Ознакомительная версия.
Мэдди всхлипнула, сдерживая слезы. Мейган ткнулась лицом в плечо Алекса и зашлась в плаче.
– Оливер умер от лейкемии два года назад. Он был авантюристом, везде и всюду искал приключений и наверняка катался бы по полу со смеха от моей травмы. Хотя и гордился бы тем, что мы, члены его семьи, волонтеры и спортсмены, сегодня сделали. Сказал бы, что мы дали соревнованиям пинка под зад. Ну, возможно, высказался бы не так дипломатично, как я.
Все засмеялись, очевидно вспомнив манеру Оливера выражаться.
– Мы заработали приличную сумму для благотворительной программы, и есть один человек, которому мы больше всего обязаны. Мэдди Шоу, единственная любовь моей жизни, работала не покладая рук, проливала пот и слезы. Мэд, спасибо тебе!
Мэдди едва не хватил удар от слов «единственная любовь моей жизни», окончания речи она уже не слышала. Кейл с огромным букетом спустился с подиума.
– Почему ты не сказала мне, что отказалась от той работы?
– А ты и не спрашивал. – Мэдди взяла цветы, которые он держал перед ее носом.
– Могла бы сообщить. Я же был в аду!
– Скажите на милость, он был в аду! – Кто бы мог подумать, что первый же разговор после долгого перерыва выльется в жаркий спор.
– Я спрашивал, как прошло интервью!
Кейл схватил ее за руку, выдернул из компании родственников и толпы зрителей. Они обошли штаб соревнований, и, когда наконец остались наедине, он отпустил ее руку.
– Ну?
– Все прошло хорошо. Они предложили мне работу, я отказалась. У тебя-то какие проблемы?
– Я упал. Душа болела. А сейчас мне нужен горячий душ и болеутоляющие таблетки. И ты. Сильнее всего хочу вернуть тебя.
Мэдди еле сдержала улыбку.
– Правда?
– Да. Поехали домой.
Ей так хотелось на все плюнуть и обнять его! Но нет, нельзя.
– Сейчас не могу, Кейл. Надо убрать мусор. Рассчитаться с поставщиками.
– Мейган обещала все сделать. Из-за травмы я не могу управлять машиной. И много дней не высыпался. Довези меня до дома, Мэд. Пожалуйста.
На следующее утро Мэдди проснулась в своей кровати. Вытянула ногу, осмотрелась. Судя по лучикам света из-за штор, утро. Она помнила, что Кейл лег в постель одновременно с ней, потом ненадолго ее разбудил и обнял. Она вздохнула, перевернулась на спину и задумалась.
Она пригласила Кейла к себе – его коттедж был полон гостей – при условии, что он покажется врачу. Кейл стонал, пока обрабатывали раны. Алекс, посмеиваясь, ощупал связки на ногах и сделал противоболевой укол, довел брата до «рэндж ровера», усадил на заднее сиденье и тотчас исчез. Ей не сразу удалось взбодрить Кейла, пришлось уговаривать, заставлять и даже тащить по ступенькам в свою квартиру. Наконец она устроила его на самом большом диване и оставила там, накрыв пуховым одеялом. Приняла душ, провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки. Теперь у нее бешено заколотилось сердце. На кухне словно цунами пронеслось. Мэдди присвистнула. Это не похоже на Кейла, которого отличала аккуратность во время готовки.
– Что ты, черт побери, тут устроил?
– Яичницу. С беконом. Думаю, ты заслужила сытный завтрак.
Мэдди прошмыгнула мимо него и сняла крышку с сотейника. Незаметно скривилась. Ломтики бекона утопали в холодном жире. На другой сковороде кипело масло. Она незаметно выключила нагрев.
Кейл выглядел расстроенным.
– Немножко не то получилось, да? – улыбнулась она и легонько потрепала его по щеке.
– Да, пожалуй. Я ждал, когда ты проснешься. Навсегда!
– Мог бы просто разбудить.
Она поставила дымящуюся сковороду в раковину. Повернулась к нему, приподняла штанину и заморгала, увидев темно-красный шрам, сочащийся кровью.
– Кейл! Рана серьезная.
– Да. Между прочим, по твоей вине. Упал, потому что не думал, куда еду, вот и наскочил на корень.
– Лишь бы на меня вину свалить! Оба хороши.
– Ну, ты не права. Почему отказалась от той работы?
– А откуда ты вообще узнал?
– Ты рассказала Гиги. Гиги – Алексу. Он рассказал мне, когда мы ехали в гору, и я буквально упал со своего велосипеда.
– Ох.
– Ну и?
– Мое сердце в Африке. Я вернулась домой, посмотрела на свою жизнь здесь и внесла кое-какие коррективы. Давай не будем завтракать, выпьем кофе.
– Какие коррективы?
Объяснить, что ты значишь для меня, что ты моя единственная в жизни любовь?! Но она лишь сказала, что написала заявление об увольнении.
