– Это Оз ударил вас. – Застывшее лицо Дорана напоминало маску из белого мрамора. – Вы… ему… больше не нужны.
– Как неделикатно вы выражаетесь, Клег, – произнес Оз Локвуд, стоявший в дверях. – Каждая женщина пребывает в уверенности, что мы, мужчины, без нее погибнем. Даже наша независимая, бесшабашная Девона. – Он неодобрительно хмыкнул, увидев, в каком состоянии находится матрас. – Вот это, пожалуй, не пристало настоящей леди. Я уж было подумал, что убил вас на месте.
Девона стиснула зубы, стараясь не закричать, когда он схватил ее за плечи и заставил сесть. У нее перед глазами все поплыло, но она пыталась сохранять равновесие, часто и быстро дыша и борясь с новым приступом тошноты.
– Браво, миледи! Всегда восхищался вашей стойкостью.
Голова у Девоны кружилась, и это делало ситуацию еще более нереальной.
– Оз, где мой муж?
– Я думаю, все зависит от того, что вы сделали, получив мою записку. – Он сел на ящик. – Можно было держать пари, что вы ему ничего не скажете. Я надеялся, что, узнав о жестокосердых деяниях своего мужа, вы сгоряча броситесь спасать друга детства. Вы оставили мужу записку, обвиняя его в предательстве, или же просто положили на стол мое послание в качестве объяснения своего внезапного исчезновения?
Значит, Рейн ни в чем не виноват.
Но из этого также следовало, что он не придет к ней на помощь. Он, наверное, с ума сходит, не зная, что с ней случилось. Девона закрыла глаза, осознавая свою вину и испытывая угрызения совести. Дура безмозглая! Рейн ведь предупреждал ее, что кто-то хочет их разлучить, а она не пожелала к этому прислушаться. И сама прибежала в умело расставленную западню.
– Не помню.
Оз протянул руки, взял ее за голову и ударил о стену. Яркие точки замелькали у Девоны перед глазами, к горлу опять подступила тошнота.
– Говорите правду, моя дорогая.
– Не могу. От удара у меня помутилось в голове. – Девона поморщилась, когда Оз снова протянул к ней руки. – Если вы и дальше будете превращать мои мозги в кашу, дай бог, чтобы я вспомнила, как меня зовут.
От знакомой улыбки на его лице Девону до самых костей пронизал холод. Само зло улыбалось ей, обещая, что мучения только начинаются. Ей же надо было, чтобы он продолжал говорить. Девоне требовалось время, чтобы обдумать, как выбраться из этой передряги.
– Я ничего не понимаю. Я думала, мы друзья. Это потому, что я вышла замуж за Рейна?
Оз засмеялся.
– Какая самоуверенность, – ответил он. – Какая путаница у вас в голове. Это ведь я подсказал вам обратиться к Типтону.
Девона чувствовала пульсирующую боль в затылке, частую, как барабанная дробь. Может быть, она действительно что-то перепутала? Тем не менее у нее хватило здравого смысла не сказать Озу ничего такого, что могло бы навредить Рейну.
– За помощью для Дорана? – догадалась наконец Девона.
– Не испытывайте мое терпение.
Женщина взглянула на Дорана. Тот был в сознании, однако лучше ему не стало, и он вряд ли мог ей чем-нибудь помочь.
– Рейн говорил, что Доран уехал из Англии. Как вы узнали, что на самом деле он не умер?
– Я не мог понять, – погрозил ей пальцем Оз, – зачем Типтону понадобилось спасать вашего драгоценного Дорана. Я бы оставил его никудышную шкуру гнить в тюрьме. Но потом оценил гениальность затеи Типтона. Он одновременно избавляется от возможного соперника и, само собой, завоевывает ваше сердце. Блестяще!
– Вы не договариваете, – заметила Девона.
– Я чуть не отпустил Клега в эту ссылку, – признался Оз, – но он был той ниточкой, которую следовало оборвать.
– Вы воспользовались моей доверчивостью, – презрительно бросил Доран.
Оз жестом указал на него.
– Я перехватил его по пути на корабль. Доран поверил мне, когда я признался, что тоже участвую в разыгрываемой драме. Я сказал, что вы хотите повидаться с ним еще раз, прежде чем он затеряется навсегда. Я в красках расписал, как вы решили принести себя в жертву на брачное ложе ради спасения жизни любимого друга. – Оз поднял руки и поклонился. – Если бы у меня не было других, более далеко идущих планов, я бы подумал о сцене.
Девона невольно содрогнулась.
– Такая изощренная авантюра, должно быть, потребовала нескольких месяцев подготовки.
– Лет, а не месяцев. Это была одна из причин, по которой я втерся в круг ваших близких друзей. Я с первого взгляда понял, что ваша внешность и темперамент будут мне очень полезны.
