Нет. И все ужасы тоже были вполне реальны. К счастью, теперь Анна чувствовала себя немного лучше. Смерть уже не казалась ей скорой и неизбежной, как всего несколько минут назад.
– Благодарю вас за помощь, милорд.
– Нэйт. – Он улыбнулся. – Полагаю, утром вы почувствуете себя еще лучше, но, думаю, завтрак следует ограничить тостом и чаем.
– О! Мне больше никогда в жизни не захочется есть.
Он улыбнулся – а затем наклонился вперед и поцеловал девушку в лоб, прежде чем открыть для нее дверь и исчезнуть в темноте.
Нэйт прислонился к перилам балкона, небрежно держа бокал бренди, и поднял взгляд вверх, к звездам. Было уже поздно. Пора было отправляться в постель.
Он задумчиво отпил бренди.
Что же мне делать с Анной?
Единственный благородный поступок, который он мог совершить, – это больше не приближаться к ней. Он определенно не мог за ней ухаживать. Нэйт обещал своей матери подождать с женитьбой, чтобы сосредоточиться на безопасности Маркуса. Последние события доказали, что мама была права, – действие проклятия усилилось после тридцатого дня рождения Маркуса.
Будь оно все проклято!
Так что ему придется вернуться в Лондон, чтобы иметь возможность удерживать кузена от прогулок по кустам с девицами на выданье, а мисс Дэвенпорт вернется в Ловз Бридж, чтобы жить там с отцом, Элеонор и мальчиками.
И это к лучшему. Мне всего тридцать, я слишком молод, чтобы обустраивать в своем доме детскую.
Но это не означало, что он не может испытывать к Анне никаких чувств. Нэйт усмехнулся, глядя в ночь. Та сцена в гостиной… не следовало Дэвенпорту этого делать. Совсем не следовало… Маркиз немного изменил положение своего тела.
А мне не следовало уводить Анну в сад.
Но у него просто не было иного выхода. Мисс Дэвенпорт необходимо было спасти от нее самой. Останься она и дальше в гостиной, все закончилось бы плохо. Или же ей стало бы плохо от слишком большого количества выпитого спиртного.
Так что да, у него не было иного выхода, кроме как отвести Анну в сад. Но вот поцелуй…
Она первая поцеловала его, если только можно назвать поцелуем то неловкое прикосновение губ. Он мог бы с легкостью отстраниться, перевести все в шутку, сказать ей…
Нэйт тряхнул головой и закрыл глаза, вспоминая. Анна выглядела такой одинокой, такой потерянной.
Он должен был отвернуться, но в тот момент просто не смог этого сделать. Анна нуждалась в нем, Нэйт чувствовал это всей душой… всем сердцем. Он фыркнул. Ну что ж, хоть раз его действиями не управляла определенная часть его тела, несмотря на то, что упомянутый орган определенно склонялся к такому же решению.
Нэйт глубоко вдохнул ночной воздух. Приятно было почувствовать себя нужным, особенно теперь, когда Маркус постоянно его отталкивал.
Но на самом деле он не нужен мисс Дэвенпорт. Как только схлынет первое потрясение, Анна приспособится. Она сильная. Решительная. В отличие от Элеонор, она сможет за себя постоять.
Так что, если он не собирался на ней жениться – а он точно не собирался этого делать, – придется сохранять разумную дистанцию, ведь он испытывал по отношению к этой девушке не только желание опекать. О Зевс! Достаточно было вспомнить вкус ее губ, прикосновение ее руки к его коже…
И дверь в гардеробную, которую нельзя было закрыть.
Господи!
Нэйт снова глотнул бренди. Возможно, ему самому придется напиться до беспамятства, чтобы не совершить какой-нибудь глупости.
– А, вот ты где!
Маркиз обернулся через плечо и увидел Элеонор, выходящую на террасу. К счастью, она была одна. Удержаться в рамках вежливости в беседе с Дэвенпортом Нэйту сейчас было бы сложно.
Даже во время беседы с Элеонор, похоже, возникнут трудности.
– Почему ты стоишь тут в темноте? Ой!
Внезапный порыв ветра задул ее свечу. Элеонор замерла на месте.
– Не бойся. Твои глаза сейчас привыкнут. – Нэйт подавил порыв подойти к ней.
Элеонор тоже была повинна в том, что случилось в гостиной.
Она вполне могла бы не позволить брату заказать шампанское.
Она могла бы запретить Дэвенпорту сообщать эти новости.
Элеонор долгое время жила с ужасным мужем. Почему она не подумала о том, какую боль причинит Анне их объявление?
Нэйт слышал нервозность в ее голосе, видел, как Элеонор оглядывается на гостиную. Ей определенно хотелось вернуться к мягким креслам и свету свечей, и будь все как всегда, он немедленно и без лишних слов проводил бы ее туда, но не сегодня. Если она настоит на этом, он все же пойдет – Нэйт не был готов вести себя откровенно грубо, но пока что ему не хотелось покидать темноту.
