Внезапно я поняла, почему Нина пыталась свернуть разговор.
— Дамы, — позвала я сладким голосом. — Наши мужчины знают, что делают. Я сомневаюсь, что у нас есть хоть малейший шанс на новую войну. Наряд слишком могущественен, наша семья слишком сильна, чтобы ей угрожала непокорная банда. Как насчет того, чтобы насладиться нашим обедом и обсудить более важные вещи? Например, Пасху.
Тема снова сменилась на более волнующую тему Пасхи. Мы обсуждали, что мы принесем с собой в пасхальное воскресенье, во сколько уйдем из церкви и кто спрячет пасхальные яйца для детей.
Пока они говорили, Нина нежно положила руку на мою.
Я посмотрела на нее.
Она не сказала «спасибо», только жестом указала на бутылку вина: — Хочешь немного?
Я покачала головой: — Нет, спасибо.
Глаза Нины скользнули вниз, к моей воде, и понимающе блеснули. Она отдернула руку и больше не спрашивала меня.
Обед продолжался несколько часов, и разговор не возвращался к теме войны. Мы ели, смеялись и говорили, пока у меня не заболело горло. Когда солнце начало садиться, гости стали уходить. Первой ушла Кьяра с малышкой Порцией, к всеобщему разочарованию. Малышка Порция была источником развлечений для многих из нас.
Я не спешила уходить, часть меня хотела помочь Нине прибраться, а другая часть не желала рисковать и видеть Алессандро. Многие женщины подходили ко мне, приглашая на поздние завтраки и ужины, и все предложения я принимала. Беатрис и Елена обняли и поцеловали меня, и мы пообещали скоро встретиться.
Нина не стала выпроваживать меня вместе со всеми, а только отвела на кухню. Она налила мне кофе. Без других женщин здесь было удивительно тихо. Я скучала по их болтовне, сидя в тишине. Нина даже отослала Энджи.
— Ты провела прекрасный обед, Нина, — сказала я. — Мне понадобится рецепт брускетты. Это было просто божественно.
Нина облокотилась на стойку напротив меня. Она потягивала свой кофе, в то время как я оставила свой нетронутым: — У нас не было разговора. Только мы вдвоем.
Я вежливо улыбнулась: — О чем бы вы хотели поговорить?
Из ее прически выбилась прядь седых волос, но она откинула ее назад: — Ты очень молода и занимаешь новую должность. К сожалению, в твоей семье или в семье твоего мужа нет старшей женщины, которая могла бы направлять тебя. Особенно через брак и материнство, две очень трудные вещи.
Я кивнула.
— Я протягиваю тебе оливковую ветвь, моя дорогая. Вы с Алессандро молодая пара, и хотя вы часть будущего Наряда, вы еще не обладаете властью. — сказала Нина.
— Что вы предлагаете? — спросила я.
— Мы будем помогать друг другу, да? — она попыталась одарить меня успокаивающим взглядом. — Я отвечу на твои вопросы и гарантирую тебе конфиденциальность. А взамен ты убедишь своего мужа позволить моему Давиде нанять Нерона для... задания.
Я провела ногтями по кофейной кружке: — Что за задание?
— У меня есть подозрения. — Ее глаза сверкнули. — Но я не в курсе.
— Я тоже.
— Нет, не в курсе. Но ты жена, София. А это дает свои преимущества.
В данный момент мы с Алессандро даже не разговаривали, поэтому было бы трудно убедить его отдать своего киллера, но я не стала говорить об этом Нине: — Для меня было бы честью получить твой совет, Нина, но это не то, что я хочу получить взамен.
Нина не выглядела удивленной: — Чего же ты хочешь, моя дорогая?
Я понятия не имела, я не думала, что зайду так далеко. Чего я хотела? Иногда я хотела всего на свете, а иногда мысль о том, чтобы желать чего-либо, была утомительной. Думаю, больше всего на свете я хотела преодолеть чувство отверженности и жить дальше, а затем воскресить из могилы свою сестру.