Поскольку руки Девоны были связаны, она подняла плечо, чтобы почесать за правым ухом, и увидела следы крови на платье.
– Нападение в Воксхолле тоже устроили вы?
– Извозчика больше волновала новая порция джина, чем безопасность его лошадей. Но не вовремя взорвавшийся порох все испортил.
– А мое отравление? Женщина, которая оцарапала меня булавкой?
Оз сложил руки лодочкой и поднес их к губам.
– Вам повезло. Я угостил вас отравленным пуншем.
– Ублюдок! – со злостью проворчал Доран.
На него не обратили внимания.
– Я намеревался дать вам наркотик. Типтон со своим обычным высокомерием считал, что вы для меня недоступны. Надо было преподать ему урок, и ваше похищение вполне меня устраивало. В саду ждал человек. Он должен был вынести вас, когда вы лишитесь чувств. – Оз вздохнул. – К сожалению, я неверно рассчитал дозу, а вы выпили не весь стакан. У вас были галлюцинации, вы слишком долго оставались в сознании. Типтон и остальные добрались до вас раньше, чем мой человек.
Девона закусила нижнюю губу.
– Рейн опасался, что я стала мишенью некоего злоумышленника, – задумчиво произнесла она. – Он ошибался. Я была всего лишь орудием.
Оз одобрительно улыбнулся.
– Отлично. Очень не хотелось бы причинить вред вашим мозгам. Было весьма забавно вести игру с Клегом, но нашему мальчику далеко до вас. Никогда не мог понять, зачем вам понадобилось поддерживать нашего мрачного поэта.
– Для этого вам пришлось бы усвоить такие понятия, как дружба, верность и честь.
Девона напряглась, не сомневаясь, что тут же последует наказание. Вопреки ее ожиданиям, Оз рассмеялся.
– Дорогая моя, не имеет смысла взывать к самым светлым сторонам моей натуры, нанося мне косвенное оскорбление. В ранней юности я наметил себе цели и тщательно обдумал средства их достижения. – Он погладил ее по щеке. – У вас из уха течет кровь. Голова нестерпимо болит?
– Зачем вам это знать? – Девона отвернулась, чтобы не чувствовать его прикосновения к своему лицу. – Вы наслаждаетесь, причиняя мне боль?
– Напротив, я ненавижу насилие, особенно по отношению к женщинам. Просто я должен быть уверен в том, что вы меня понимаете.
Девона постаралась создать впечатление, на которое рассчитывал Оз – перед ним пострадавшая, перепуганная женщина.
– Веревка врезается мне в руки, и пальцы у меня онемели. Даже если вы их развяжете, это мало что изменит. Боюсь, что я не смогу сделать и трех шагов – упаду. Мне не удастся убежать. Пожалуйста, Оз, проявите милосердие! Сильнее я от этого не стану.
Он встал, и в сердце Девоны затеплилась надежда. Когда Оз опустил руку под ремень своих брюк, она думала, что он сейчас достанет нож. И широко открыла глаза, увидев у него в руках свой пистолет. Девона совсем забыла, что потеряла его, когда споткнулась в темноте.
– Эта вещь не рассчитана на нежную дамскую ручку. – Оз убедился, что пистолет в полной боевой готовности, и одобрительно хмыкнул. – Полагаю, Брок научил вас обращаться с оружием. Интересно, могли бы вы выстрелить?
– Желаете проверить? – с вызовом спросила Девона, бросая на еего взглядом, не оставляющий сомнения, что она бы прицелилась ему прямо в сердце.
– К сожалению, вынужден отклонить ваше предложение, миледи, равно как и отказать в вашей просьбе развязать веревки.
Манера, в которой было высказано сожаление, скорее подходила для великосветского приема, чем для грязного чулана, в котором Локвуд вел свои смертельно опасные игры.
– Это мой спектакль, а у меня свои правила. Правило номер один. – Оз прицелился в Дорана. – Раз! – И он спустил курок.
Грохот выстрела заглушил крик Девоны. Ниточка, которую следовало оборвать.
Пуля попала Дорану в горло. Свинец пробил хрупкие кости шеи, и из раны фонтаном хлынула кровь, заливая лицо и платье Девоны. Сквозь слезы и кровь женщина видела, как Доран дергается в агонии. Журчание крови из открытой раны сменилось жутким шипением. В эти страшные мгновенья Доран не сводил с нее глаз. Девона не узнала собственного голоса, услышав дикий, воющий звук, прорвавшийся сквозь наступившее молчание.
Она никогда не видела, как умирают люди. Даже когда ее мать получила смертельный удар в висок, пытаясь поймать трехлетнюю Девону, семья сделала все, чтобы оградить ребенка от потрясения. Она и представить себе не могла, что станет свидетельницей убийства одного из своих лучших друзей.
– Сумасшедший! Изверг! – голосила Девона.
