Ознакомительная версия.
– Мои сыновья вернулись. – Она повернулась к мужу. Она вновь обрела королевское достоинство, которое всегда было ее сильной стороной. – Об этом я даже не мечтала.
Азиз подошел к отцу. Прошедшие шесть лет наложили на его лицо отпечаток усталости. Настало время взвалить тяжелую ношу на свои плечи. И не важно, что, занимаясь государственными делами, он похоронит свое сердце.
Когда Азиз попытался заговорить, отец покачал головой.
– Пусть прошлое остается в прошлом, сын. Сейчас ты с нами и готов помочь брату служить Дахару. Это все, о чем я прошу тебя и Аяана.
Азиз опустился на колени перед королем, который научил его всему, что знал, на которого он всегда равнялся. Сейчас его слова будут правильными. А женщина, которую он любил и которую всегда будет любить, испытает гордость, что он снова стал настоящим принцем.
– Если ты и мама позволите мне, если Аяан согласится, я проведу остаток жизни, делая то, для чего был рожден, к чему ты готовил меня, отец. Я готов стать королем, стать слугой Дахара до конца своих дней.
Его мать потрясенно выдохнула. Принцесса Зохра издала возглас радости. В глазах отца заблестели слезы. Аяан крепко обнял брата. Все это придало Азизу сил, которые были ему необходимы.
Его отец ответил просто:
– Да.
Вслед за этим последовали поздравления, радость и праздник во дворце. Не отвечая на встревоженные расспросы Аяана о нем и Нихат, Азиз продолжал улыбаться, чувствуя, как сердце его разлетается на куски.
Нихат вымыла руки в ванной комнате своей новой клиники и взяла полотенце. Хотя в здании работали кондиционеры и она провела в Дахаре довольно много времени, Нихат все еще не привыкла к зною.
Убедившись, что ее волосы по-прежнему аккуратно заплетены в косу, она быстро отошла от зеркала, отказываясь предаваться чувству жалости к себе.
Нихат вернулась в свой кабинет. Прошел почти месяц, но у нее по-прежнему перехватывало дыхание, когда она осознавала, что ее мечта осуществилась.
Новая клиника отвечала самым высоким требованиям. Этот проект стал реальностью благодаря принцам Дахара.
Месяц назад Нихат оставила дворец или, правильнее сказать, была выставлена вон. Она не позволяла себе присесть ни на минуту, не останавливалась даже на секунду.
Когда наступала ночь, Нихат падала от усталости. Она проводила по двенадцать – тринадцать часов на ногах. Она сама проводила собеседования, нанимая персонал – медсестер, акушерок, не обязательно с лучшими рекомендациями, но тех, кому доверяло местное население. Нужно было составить расписание, позаботиться о медицинском оборудовании и лекарствах. Нихат вникала в дела даже финансового менеджера, в чьем ведении находился предоставленный королевской семьей фонд, готовила рекламные материалы о клинике, организовывала деловые обеды.
Самым сложным оказалось подобрать кандидатуры на должности врачей. Высококвалифицированных женщин-гинекологов, к которым дахарцы охотно направляли бы своих женщин, не хватало.
Нихат всякий раз охватывал восторг, когда она видела свое имя на табличке на дверях. Думать о том, что в том месте, где полагается быть сердцу, пустота, не стоило. Не важно, что в середине рабочего дня ее охватывала сильнейшая тоска и стоило огромных трудов сохранять на губах улыбку. Трудно было смириться с тем, что Азиз находится всего в нескольких милях отсюда во дворце. С таким же успехом он мог бы находиться на другом континенте.
Нихат справилась с поднявшейся из глубины души горечью. Если она позволит выкатиться хотя бы одной слезинке, то вряд ли сможет остановиться.
– Нихат!
Она обернулась и увидела на пороге кабинета принцессу Зохру. За ее спиной стояла охрана. Сделав глубокий вдох, Нихат улыбнулась.
– Принцесса Зохра, пожалуйста, входите. Вы могли просто вызвать меня, если…
Она осеклась. Ни принцесса Зохра, ни даже Аяан не могли вызвать ее во дворец. Ее имя нельзя было упоминать. Таково условие Азиза, не скрывая сожаления, сообщил ей Аяан.
Азиз аль-Шариф ничего не делал наполовину.
Принцесса отпустила телохранителей и закрыла дверь.
У Зохры шел второй триместр беременности. Ее живот увеличился, на нежном лице проступили следы усталости. Нихат придвинула ей стул. Зохра покачала головой.
