Изабель остановилась в отеле «Старое вино», в причудливой комнате, отделанной под старину, с обоями времен Лауры Эшли и фотографиями шотландских предков-лордов в серебряных рамках на комоде. Изабель немедленно сняла их оттуда и поставила на их место фотографию сестер Уинтер, с болью в сердце отметив при этом, как сильно маленькая Мелисса напоминает ее в этом возрасте. Она налила себе водки, сделала большой глоток и легла на огромную кровать. У нее есть два часа, чтобы отдохнуть и, может быть, немного поспать перед встречей с Хартом Джэрроу на его ранчо, где они договорились пообедать и обсудить сценарий.
Вначале Изабель без восторга отнеслась к этому предложению и пожелала узнать, почему Харт Джэрроу не может встретиться с ними в отеле.
— Он предпочитает, чтобы мы приехали к нему, — ответил Джерри Эгну, для которого Харт Джэрроу, по-видимому, стоял едва ли не выше самого Господа Бога.
Изабель же заранее решила, что он ей не понравится.
Лимузин свернул к востоку от Сильверадо-трайл и пополз в гору по неровной асфальтовой дороге, въехал в каменные ворота, потом еще вверх по извивающейся колее среди виноградников.
Харту Джэрроу принадлежали шестьдесят акров земли под виноградниками. Он выращивал два сорта черного винограда, который затем продавал одному из крупнейших винных заводов. Харт практически никогда не покидал свое хозяйство, лишь в самых исключительных случаях, когда это было действительно неизбежно. Будучи одним из самых знаменитых и высокооплачиваемых сценаристов в стране, он мог позволить себе жить там, где ему хочется, и диктовать другим свои условия. Что он и делал с большим удовольствием.
Хорошо ему, обиженно думала Изабель, в то время как водитель остановился в нерешительности перед развилкой и в конце концов свернул налево, что оказалось ошибкой. Через некоторое время они подъехали к ферме, во дворе которой мальчишка чистил высокую белую лошадь, а рядом из приемника в грязном пикапчике доносилась песня Кении Роджерса о картежнике, умеющем вовремя встать из-за стола. Крупного роста и плотного телосложения рабочий в грязных джинсах и перепачканной рубашке нес два пятидесятифунтовых мешка с коровьим навозом. Он остановился около их машины и лаконично указал головой направо.
— Езжайте под арку. Не пропустите, Они проехали под аркой, мимо многочисленных строений, сараев и амбаров и выехали на посыпанную гравием широкую подъездную дорожку перед длинным низким изящным домом в испанском стиле, с белыми стенами из необожженного кирпича, с красной черепичной крышей и просторной прохладной верандой, с которой свисали корзины с фуксиями.
На веранде за столом, заваленным бумагами, сидели трое — Джерри Эгну, Лоренс Сэнсон и еще один человек с худощавым интеллигентным лицом, в котором чувствовалось что-то азиатское. Он приветствовал Изабель сладчайшей улыбкой и грациозным поклоном.
— Мистер Джэрроу, я полагаю? — произнесла Изабель.
— Джулес Ямада, — поправил ее Сэнсон.
Он представил ей незнакомца, который оказался владельцем картинной галереи и коллекционером предметов японского искусства. Ямада привез Лоренса Сэнсона на ранчо из Сан-Франциско. Изабель поняла, что это очередная любовь Сэнсона. Интересно, а что сталось с тем восемнадцатилетним пареньком?
Она поздоровалась, приняла бокал вина от улыбающейся горничной-мексиканки, села на предложенное ей место — лицом к лужайкам, цветникам, зарослям виноградных лоз, лесистым холмам, сбегающим вниз в туманную долину. От этих сказочных видов настроение сразу поднялось, впрочем, и от крепкого вина тоже. Наверное, думала Изабель, они представляют собой очаровательную картину — молодой талантливый режиссер, красивый актер с мужественной внешностью, коллекционер (она-то опасалась, что Лэрри Сэнсон привезет очередного бойкого мальчика), ну и, разумеется, она сама, в шикарном дорожном костюме цвета лаванды от Кардена.
Вообще вся сцена напоминает рекламу дорогого виски.
Появился тот же рабочий, что несколькими минутами раньше указал им дорогу к дому. Теперь он переоделся в чистые джинсы и сине-голубую клетчатую рубашку. Улыбаясь, подошел к столу, протянул руку.
— Привет, Джерри. Всем привет. Добро пожаловать ж нам в долину. Я Харт Джэрроу.
Его серо-зеленые глаза с сардонической усмешкой остановились на Изабель. Огромная грубая рука задержала ее руку в своей ровно настолько, сколько позволяли приличия, ни секундой дольше.
— Вам уже предложили выпить?
Себе он попросил пива, уселся в кресло, вытянул длинные ноги и вздохнул с облегчением.
— Ну что же, ребята, приступим к делу.
На протяжении всего вечера Харт Джэрроу вел себя с Изабель очень вежливо, однако сразу недвусмысленно дал понять, что у него нет ни времени, ни желания обращать внимание на капризы кинозвезды. Изабель незаметно для себя проглотила наживку и теперь изо всех сил старалась показать свое остроумие и отсутствие каких бы то ни было претензий, присущих кинозвездам.
Харт с самого начала очень темпераментно объявил о своей ненависти к Голливуду.
— Я туда и близко стараюсь не подходить. Рад бы вообще никогда в жизни его не видеть. Это безумный мир, который разрушает людей и превращает их в монстров.
Изабель решила не спорить с ним на эту тему.
— Я вас вполне могу понять. Ваши владения так красивы. Конечно, вам не хочется отсюда уезжать.
И потом, это, наверное, так чудесно — делать свое собственное вино.
Последняя фраза дала толчок краткой лекции на тему различных сортов вин, технологии выращивания винограда и влияния микроклимата.
Во время обеда Изабель отведала шардонне и черное пиво домашнего изготовления, разлитые в бутылки здесь же на ранчо. И то и другое она расхваливала с таким энтузиазмом, что в конце концов удостоилась довольной улыбки хозяина. Но Харт Джэрроу, как она вскоре убедилась, мог поговорить и на другие темы. Так, например, он со знанием дела беседовал с Джулесом Ямадой о достоинствах его коллекции нэцкэ. И вообще… он по-своему даже очень привлекательный мужчина, пришло ей в голову. Мало-помалу Харт Джэрроу разжег ее любопытство. Изабель тайком разглядывала его мощное тело, его чеканное лицо и в конце концов пришла к выводу, что работа с таким человеком доставит ей удовольствие. Через некоторое время она даже почувствовала нечто вроде сексуального влечения — впервые за несколько лет.
После обеда Харт Джэрроу проводил ее до машины, легонько придерживая под локоть своей огромной сильной рукой фермера. На прощание сказал, что тоже с нетерпением ожидает начала их совместной работы.
Улыбнулся, сверкнув в темноте белыми зубами.
