Ознакомительная версия.
– Нет. Просто садись и наслаждайся.
Джаред так и сделал. Долгие годы он ел один в дешевых ресторанчиках, забитых народом больничных кафетериях или в съемных квартирах, которые он время от времени называл домом. Сидя за столом с Элисон и Мартой, в уютной кухоньке Эли, за тарелкой домашнего супа, который на вкус был так же восхитителен, как и на запах, и ведя дружескую беседу, он чувствовал себя частью семьи, включенным в нее и принятым. Он не испытывал подобного очень долгое время.
Джаред смотрел на Эли. Девушка заправила за ухо локон волос и улыбалась миссис Тапер, ее глаза были полны тепла и заботы. Она с интересом слушала новости о внуках миссис Тапер и ее планах завести афганскую борзую. Миссис Тапер сияла от внимания Эли. Большинство людей так же радовались, общаясь с ней.
Он неверно судил об Эли, подумал Джаред. После Сиси ни одна из женщин не избегала его подозрений. Джаред думал, что Эли пытается манипулировать его другом, успешным врачом, желая женить его на себе. Позже он решил, что эта девушка просто игрушка, которая может развлечь его, пока он не уедет. Но затем понял, что ее душа сокрушена, так же как и его, что Эли – женщина, отчаянно желавшая быть любимой, женщина, посвятившая себя тому, чтобы помогать другим, красивая и чувствительная, стремившаяся сделать этот мир лучшим местом для тех, кто ее окружает. Женщина, которую он с гордостью назвал бы своей. Только он не может этого сделать. Но чем больше времени Джаред проводил с ней, тем чаще в его голову закрадывались мысли о поездках на выходные, в места, где бикини являются главной формой одежды. Эти мысли росли и укреплялись. Джаред думал не о серьезных отношениях между ними, а просто о пребывании вместе с ней, пока у него не было ничего лучшего на примете и пока она не найдет мужчину, за которого сможет выйти замуж.
Мысль об Эли и другом мужчине заставила его похолодеть. Он сжал в руках ложку.
– Как тебе суп? – спросила его Эли, заботливо глядя на него.
– Восхитительно. – Он улыбнулся и доел суп.
Она встала.
– Хочешь еще немного?
Не ожидая ответа, она поставила тарелку на плиту и наполнила ее снова, как мать обычно делала для его отца каждый вечер за обедом. Мама обслуживала папу не потому, что он этого хотел, но потому, что ей нравилось заботиться о нем.
Когда Эли поставила перед ним полную тарелку супа и положила очередной кусок хлеба, Джаред выдавил из себя слова благодарности, подавляя печаль и чувство утраты, стоявшие комом в его горле.
После обеда Эли настояла на том, чтобы проводить соседку до ее двери и помочь ей донести сумку с остатками обеда. Джаред молился, чтобы она не задержалась надолго. Он скучал по ней каждую минуту с тех пор, как оставил сегодня утром, и не мог дождаться, чтобы снова заключить ее в свои объятия.
Эли вернулась, проводив миссис Тапер до двери, и обнаружила Джареда расслабленно лежащим на кушетке, прихлебывающим из винного бокала мерло, которое он принес. Он похлопал по подушке рядом с собой:
– Нагрел тебе местечко.
Джаред выглядел так уютно, словно он принадлежал этой гостиной. Эли могла бы привыкнуть возвращаться домой к нему, привыкнуть к тому, что ей есть с кем поговорить за обедом, к кому прижаться ночью.
Но он скоро уедет, и она намеревалась хорошенько использовать то недолгое время, которое у них осталось. Сбрасывая пальто, она подавила зевок. Вместо того чтобы сесть на кушетку, она опустилась на колени у ног Джареда, устроилась между его ног и положила руки ему на бедра.
– Было так мило с твоей стороны согласиться осмотреть язву на пятке миссис Тапер.
Джаред пожал плечами:
– Я – доктор, как я мог отказаться.
Он сам предложил навестить миссис Тапер, и Эли не пришлось умасливать и упрашивать его, как это бывало с Майклом.
– Что случилось в последний раз, как ты показывала ее доктору?
Джаред накрыл ее руки своими.
– Майкл был чересчур суров. Слишком важен и холоден. Он напугал ее, рассказав, что случится, если она откажется от лечения. У нее была боль в груди, и я провела с ней ночь в реанимации. – Майкл был недоволен тем, что она осталась с миссис Тапер вместо того, чтобы уйти домой вместе с ним, вспомнила Эли.
Его мускулы напряглись под ее ищущими руками.
– Главное для врача – завоевать доверие пациента.
Это была область, в которой Джаред был экспертом. Эли дотронулась до растущей выпуклости внизу его живота, оттянула пояс спортивных брюк и подула на разгоряченную кожу. Он застонал и развел ноги шире.
