Ее улыбка снова становится шаловливой, отчего у меня перехватывает дыхание. Я привык к смелой и дружелюбной Джен. Я видел почти все смены ее настроения, кажется, знаю ее самую разную.
Но сексуальная Джен слишком хороша, чтобы быть правдой.
Она облизывает губы, укладываясь на меня так, что нижней частью тела она трется о мой возбужденный член. Наклоняясь и щекоча влажными губами мое ухо, она говорит:
– Хочу, чтобы ты трахнул меня в этом кресле.
Меня накрывает волна желания. Я сжимаю ее задницу, притянув так близко, как только могу.
– Да?
– Да. – Джен кивает и покусывает зубами мочку моего уха. – Я жду этого с тех пор, как ты прервал наш с Фэйбл разговор, весь такой властный и требовательный. Меня заводит, когда ты так себя ведешь.
Ладно, она и правда решила взорвать мой мозг. Понятия не имел, что ей это нравится, хотя раньше у нее не было возможности вести себя со мной подобным образом.
– Ну, давай посмотрим, так ли это.
Я проскальзываю пальцами между ее ног сзади и обнаруживаю, что она очень влажная и горячая. Джен движется по моим пальцам, закусив нижнюю губу, глаза чуть прикрыты; у нее самый сексуальный вид на свете, и все, что я могу сделать, это наблюдать за ней, слишком зачарованный, чтобы сделать что-нибудь еще.
– О боже, я кончаю, – бормочет она, когда я глубоко вхожу в нее двумя пальцами. Она приподнимает бедра, замирая на моей руке, получая удовольствие от моих пальцев, а затем вздрагивает, шепча мое имя и сжимая плечи, словно боится, что упадет, если не будет покрепче за меня держаться.
Как я и предполагал, я довел ее до оргазма за… За минуту? Может быть, две? Просто невероятно.
– Это была самая соблазнительная вещь, которую я когда-либо видел, – шепчу я, нежно, с благоговением, целуя ее и продолжая медленно двигать пальцами внутри ее тела.
Издав прерывистый вздох, Джен высвобождается из моих рук. Я смущен тем, что она становится передо мной на колени, положив руки на бедра, молча демонстрирует свои намерения.
Словно все мои мечты сбылись. Я бы просто трахнул ее, сидя в кресле, но видеть Джен на коленях перед собой после того, как я заставил ее кончить всего несколькими толчками пальцев? Удивительно.
Да, я готов к этому, но заперта ли дверь кабинета? Но вдруг, по закону подлости, кто-то войдет именно в тот момент, когда мой член будет во рту у Джен. Тогда сплетни просто взорвут ресторан.
– Заперто? – спрашиваю я, кивком указывая на дверь. Последнее, что я хочу, так это разорвать волшебные сексуальные чары, властвующие над нами, и пойти закрывать дверь. Разговоры портят настроение.
– Я заперла дверь, когда вошла. – Она тянется к кнопке на штанах, легко расстегивая ее. – Не волнуйся, никто не войдет. Только ты и я.
Я задерживаю дыхание, когда она проводит пальцами по моему животу, опускает молнию на брюках, заставив член напрячься под темно-серым хлопком белья. Она оборачивает пальцы вокруг члена, нежно сжимая.
Меня разрывают противоречивые желания. Хочу, чтобы Джен как можно скорее добралась до него, и вместе с тем хочу, чтобы она не торопилась и я смог бы насладиться этим невероятным моментом между нами.
– Ты большой, – шепчет она, встречаясь со мной взглядом.
Улыбаясь, я глажу рукой ее щеку, переполняясь удовольствием, когда она целует мою ладонь.
– Любой мужчина оценит такой комплимент.
Джен закатывает глаза, и я отнимаю руку от ее лица. Она захватывает резинку моих трусов, расположившуюся на бедрах.
– Но это правда. Ты определенно самый большой из тех, кого я видела.
Я едва сдерживаю гримасу. Черт, ненавижу, когда она говорит о других парнях, которых, кажется, у нее было много, и все случайные. Я знаю, что меня мучает страх обязательств, но кажется, у нее та же проблема. Не припомню, чтобы у нее были долгие отношения с кем-либо. Даже в старшей школе.
Мне одновременно хочется узнать о ее сексуальном опыте и вместе с тем не знать об этом вообще. Только мазохист спрашивает о подобных вещах.
Пусть все остается как есть.
– Мой перерыв закончится менее чем через десять минут, – мурчит она, дерзко улыбаясь и дразня пальцами мой пресс. – И мой босс настоящая вредина, так что я не хочу разозлить его.
– Вот как? И что он сделает, если ты поздно вернешься с перерыва? – Я чуть приподнимаю бедра, помогая ей стянуть с меня нижнее белье – вот я сижу перед ней в одной рубашке, брюки и трусы собрались в кучу вокруг лодыжек, обнажая мой твердый член.