– Я предпочту постоять. У меня такое ощущение, что все эти дни я только и делаю, что сижу, пока другие планируют мой день и мою жизнь. Сейчас, когда король Малик и королева Фатима вернулись, даже мое тело мне не принадлежит. Королева сводит меня с ума своими советами и кудахтаньем. Она не выпускает ни Азиза, ни меня из поля зрения. Аяан говорит, что начинает чувствовать себя брошенным ребенком. Как я хочу, чтобы ты вернулась, Нихат! Новый гинеколог так боится королевы, что соглашается со всеми ее предложениями. Королева не разрешила мне навестить сестру и брата в Сияаде, а эта глупая женщина только кивнула. Пришлось пригрозить Аяану, что я уеду в Сияад и рожу там, если он не позволит мне видеться с тобой. Я буду приходить к тебе, Нихат. Ты сможешь наблюдать за моей беременностью, а я на несколько часов отдохну от проклятого дворца. Пусть твой администратор свяжется с моей помощницей. Нужно распространить слух о том, что я являюсь пациенткой твоей клиники. Ты примешь у меня роды?
Сжав руки Зохры, Нихат улыбнулась:
– Конечно, принцесса. Я…
– Ну что ты, Нихат, разве я не могу побыть с тобой просто Зохрой?
Нихат кивнула:
– Отлично.
Зохра обошла ее кабинет, и у Нихат возникло предчувствие: у этого визита есть еще одна цель. Принцесса внимательным взглядом окинула Нихат, задержавшись на темных тенях под глазами.
– Ты не представляешь, в каком я восторге из-за того, что мне не придется быть королевой. Я знаю, что Аяан по-прежнему будет очень занят, но по крайней мере…
Нихат застыла:
– Коронация… Она отложена?
Не сводя от нее глаз, Зохра покачала головой. И Нихат осенило, что принцесса хочет сказать.
– Он… – Даже произносить его имя больно. – Он… будет королем?
Должно быть, по ее лицу было видно, что она с трудом держится на ногах, потому что Зохра потянулась к ней.
– Да. Об этом объявят завтра. Советники носятся как сумасшедшие. Можешь представить? У них чуть больше недели, чтобы найти ему…
– Жену, – сказала Нихат, чувствуя, как белеют у нее губы.
Принцу нужна жена, чтобы стать королем.
В голове у нее помутилось, стены кабинета, которым она так гордилась, надвинулись на Нихат. Она не сможет жить в Дахаре, зная, что у Азиза другая женщина, которая родит ему сыновей. Женщина, которой будет принадлежать все, о чем страстно мечтала она.
Это было невыносимо.
– Если ты снова думаешь об отъезде, поверь, Нихат, это не поможет.
Она обернулась, потрясенная тем, что Зохра смогла прочитать ее мысли.
– Что мне делать, Зохра? В прошлый раз я разбила себе сердце. Я… я не могу дать ему то, что нужно.
– Я не верю, что мужчина, которого я узнала за последние несколько недель, легко предаст свое сердце. И он не станет винить тебя в том, что ты не в силах изменить. Ты достучалась до него, хотя это не удалось сделать ни родителям, ни брату. Разве это не говорит о чем-то?
– Ты знаешь?
Держа руки на животе, Зохра кивнула.
– Аяан сказал мне. Я представить не могу, что ты должна была испытывать, узнав о своем диагнозе. Но как это отразится на твоей жизни, решать тебе.
Нихат улыбнулась сквозь подступившие к глазам слезы:
– Спасибо, Зохра.
– Я чувствую себя спокойнее, когда ты наблюдаешь за моим состоянием. Но я пришла не ради тебя. Я пришла ради него.
– Ради Азиза?
– Да. Мне не нравится выражение, которое я вижу в его глазах. Он мой брат и мой будущий король. Я люблю его, и я ему предана. Подумай о встрече с ним, Нихат. Но ты должна быть уверена в своих чувствах. Ведь ты жаждешь не просто аудиенции?
Зохра ушла. Еще никто так не говорил с Нихат, пробившись сквозь боль, в которой она жила.
Остаток дня она действовала как автомат, навестила пару пациенток и наконец вернулась домой.
Нихат встретили смех и болтовня сестер, но теплая атмосфера не могла растопить лед, сковавший ее сердце.
Ею овладела лихорадка, страх не позволял решиться на отчаянный шаг. Она отправилась на поиски отца. В голове все яснее вырисовывался имевшийся у нее единственный выбор. Вместе с этим пришли гнев и желание высказаться.
Нихат нашла отца на балконе.
Он нахмурился:
– Что-то случилось?
Она сердито смотрела на него, и раздиравшее ее отчаяние наконец нашло выход.
– Ты знал, что он будет королем, и не сказал ни слова. Ты настолько меня стыдишься? Я ничего для тебя не значу?
Отец поджал губы, и Нихат решила, что он уйдет, не удостоив ее ответом. Однако отец вдруг накрыл ее руку своей, и в горле Нихат запершило от слез.
– Я никогда не хотел, чтобы ты испытывала горе.
– Нет, ты хотел, чтобы я была обыкновенной женщиной, которая следует традициям. Но я не такая, отец.
Ознакомительная версия.