И... я хотела, чтобы Алессандро снова заговорил со мной. Я скучала по нему, как ни странно. Мне было приятно общаться с ним, жить с ним. Мы часто ссорились, он пугал меня, но было приятно видеть его за ужином или чувствовать его присутствие рядом. Мне нравилось, когда он помогал мне с термостатом или когда я слышала его разговор с Фрикаделькой.
Без него мне было... одиноко.
Я побарабанила пальцами по кружке с кофе: — Все, что мне нужно, это рецепт твоей брускетты.
Было слишком рано делать врагов из людей, которые могли бы стать моими ближайшими союзниками.
Нина улыбнулась: — Считай, что он твой.
Я провела вечер в обычном режиме. Я приготовила ужин, покормила Фрикадельку и посмотрела серию моей любимой драмы. Когда я наблюдала за парой на экране, за их любящими словами и поцелуями, меня вдруг охватило чувство зависти. Я выключила телевизор и бесцельно ходила по дому.
Я все время меняла фольгу, которой была накрыта тарелка Алессандро.
Шли часы, небо потемнело, но муж не возвращался. Каждый раз, когда я слышала шаги или звук лифта, я убегала наверх, как непослушный ребенок, и наблюдала за ним с лестницы.
Но он не ступил в пентхаус.
В изнеможении я петляла по направлению к своей спальне, но идея оказаться в ловушке сна не привлекала меня.
Поэтому я снова устроился внизу, слушая приглушенные звуки города внизу. Я расположилась на диване, с которого хорошо просматривалась входная дверь.
Я легла, используя свой шелковистый халат в качестве импровизированного одеяла. Я положила голову на руки и стала ждать.
Но он так и не пришел.
Глава 19
Что-то мокрое лизнуло меня в лицо.
Я потерла его и покрутила головой: — Уходи, Фрикаделька. Я пытаюсь заснуть.
Я почувствовала, как маленькое пушистое тело Фрикадельки прижалось к моей шее. Он снова лизнул меня и низко зарычал.
— Тебе нужно в туалет? — пробормотала я.
Фрикаделька начал бить меня лапами, его когти зацепили мою щеку.
— Ой, — я отпрянула, с трудом открыв глаза. Морда Фрикадельки была напротив моей, его хвост был между лап. Он с тревогой смотрел на меня. — В чем дело?
Я приподнялась, но в спине отозвался укол боли. Я зашипела, досадуя на себя за то, что заснула на диване. Он был не очень удобным, и теперь моя спина будет болеть несколько дней. Хотя в ближайшие несколько месяцев, как предупреждал доктор Парлаторе, мне будет очень тяжело.
Я начал разминать шею. Фрикаделька заскулил.
— В чем дело...
Сверху донесся грохот. Фрикаделька заскулил и толкнулся в меня.
— Это, наверное, просто Алессандро, — сказала я. Но тогда почему Фрикаделька был так расстроен? Я уверена, что ему просто нужно в туалет, сказала я себе.
Я сползла с дивана, морщась от каждой новой судороги. Фрикаделька скулил рядом со мной, кусал меня за пятки и вскакивал на задние лапы. Я открыла дверь в ванную комнату внизу, где лежал коврик для щенков.
— Ну вот... — я широко зевнула.
Фрикаделька даже не взглянул на коврик, а продолжал царапать меня когтями.
Я присела и почесала ему голову: — Всё хорошо, милый.
Сверху раздался еще один шорох. Фрикаделька заскулил.
Я поднялась на ноги. Странное чувство тревоги охватило меня. Алессандро обычно не был таким шумным по ночам, да и вообще никогда. Мы тихо существовали рядом друг с другом в пентхаусе.
Я направилась к лестнице, не обращая внимания на пот, выступивший на шее.
Ты просто накручиваешь себя, сказала я себе. Возможно, это просто Алессандро.
Фрикаделька последовал за мной, недовольно поскуливая. Его хвост был зажат между лап, и он не обращал внимания на лестницу.
— Алессандро, — позвала я, поднимаясь по лестнице.
Шарканье прекратилось.
Я осторожно ступила на лестницу: — Алессандро, это ты?
Ответа не последовало.
Я ухватилась за перила и поднялась на второй этаж: — Тереза?
Как только я достигла лестничной площадки, из конца коридора, где находилась моя спальня, появилась темная фигура.