– Ты готов начать с того, на чем мы расстались сегодня утром? – спросила Эли, поднимая на секунду голову. – Я думаю, лучше было бы сменить пластинку. – Она опять ткнулась носом в его возбужденную плоть под тонким материалом.
Джаред провел пальцами по ее волосам и вернул ее голову на место.
– Ты знаешь, я люблю разнообразие. – Он приподнял бедра. – Продолжай.
Она не могла сдержать следующего зевка, и Джаред это заметил.
– Ты устала. У тебя мешки под глазами, – сказал он, поднимая ее и усаживая на кушетке. – Ты едва притронулась к своему обеду.
В последнее время по вечерам у Эли не было аппетита. Она наклонилась к нему, вдохнула его знакомый запах и позволила своим векам сомкнуться.
– Прости меня. Я просто очень устала. Но ты все равно останешься? – Эли желала его так сильно, что не хотела упустить ни единой возможности побыть вместе. Девушка снова зевнула. – Я хочу сказать, если мы не… может быть, после того, как немного поспим.
– Дорогая, стоп. – Джаред посадил ее на колени и поцеловал в голову. – Отправляйся спать. Я буду счастлив сидеть здесь и сторожить тебя.
– А я счастлива сидеть здесь, в твоих объятиях. Если ты передумаешь, я собрала тебе на завтра ланч. Он в холодильнике, на нем написано твое имя.
Джаред обнял ее за плечи, прижал голову к своей груди и поцеловал в лоб.
– Спасибо, – сказал он. – Ты сможешь отдать мне его утром.
За секунду до того, как уснуть, Эли спросила:
– Если в реанимации будет ставка, ты примешь ее?
Джаред ответил не сразу, словно бы обдумывая ее слова.
– Нет, – в конце концов сказал он, гладя ее по руке и успокаивая. – В конце месяца я уезжаю. – Он говорил мягко. Потом, словно бы сам себе, добавил: – Ничто и никто не держит меня здесь.
Проспав несколько часов и немного перекусив, Эли «неожиданно» разбудила Джареда, забравшись к нему в кровать, и они занялись медленной, ленивой любовью. Он целовал ее, шептал ей на ухо, что любит ее тело, любит, как она касается его, любит, как она заставляет себя чувствовать. Девушка надеялась, что он сделает еще один шаг и скажет, что любит ее. Но он этого не сделал. И Эли осознала, как сильно она хочет это услышать.
Утром Эли, едва закрыв дверь за Джаредом, бросилась в ванную, где ее вырвало. Она больше не могла игнорировать эти признаки. Твердая грудь. Плаксивость. Истощение. Тошнота и рвота. К тому же сегодня утром должны были начаться месячные, и они не пришли.
Приняв душ, Эли вышла из дома, доехала до аптеки и купила тест на беременность.
Вечером того же дня по пути в Мадрин-Фоллз Эли притормозила и бросила взгляд на заднее сиденье.
– Ты уверен, что чувствуешь себя хорошо, Дедуля?
– Просто легкое несварение желудка, – сказал он, потянувшись, чтобы достать таблетки из кармана куртки.
– Говорила я тебе, что нам не нужно было идти в итальянский ресторан. – Эли повернула на Норс-стрит.
– Ты сказала, что я могу выбирать ресторан и у Антонеллы самое лучшее тирамису. Небольшое сердцебиение – малая плата за полученное удовольствие.
Может быть, старик прав, но цвет его лица был нехорош, и он продолжал тереть рукой грудь.
– Я везу тебя в больницу сделать электрокардиограмму.
– Расслабься, Элисон. Со мной все в порядке.
Но как только Эли повернула на Мейн-стрит, Дедуля застонал:
– Ой, ой, ой, больно.
Он прижал обе руки к груди, его тело напряглось, затем ослабло.
– Дедуля! – Эли оглянулась и увидела, что он сполз на сиденье, а голова его свесилась влево. Ее глаза следили за дорогой, правой рукой она трясла его. – Дедуля!
Старик не отвечал.
Должна ли она остановиться, чтобы оказать первую помощь, или лучше мчаться в реанимацию, до которой осталось меньше мили?
– Дедуля! – завопила Эли и потрясла его снова.
На этот раз он застонал.
Педаль газа коснулась коврика, и машина рванулась вперед. Эли на скорости повернула на холмистую подъездную дорожку к больнице и, сигналя пешеходам, резко затормозила у красной вывески: «Скорая помощь». Бросив машину на парковке, с бьющимся сердцем выскочила и побежала за по мощью.
– Давай же, давай. – Дедуля мог умереть, по ка открывались чертовы электрические двери. Оказавшись внутри, Эли прокричала так громко, как только могла: – Мне нужна помощь. Немедленно!
Она побежала к пустой каталке.
– Где доктор Паджет и Поли? Где все?
Ознакомительная версия.