И он не был уверен в том, что хочет дать Элеонор возможность как следует рассмотреть выражение его лица.
Она опасливо приблизилась к перилам.
– Нэйт, я искала тебя. Нам нужно поговорить.
Он в этом сомневался.
– Я бы предложил тебе бренди, – сказал маркиз, игнорируя ее слова, – но у меня только один стакан.
– Спасибо, но я не… не хочу пить. – Элеонор нервно сцепила руки перед собой.
Нэйт кивнул и сделал еще один глоток. Судя по всему, чтобы выдержать предстоящий разговор, ему понадобится порция алкоголя.
– Я хотела бы поговорить с тобой о мисс Дэвенпорт.
– О? – Нэйту хотелось сказать, что он не желает говорить об Анне у нее за спиной. Хотелось сказать, что именно он думает о недостойном поведении Элеонор. Хотелось…
Но слова застряли у него в горле. Если он скажет что-либо подобное, Элеонор поинтересуется, почему он принял сторону Анны… мисс Дэвенпорт…
Элеонор же смотрела на маркиза, удивленная столь кратким ответом.
Нэйт и сам был весьма удивлен. Еще вчера он в любой ситуации готов был защищать Элеонор. В Анне он видел угрозу. И определенно с подозрением относился к Дэвенпорту.
Сегодня же после обеда – а может и раньше – его мнение изменилось.
Что, впрочем, вполне естественно. Теперь, после того как прозвучала новость о будущем ребенке, вопрос о том, действительно ли Элеонор необходимо выйти замуж за Дэвенпорта, отпал сам собой. Они были взрослыми людьми и сделали свой выбор. Если они не поженятся, их бедное невинное дитя заклеймят позором до конца его дней.
Что до Анны…
Нет. Нэйт не мог размышлять о своих чувствах к ней, только не сейчас, не в присутствии Элеонор.
– Мы видели, как ты увел мисс Дэверпорт наружу, после того как объявили о нашей помолвке и… и об остальном. Я хотела поблагодарить тебя. Было видно, что мисс Дэвенпорт пьяна. Уверена, ты спас нас от отвратительной сцены.
Нэйт снова глотнул бренди и попытался подавить злость, нарастающую у него внутри.
– Не то чтобы кто-то из гостей говорил о ней плохо, – голос Элеонор при этом звучал неуверенно. – Я хочу сказать, мы же все родственники, верно?
Это было уже слишком.
– Все эти гости – твоя семья, Элеонор. Единственным родственником мисс Дэвенпорт является ее отец.
Она резко вскинула взгляд.
– Но ты же не на ее стороне, Нэйт?
Сохраняй спокойствие.
– Здесь не должно быть никаких сторон.
Элеонор прикусила губу и отвернулась.
– Да, конечно же, не должно.
Не говори ничего больше.
Но Нэйт не смог сдержаться.
– Элеонор, почему Дэвенпорт не поделился этой новостью со своей дочерью прежде, чем сообщил ее всем собравшимся? Это было бы куда разумнее и милосерднее.
Она вздохнула, а затем кивнула.
– Да, полагаю, ты прав. Ричард… лорд Дэвенпорт… сказал мне, что упоминал о нашей будущей свадьбе по дороге сюда, пусть и немногословно, и его дочь восприняла это известие очень плохо. Он решил дать ей немного времени, чтобы она могла узнать меня поближе, прежде чем возвращаться к этой теме, но… – Элеонор уставилась на свои руки. – Он тогда еще не знал о ребенке. Я лишь несколько дней назад окончательно убедилась в том, что беременна, и хотела сообщить ему об этом лично.
Ах. Так вот что Элеонор и Дэвенпорт обсуждали, перед тем как Анна сбежала в его комнату.
– Мы собирались подождать, но, спускаясь к обеду, столкнулись с Уильямом и Оливией, и… и я была так счастлива, что просто не смогла удержать новости при себе.
Ладно, это Нэйт мог понять. Разумеется, Элеонор захотелось сообщить обо всем брату и невестке.
– Но это не оправдывает шоу, которое ты позволила устроить Баннингли.
Это заставило Элеонор нахмуриться.
– Я счастлива, Нэйт. Неужели мне запрещено быть счастливой?
– Конечно же нет. Но это не отменяет необходимости думать о том, как твои действия отразятся на других людях.
Она отвернулась от него.
– Не читай мне морали.
Нэйту пришлось глотнуть еще бренди, чтобы не выпалить того, о чем он потом пожалеет.
– Мисс Дэвенпорт – взрослая женщина, – сказала Элеонор. – Господи, да она на год старше меня! Она видела нас вместе со своим отцом во время последнего приема. Ей нечему было удивляться.
