– Откуда ты знаешь этого мужика?
Она останавливается перед рядом почтовых ящиков в холле и открывает один из них ключом, а я жду ее ответа.
– Он там живет, на том углу. Я встречаю его каждую ночь и, если на кухне что-то остается, приношу ему.
– Это не опасно? – Я оборачиваюсь, пока мы идем по пустому холлу.
– Кого-то подкармливать? Нет, – смеется она. – Я больше не такая хрупкая, как раньше. – Она искренне улыбается и совсем не обиделась, а я даже не знаю, что еще сказать.
Когда мы оказываемся в квартире, Тесса снимает туфли и галстук. Я старался не особенно пялиться на ее тело, пытался сосредоточиться на лице, волосах, черт, даже на ушах. Но теперь, когда она расстегивает свою черную рубашку, под которой только майка, я совершенно обалдел и даже вспомнить не могу, почему избегал восхищаться такой красотой. У нее идеальное тело, даже слюнки текут, и я каждый день мечтаю о ее соблазнительных формах.
– Я спать, мне завтра рано на работу, – бросает она через плечо и уходит на кухню.
Я дожидаюсь, пока она допьет стакан воды.
– Ты и завтра работаешь?
– Да, весь день.
– Почему?
Она вздыхает:
– Ну, счета нужно как-то оплачивать.
Это ложь.
– И? – не отступаю я.
Минуту она водит рукой по столу.
– И, наверное, я пыталась тебя избегать.
– Ты уже достаточно долго избегала меня, тебе не кажется? – Я вопросительно поднимаю бровь.
Она сглатывает:
– Я тебя не избегала. Ты почти не общаешься со мной.
– Потому что ты меня избегаешь.
Она проходит мимо меня, распуская волосы.
– Я не знала, что сказать. Мне было обидно, когда ты просто ушел после церемонии и…
– Это ты ушла, а не я.
– Что? – Она останавливается и поворачивается ко мне.
– Это ты ушла после церемонии. Я тебя потом полчаса искал, прежде чем тоже ушел.
Похоже, мои слова ее задели.
– Нет, это я тебя искала. Правда. Я бы никогда не ушла не попрощавшись.
– Ладно, я запомнил все несколько по-другому, но какой смысл теперь спорить.
Она опускает глаза и, судя по всему, соглашается.
– Ты прав. – Она наливает себе еще воды. И делает маленький глоток.
– Только посмотри: даже не ссоримся на хрен, – поддразниваю я.
Она облокачивается о стол и закрывает кран.
– «На хрен», – повторяет она с улыбкой.
– На хрен.
Рассмеявшись, мы продолжаем смотреть друг на друга.
– Все не так плохо, как я думала, – говорит Тесса.
Она начинает развязывать фартук, но не может справиться с узлом.
– Помочь?
– Нет, – поспешно отвечает она, дергая за тесемки.
– Точно?
Спустя пару минут ее попытки так ни к чему и не приводят, и она, нахмурившись, поворачивается ко мне спиной. Я моментально развязываю узел, и она начинает пересчитывать чаевые.
– Почему ты не найдешь другую стажировку? Работа официантки не для тебя.
– В этом нет ничего такого, и я не собираюсь работать официанткой всю жизнь. Нет ничего страшного в том…
– Ты не хочешь просить помощи у Вэнса. – Ее глаза распахиваются. Покачав головой, я откидываю волосы со лба. – Тесс, будто я тебя не знаю.
– Дело не только в этом. Мне нравится, что на эту работу я устроилась сама. Ему пришлось бы подключать очень серьезные связи, чтобы выбить для меня здесь стажировку, а следующие пару месяцев я даже не буду учиться в университете.
– С работой тебе помогла София, – уточняю я. Не хочу ее задеть, но нужно, чтобы она сказала правду. – На самом деле ты просто хотела, чтобы это было никак не связано со мной. Я прав?
Она переводит дух и избегает смотреть мне в глаза.
– Да, прав.
Мы стоим в тишине крошечной кухни, так близко и в то же время так далеко друг от друга. Через несколько секунд она выпрямляется и убирает фартук и стакан.
– Мне пора спать. Завтра работать весь день, а уже поздно.
– Возьми выходной, – небрежно говорю я, хотя мне хочется этого потребовать.
– Я не могу просто взять выходной, – лжет она.
– Нет, можешь.
– Я еще ни одного дня не пропустила.
– Ты там работаешь всего три недели. Тебе было просто некогда взять выходной, а между прочим именно этим люди в Нью-Йорке по субботам и занимаются. Берут выходной и проводят его в компании хороших людей.
В уголках ее пухлых губок появляется игривая улыбка.
– Ты и есть тот хороший человек?
– Конечно. – В доказательство я провожу руками вдоль тела.
Она оглядывает меня и явно задумывается, не отпроситься ли.
– Нет, не могу, – в конце концов заявляет она. – Прости, но я просто не могу. Вдруг мне не найдут замену. Это не понравится руководству, а мне нужна эта работа. – Она хмурится, весь ее игривый настрой, тут же улетучившись, сменяется озабоченностью.
Я чуть не говорю, что не нужна ей никакая работа, что все, что ей нужно, – это собрать вещи и вернуться со мной в Сиэтл, но прикусываю язык. Доктор Тран считает, что мое стремление все контролировать вредит нашим отношениям, поэтому я «должен найти баланс между контролем и указаниями».
Доктор Тран меня просто бесит.
– Понятно, – пожимаю я плечами, мысленно проклиная этого хорошего доктора, и улыбаюсь Тессе. – Тогда иди спать.
Она разворачивается и уходит в свою каморку, а я остаюсь на кухне в одиночестве, затем в одиночестве лежу на диване и в одиночестве погружаюсь в сон.
Во сне я слышу голос Хардина, он громко и четко просит меня прекратить.
«Просит меня прекратить? Это что еще такое…»
Открываю глаза и сажусь на постели.
– Прекрати, – снова цедит он сквозь зубы.
Я не сразу понимаю, что это не сон, что это происходит на самом деле.
Выбегаю из комнаты в гостиную. Хардин спит на диване. Он уже не кричит и не мечется по кровати, как прежде, но почти умоляет:
– Пожалуйста, прекрати.
Мое сердце уходит в пятки.
– Хардин, проснись. Пожалуйста, проснись, – спокойно произношу я, проводя пальцами по влажной коже его плеча.
Он открывает глаза и тянется руками к моему лицу. Толком не проснувшись, садится и, схватив меня, прижимает к себе. Я не сопротивляюсь. Это бесполезно.
Какое-то время мы сидим молча, потом он роняет голову мне на грудь.
– И как часто? – Я просто разрываюсь от жалости.
– Где-то раз в неделю. Я сейчас пью таблетки, но сегодня пропустил время приема.
– Мне очень жаль.
Я заставляю себя забыть, что мы не виделись несколько месяцев. Не стоит думать о том, что мы уже снова касаемся друг друга. Мне наплевать. Я никогда не отвернусь от него и всегда постараюсь поддержать, что бы там ни было.