– Так точно будет лучше?
– Безусловно! Думаю начать свой бизнес, у меня уже есть деловое предложение. Надо организовать очень серьезное мероприятие.
– Ох, хорошо. А какое?
Мэдди хохотнула:
– Гиги отмечает тридцатилетие.
– Что? Моя Гиги?
– Не называй ее так больше! Мы встретились на благотворительном обеде, и она предложила мне это дело. Я позвонила ей, когда вернулась из Нью-Йорка, сообщила, что буду искать работу. Она сказала, что будет моим первым клиентом. Должна заметить, такой день рождения бывает в нашем городе раз в году. Она мне понравилась.
– У меня хороший вкус на женщин. А где ты обоснуешься?
– Пока не знаю.
– Приезжай ко мне и используй это место как офис. Или мой рабочий кабинет. Или я приспособлю для тебя другую комнату. Когда приедешь?
Мэдди тепло посмотрела на него:
– Подумаю над твоим предложением.
– Нечего тут думать! Я так по тебе соскучился.
– Хватит дурачиться! А что бы ты сделал, если бы я согласилась на работу в Нью-Йорке?
– Кричал, умолял, стоял на коленях. Скорее всего, и то, и другое, и третье. Поехал за тобой. И так рад, что ты отказалась, Мэд. Ты здесь. Со мной.
Мэдди коснулась пальчиком его губ:
– Мы все еще говорим об отношениях без особых обязательств?
Кейл поцеловал ее пальчики:
– Черт, нет! Приезжай жить ко мне. Клянусь, сделаю тебя счастливой.
– Только если ты не будешь заставлять меня делать упражнения.
– Не буду.
Мэдди подалась вперед и приблизила к нему губы.
– И эти овощные диеты.
– Когда-то тебе надо будет питаться как взрослой женщине.
– О’кей.
В его глазах светились любовь, радость и облегчение.
– Ты куда?
Она вернулась через две минуты, прижимая к груди короткое пурпурное платье. Повернулась.
– Как тебе?
– Симпатично. Но почему мы рассматриваем платья?
Мэдди усмехнулась, бросила платье на кресло и снова села рядышком с ним.
– Это мое красное платье. У меня аллергия на белые свадебные наряды. Знаешь, на всякий случай, вдруг когда-то…
Чашка в руке Кейла опасно колыхнулась. Он осторожно поставил ее на стол, отодвинул:
– Ты хочешь сказать, что выйдешь за меня замуж?
– Думаю, да.
– Хм, почему?
– У тебя красивые глаза, «дукати», мне нравится твой дом. – Она пискнула, когда он ткнул ее в ребра, побуждая говорить серьезно, посмотрела в его такое любимое лицо. Все чувства отражались на ее лице. – Я люблю тебя. Меня влечет к тебе. Так было всегда. Ты моя первая и последняя любовь.
Она улыбнулась. Он словно воды в рот набрал. От умиротворения. Все складывалось так хорошо! Они будут жить душа в душу с этого дня и до конца времен.
Вдобавок она приложила так много сил.
– Даже не знаю, что сказать. Просто растерялся, Мэдисон.
– Тебе не нужно ничего говорить.
– Разве не забавно? Я репетировал это сотни раз. Мне не привыкать к публичным выступлениям, но сейчас словно язык отнялся.
Мэдди еле сдерживала смех.
– Ладно, не изображай из себя философа, если не можешь просто выразить чувства.
– Вполне могу выразить свои чувства. Подожди минутку. Моим мозгам нужна перезагрузка после твоего пассажа о красном платье.
Мэдди всегда находила забавным вывести его из равновесия. Потом становилось его жалко.
– Мне не нужны слова. Но твое предложение и обручальное кольцо через некоторое время понадобятся, я этого очень хочу.
– Слова тебе нужны. Больше, чем любой когда-либо мне знакомой женщине. Вот эти слова. Любовь, верность, ответственность, порядочность. Безусловно, неизменно, везде и всегда.
– Вау!
– Я достаточно точно выразился?
– Ты правда меня любишь?
– Да. Господь помог мне, иначе я бы сошел с ума.
Мэдди улыбнулась сквозь слезы и коснулась пальчиками его губ. Кейл словно сбросил с плеч тяжелый груз, любовь светилась в его глазах. «Десять лет», – подумалось Мэдди. Но он стоил того, чтобы ждать так долго. А когда она взяла себя в руки и стала хозяйкой положения, каждый день ожидания стал изнурительным уже для него.
Шесть месяцев спустя
Мэдди притулилась в уголке дивана на террасе. Кейл поднимался к ней после прогулки с собаками. У нее сладко заныло под ложечкой, когда он послал ей завораживающую мягкую улыбку, отстегивая поводок Мэрилин.
У нее перехватило дыхание от долгого поцелуя в губы. Он сделал большой глоток из ее чашки и понял, что она заварила ромашку.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Кофе что-то не хочется. Вина тоже.
Ознакомительная версия.
