«Я должна обо всем рассказать Косте. Несмотря на все, что нас разделило в последнее время. Хотя бы потому, что это Роберт Балайзер. Остается только одно — заставить его принять меня и уговорить выслушать», — Анна непроизвольно закусила губу, раздумывая над тем, как лучше встретиться с Крыловым.
Неожиданно справа на высокой скорости ее обошла белая «Volvo». Краем глаза она успела заметить за рулем Константина Петровича.
«С ума сошел! — подумала Анна. — Куда так несется?»
Машина проскочила практически на красный сигнал светофора и умчалась вперед.
Через пару светофоров, перед площадью Бангалор, на пути была большая пробка. «Скорее всего, авария», — тут же похолодело у нее в груди. Так оно и было. Медленно проехав вдоль вереницы из шести столкнувшихся машин, Анна облегченно вздохнула. Машины Крылова, к счастью, среди них не было.
Костя медленно въехал во двор. Сердце продолжало гулко стучать, пульсацией отдаваясь в висках. Пять минут назад он едва не въехал в хвост кавалькады столкнувшихся машин и, не успевая резко затормозить, круто повернул в сторону. Случайность, что справа не было машины. Оставшуюся часть пути он ехал медленно. Аварийная ситуация на дороге привела его в чувство.
Вчера он вернулся домой под утро. Впрочем, как — не помнил. Выскочив из квартиры Риты, он поймал такси и поехал в ночной клуб, владельцами которого были его хорошие знакомые. Трезво мыслить он перестал уже через час. Дальше — больше. В памяти осталась картинка: стройные девушки, как бы случайно выстроившиеся в несколько шеренг и лениво двигавшиеся в такт мелодии. Потом кто-то сидел и смеялся с ним рядом, у него на коленях. Тут же возникали довольные лица хозяев клуба, вместе они куда-то переходили, в какой-то гостиничный номер, голое девичье тело рядом и откупоренная бутылка коньяка на тумбочке, из которой он прихлебывал. И все… Провал.
Проведя целый день в постели, он то забывался кошмарным сном, то просыпался от дикой головной боли. Принимая из Сашиных рук обезболивающие, он понимал, что другая боль — боль уязвленной гордости и самолюбия, возникшая в субботу, — не поддается никаким лекарствам и не отпускает.
Утром, рванув от дома, резко нажав на педаль газа, он пытался убежать и от нее.
«Отвлечься, дышать ровно», — попытался он успокоить сам себя, припарковав машину.
Но не тут-то было! Едва он сделал несколько вдохов-выдохов как во двор въехала Анна. От одного ее вида у Крылова задрожали руки; сжав кулаки, чтобы унять дрожь, он оглянулся, схватил с заднего сиденья сумку с компьютером и выскочил из машины, на ходу нажимая кнопку сигнализации.
Анна, заметив взбегающего по ступенькам Крылова, бросилась было за ним следом, но, поняв, что все равно не догонит, замедлила шаг.
— Константин Петрович занят, — загородила ей дорогу Алла Ивановна. — Он никого не принимает, — и тихо добавила: — Не пойму, что с ним такое. Ты не знаешь, Аня?
— Не знаю, — ответила она, опустив глаза.
— Будто больной. Серый весь, синяки под глазами, — сокрушалась секретарша, направляясь к своему рабочему месту.
— Алла Ивановна, — попросила Анна. — Как только будет возможность к нему попасть, дайте мне знать, пожалуйста. У меня очень важная информация.
— Хорошо, — согласилась та. — Я передам ему.
— Заранее спасибо, — Анна побрела в свой кабинет.
— Алла Ивановна, Крылов еще не освободился? — спросила она по внутренней линии через час.
Секретарша замялась, не зная, что ответить. Когда она относила шефу в кабинет кофе, то передала просьбу Анны, на что Крылов, не отрывая взгляда от компьютера, ответил:
— Я принимаю всех, кроме Кругловой.
— Нет, — ответила она после заминки. — Он сегодня будет долго занят.
— Мне ненадолго, может, примет? — взмолилась Анна.
— Он сказал — нет, — и, поняв, что проговорилась, сочувствующе добавила: — Боюсь, что не смогу помочь, ты бы с ним в другом месте попробовала поговорить.
Ничего не ответив, Анна положила трубку.
— Привет самым красивым девушкам нашего офиса! — зычным голосом, как на демонстрации, проскандировал Смыслов.
Оглянувшись по сторонам, он понял, что в комнате никого, кроме Анны, нет.
— Ну, что ты грустишь? — совсем другим тоном спросил он, присев у ее стола. — Опять этот кровопийца?
— Володя, давай поговорим о чем-нибудь другом, — попросила она.
— А не хочу ни о чем другом. Сколько еще ты собираешься мучиться? — задал он совершенно безжалостный вопрос. — Ты хоть помнишь, что такое свобода?
— Володя, прошу тебя, прекрати, — оторвала она глаза от стола.
— Еще чего! Я… знаешь что, я лозунг напишу, здоровый такой — «Свободу Анне Кругловой!» И сбор подписей организую, — он забросил ногу за ногу, развалившись на стуле. — Хотя, боюсь, никто, кроме меня, не подпишется.
— Почему ты его не любишь? — тихо спросила Анна.
— А за что мне его любить? Шефа нужно уважать. Вот я его и уважал до поры до времени.
— Мне кажется, нельзя работать в коллективе и так рассуждать.
— Ничего не имею против коллектива. Единомышленники. Хотя, между нами, далеко не все любят шефа. Но уважают.
— Володя, мне неприятен этот разговор. Я не хочу больше ничего слушать! — не выдержала Анна, встав со стула.
— Хорошо. Не буду, — неожиданно согласился Смыслов и предложил: — Давай уйдем отсюда вместе.
Анна, собравшись покинуть кабинет, обернулась.
— Как уйдем? — не поняла она.
— Уйдем из фирмы. Я ведь классный программист, спроси кого хочешь. Устроимся в другое место, организуем в конце концов свое дело, да как угодно! — в запале воскликнул он. — Ты же рядом с ним погибаешь, разве я не вижу?
— А тебе-то что? — жестко спросила Анна.
— Не скажу. Ты все равно сейчас меня не услышишь, — ответил Володя и быстро вышел из кабинета, оставив Анну в одиночестве.
«Как раскалывается голова!» — снова почувствовала она боль и, приложив руки к вискам, закрыла глаза. — В одном Володя прав: так дальше продолжаться не может».
Она достала из сумки таблетку и запила стаканом минералки. Затем взяла чистый лист бумаги и ручку.
«Заявление», — вывела она крупными буквами.
— Костя, объясни, что происходит? — не выдержав, спросил Хорин. — Ты хоть замечаешь, что из-за ваших отношений всю компанию лихорадит! То тут, то там ловлю обрывки разговоров. На тебя смотреть больно. Анна сама не своя…
— Вот насчет Анны ты ошибаешься! — многозначительно произнес Крылов. — Она достигла небывалых высот, осуществив давно задуманный план.
— Какой план? — не понял Виктор.
— Какой? — Костя замолчал, затем, взглянув на друга, грустно заметил: — С Артюхиным она снова. Вот так.