– Не знаю. Уволит меня? – Она смеется, легкими касаниями поглаживая меня по чувствительной коже живота и внутренней поверхности бедер, вызывая предвкушение наслаждения. Она сводит меня с ума каждым движением пальцев, и, наконец, наклоняясь, касается ртом головки члена.
Если бы я мог, то держал бы ее при себе как собственную секс-рабыню, потому что, черт, ее прикосновения лишают меня рассудка…
Я откидываюсь на спинку кресла, закрыв глаза и растворяясь в ощущениях, которые мне дарят ее губы, медленно забирающие меня в ее рот. Она лижет и сосет меня, а вскоре начинает двигаться по мне вверх-вниз, сжимая руками мои бедра и плотно обхватив член горячими губами, в считаные секунды доведя меня до неистовства.
Она мурлыкает от удовольствия, заставляя меня дергаться в сладких тисках, готового кончить, не смущаясь тем, как быстро она добилась развязки. Мы оба ходили по краю весь вечер, превращая последние несколько часов в ресторане в мучительную прелюдию.
Она встречается со мной своим жарким, темным и совершенно нечитаемым взглядом. Я хочу сказать или спросить что-нибудь, например, о чем она думает и что, черт возьми, делает со мной, потому что я сам не свой. Она как фантастическое приключение, и я хочу, чтобы оно продолжалось.
Так что же мне мешает?
Отбрасывая негативные мысли, я сосредотачиваюсь на Джен и на том, что она делает со мной умелыми губами и языком, словно сама наслаждается процессом. Она медленно отпускает меня, продолжая легкими касаниями языка дразнить пылающую головку, не пропуская ни миллиметра плоти.
Она не сводит с меня глаз.
Больше невозможно сдержаться, и я кончаю на ее губах и языке. Она пьет меня, не прекращая своей ласки и освобождая меня от оргазма, после чего я оседаю в кресле, потрясенный обрушившимся на меня изнеможением. Я чувствую себя расслабленным, сонным и полностью истощенным.
Вытирая рот тыльной стороной ладони, она встает, улыбаясь мне сверху вниз.
– Тебе было хорошо?
Хорошо – это не то слово. Я с трудом могу думать, не то чтобы подняться с кресла.
– Э-э… Это было чертовски удивительно, Джен, – удается выдавить мне.
Ее улыбка становится шире, и девушка слегка наклоняет голову.
– Тогда, я думаю, моя работа здесь закончена.
– Это мне решать, – бормочу я, беря несколько салфеток из коробки на столе. Вытерев себя, я встаю и начинаю одеваться.
Смеясь, она отворачивается, направляясь к двери.
– Мне нужно вернуться к работе, прежде чем мой босс накажет меня за долгое отсутствие.
Ее слова, безусловно, интригуют меня.
– Этот разговор о возможных неприятностях наводит на мысли. Ты хочешь, чтобы тебя наказали? – спрашиваю я.
Джен резко останавливается, крепко вцепившись пальцами в ручку двери, и спрашивает, не оборачиваясь:
– О чем ты говоришь?
– Ты из тех «плохих девочек», которые хотят, чтобы их наказали? Мне такое не по душе. Да, мне очень нравится командовать в спальне, иногда я даже немного груб, хотя ничего особо экстремального. Максимум – это потянуть за волосы или укусить припухшую, сладкую кожу, а затем наслаждаться влажной и горячей плотью.
Меня возбуждает одна только мысль о том, чтобы сделать это и ещё многое другое с Джен. Невероятно.
– Не думаю, что это про меня, – признается она, медленно поворачиваясь ко мне. Она улыбается, и глаза горят диким желанием и чем-то еще, чего я никак не могу разобрать. – Но могла бы попробовать. С тобой.
Черт! Такое признание наполняет мое гиперактивное воображение новыми идеями.
Путы недавнего прошлого постепенно ослабевают, позволяя мне быть с Колином свободнее. Я почти забыла те постыдные вещи, которые делала в те страшные отчаянные времена. Порой мне дико хочется избавиться от воспоминаний раз и навсегда, но я не могу, как ни стараюсь. Возможность танцевать стриптиз, чтобы обеспечить себе существование, давала мне некую свободу, которой у меня не было раньше. Тогда я чувствовала себя сильной, во всяком случае поначалу.
Отдаваться мужчинам за пятьдесят долларов на заднем сиденье машины заставляло меня чувствовать беспомощность. Это противоречие… сбивало с толку.
Но ничто не наполняло меня такой энергией, как возможность быть рядом с Колином. Я будто под кайфом и совсем не жалею о том, что произошло. Это дарит мне чувство свободы, что особенно забавно, учитывая мое намерение оставить Колина, чтобы обрести свободу и спасение. Может быть, я была неправа.
