой горящий взгляд заставил их опустить глаза. Затем Ричард оправился и процедил сквозь зубы:
– Джефферсон умирает. Мама сказала нам об этом сегодня утром.
– Это ложь. Он выздоравливает. Его сразу перевезут в больницу сюда, как только позволят врачи! – сказала я.
Он хитро улыбнулся.
– Мой отец сказал тебе это только для того, чтобы привезти тебя домой.
Я взглянула на Мелани. Она смотрела на меня словно бесчувственный ученый аналитик, желающий увидеть мою реакцию на эти новости.
– Вы гадкие… два гадких чудовища! – закричала я и одним стремительным движением опрокинула их тарелки с супом им на колени. Они оба заорали и выскочили из-за стола, но суп уже впитался в одежду и ошпарил их. Не дожидаясь тети Бет, я повернулась и бросилась прочь.
Я выбежала из дома и направилась в отель. Весь мусор был уже убран, и начата постройка новых стен. Дядя Филип сразу же подошел ко мне.
– У тебя семейство из чудовищ, – начала я. – Я их ненавижу.
– Теперь всем надо приспосабливаться друг к другу. – Он поднял руку. – Со временем…
– Я никогда не приспособлюсь к ним… или тебе! – тяжесть в моей груди увеличивалась с каждым вздохом. Мгновение я просто с ненавистью смотрела на него. Он выглядел смущенным. – Близнецы сказали мне, что ты солгал мне про Джефферсона. Они сказали, что его не перевезут сюда в больницу.
Он улыбнулся.
– Но это чушь. Они просто тебя дразнят. Дело в том, что сегодня утром мне звонили, и я уже собрался идти к тебе. Джефферсон вышел из комы, и он прибывает в больницу сегодня в восемь часов вечера. Мы с тобой будем там, когда он приедет.
– Правда? Это не очередная ложь?
– Могу ли я врать о таких вещах? – Дядя положил свою руку мне на плечо, но я отпрянула, словно она была раскаленная.
– Кристи, пожалуйста…
– Не дотрагивайся до меня. Я не желаю, чтобы ты хоть когда-нибудь еще раз дотронулся до меня!
– Кристи, мы любим тебя. Мы…
– Любите меня? Ты знаешь, что она заперла меня в комнате?
– Она просто немного расстроена.
– И ты ей это позволил. Ты позволяешь ей делать все, что ей вздумается, – обвинила его я.
– Бети Энн распоряжается теперь домом, а я…
– Она распоряжается всеми и каждым, но не мной. Я рассказала ей, что ты сделал. Я рассказала ей! – закричала я и бросилась прочь.
Я вернулась только к вечеру. Я съездила в город и купила себе поесть. Я погуляла немного по пляжу, а потом села позади отеля и наблюдала за строительными работами. Когда же я наконец вошла в дом, там все было тихо. Я прошла к себе наверх. Дверь в комнату Мелани была открыта, и, проходя мимо, я увидела там близнецов. Они сидели на полу и играли в шашки. Они с ненавистью посмотрели на меня, но увидев, что я задержалась у их двери, перепугались и перевели взгляды на свою игру.
Дверь в спальню тети Бет и дяди Филипа оставалась закрытой. Мне было интересно, уж не на весь ли день она там закрылась. Мне не было ее жаль, мне было просто любопытно. Однако ровно в шесть пятнадцать она подошла к моей двери и вежливо постучала. Она выглядела так, словно несколько часов проплакала. Теперь вид у нее был бесстрастный и безразличный, какой бывает у того, кто двигается в пространстве, ни о чем не думая, ничего не ощущая.
– Обед накрывают, – произнесла она и, повернувшись ушла прежде, чем я успела что-либо сказать.
Я не очень хотела есть и вовсе не жаждала сидеть с ними за одним столом, но все-таки спустилась вниз. Близнецы быстро опустили взгляды на свои тарелки. Дядя Филип был наиболее оживленным, но даже он казался марионеткой, которая ждет, когда же дернут за веревочку. Новая горничная накрывала на стол молча. Это была молодая девушка, но из тех, которые выглядели старше своего возраста. По ее движениям было видно, что она боится сделать ошибку. Я единственная, кто поблагодарил ее. Ее глаза засветились, но она только слегка кивнула в ответ и удалилась на кухню.
Все ели молча, а я представляла, как сидела за этим столом много месяцев назад. Я слушала свои воспоминания, в которых звучали папины шутки. Я слышала мамин смех и видела улыбку Джефферсона. Я представила суетящуюся вокруг нас миссис Бостон, напоминающую нам о том, что все остывает. Я так ушла в свои воспоминания, что новой горничной пришлось звать меня дважды. Я даже не слышала телефонного звонка.
– Она не отвечает на телефонные звонки, – услышала я голос тети Бет. – Передайте тому, кто звонит.
– Телефонистка говорит, что это междугородний звонок, – объясняла горничная.
– Междугородний? Я вскочила с места.
– Никто не разговаривает по телефону во время обеда, – объявила тетя Бет. – Это невежливо, это…
Я с ненавистью посмотрела на нее. Она взглянула на дядю Филипа, который был занят своей едой. Ее передернуло словно в лихорадке, и она вернулась к своему обеду. Я подошла к телефону. Это был Гейвин.
– Я звоню тебе весь день, – говорил он, – но мне все время отвечали, что тебя или нет, или ты спишь.
– Здесь ужасно, еще хуже, чем было раньше, – сказала я. – Как только Джефферсон появится, я уеду.
– А Филип…
– Он и близко ко мне не подходит. Гейвин, я все ей рассказала, рассказала тете Бет. Она довела меня до этого.
– Правда? И что же она ответила?
– Она с воплями бросилась от меня прочь, а теперь они все как зомби, но мне все равно.
– Я поговорил со своей мамой, а она сейчас разговаривает с папой. Они решают, что делать.
– Скажи им, пусть ничего не предпринимают, пока Джефферсон не выздоровеет. До этого момента я не хочу никаких новых проблем.
– Я беспокоюсь о тебе, Кристи. Я все время думаю о тебе.
– Со мной все будет в порядке, Гейвин. Я больше не позволяю им плохо со мной обращаться. Джефферсона перевозят сюда сегодня вечером. Мы едем в больницу, чтобы встретить его.
– Позвони мне как только узнаешь что-нибудь о нем, хорошо? Обещаешь?
– Тебе не нужно просить меня, Гейвин. Я позвоню. Вы с Джефферсоном единственные два человека, о которых я теперь забочусь.
– Я люблю тебя, Кристи. Я люблю все те нежные мгновения нашей жизни в Мидоуз.
– И я тоже.
– Жду твоего звонка, – сказал Гейвин. – Пока!
– Пока!
Я повесила трубку и вернулась за стол. Все посмотрели на меня, когда я пришла.
– Я больше не хочу есть, – объявила я. – Я буду ждать наверху, дядя Филип. Позови меня, когда будешь готов.
– Готов к чему? – спросила тетя Бет.
– Мы собираемся в больницу, – объяснил он. – Джефферсона везут сюда.
– Ты не говорил мне об этом.
– Правда? О! Ну, наверное, выскочило из головы. У меня сегодня был очень напряженный день в отеле, – быстро сказал он, глядя в тарелку. Тетя Бет нахмурилась и перевела взгляд на меня.
