– Наши земли рядом с домом пастора. А почему вы спрашиваете?
– Медди, – коротко напомнила она, – и ваша мать… Если этот человек хочет погубить вас, неужели вы думаете, что он не тронет ваших близких? Я понимаю, что вы не испытываете теплых чувств к своей матери. Но ваша сестра…
– Достаточно, – перебил ее Рейн. Перед его мысленным взором предстало гордое, независимое выражение на лице Медлин, и он почувствовал укол совести. – Я вас понял. Ваша обеспокоенность вполне обоснована, а логика безупречна. Нам повезло, что вы на нашей стороне.
По мере движения кареты хмурое лицо Брока попадало то в тень, то на свет.
– С этим нельзя не согласиться, черт возьми. Я захватил бы всех троих, рассчитывая, что ваши чувства по отношению к одной, если не ко всем троим, завлекут вас в западню, – заключил он.
«Если там действительно устроена западня, я с этим разберусь», – решил Рейн.
В полумиле от Фоксенкловера он сделал кучеру знак остановиться.
– Экипаж, который приближается глубокой ночью, даст ему заранее знать о нашем появлении. Дальше пойдем пешком. – Рейн вглянул в окошко на некрасивую физиономию Спека. – Спек, вы остаетесь с кучером. Если ничего не случится, мы вернемся и поедем на кладбище.
– Да, милорд.
Рейн вышел из кареты. Он поднял голову, и ему на лицо упали теплые капли дождя.
– По крайней мере, из-за дождя не будет слышно, как мы подойдем, – пробормотал Брок.
Рейн задержал Уинни.
– Не лучше ли вам подождать вместе со Спеком, пока мы не узнаем, что там происходит?
– Если Девона здесь, – отмахнулась Уинни, – то я буду нужна ей. Если же нет, то я останусь ждать вместе с Медди и вашей матерью.
Рейн кивнул. Девона захочет, чтобы Уинни была рядом с ней. Сестер связывали отношения, которые ему трудно было понять при том воспитании, которое он получил в своей семье.
Сэр Томас вышел из кареты вслед за дочерью, похлопывая себя по карману, в котором лежало оружие. Порох ни в коем случае не должен отсыреть. При таких высоких ставках это может оказаться вопросом жизни и смерти.
– Спек, не буду тратить время, объясняя вам, что вы не должны подъезжать, если услышите выстрелы.
Слуга в сердцах плюнул.
– Хорошо. А то я могу не расслышать, когда говорят глупости.
– Не высовывайтесь. Мне бы не хотелось вас подстрелить, – предупредил Рейн.
Он открыл ящик с медицинскими инструментами и вынул оттуда скальпель. Обернув носовым платком острое, как бритва, лезвие, Рейн засунул его в сапог. Ему было не важно, какое оружие будет использовано и кто нанесет удар. Имело значение лишь одно: человек, который похитил Девону, должен за это ответить.
Чтобы не рисковать, зажигая фонари, они двинулись к дому вслепую. Их движения были осторожными, хотя время от времени шум они все-таки производили. Умением передвигаться тихо никто из них не обладал.
Пересекая двор, они с удивлением обнаружили, что дом не освещен. Решив, что не имеет значения, в какую дверь заходить, Рейн смело двинулся к парадному входу. Дверь открылась легко. За ней была непроглядная темнота.
– Они не могли уехать в гости? – От усталости и холодного дождя Уинни бил озноб.
– Возможно. Кажется, Джослин наняла недобросовестных слуг. – Он вошел в холл. – Подождите, я найду свечу или лампу.
Через несколько минут холл озарился светом масляной лампы.
– Может быть, покричать? – шепотом спросил Брок.
Сверху послышался тяжелый стук, и Рейн приложил палец к губам. Снова! Вынув из-под плаща пистолет, он стал подниматься по ступенькам.
– Подождите, – остановил его сэр Томас. – А если это ловушка?
– А вдруг это Девона? – возразил Рейн. У него не было времени препираться со старым Бидгрейном. – Оставайтесь здесь и охраняйте Уинни. Брок, помогите мне. – И, не дожидаясь согласия, Рейн быстро взбежал по ступенькам.
Шум послышался снова. Он доносился из комнаты в конце холла.
Рейн стал припоминать расположение комнат в Фоксенкловере и понял, что они стоят у дверей в спальню его сестры.
– Ну, пожалуйста, мама! – слышалось за дверью тихое, умоляющее рыдание Медди. – Прости меня, если я что-то сделала не так.
Рейн представил, как она беспомощно стучит в дверь своим крохотным кулачком, с каждым ударом все слабее. Лампа осветила стул, удерживавший дверь. На свету поблескивал ключ, торчащий в замочной скважине.
Брок уже открыл рот, чтобы предупредить Медди об их присутствии, но Рейн заставил молодого человека молчать, хлопнув его по губам.
– Это все-таки может оказаться ловушкой. Давайте, прежде чем освобождать ее, проверим остальные комнаты.
Он никогда не думал, что ему будут так надрывать душу горькие рыдания сестры. Может быть, потому, что он мог легко представить на месте испуганной девочки за дверью Девону. Рейн решительно заставил себя отбросить посторонние мысли.
Они быстро осмотрели другие комнаты, но не нашли там ничего подозрительного. Медди устала колотить в дверь и умолять. Теперь она тихонько плакала. Рейн убрал стул, и она подбежала к двери.
– Мама?
– Это Рейн.
Ключ повернулся, дверь открылась, и Рейн оказался в объятиях своей истерически рыдающей, но безмерно благодарной ему сестры. Она прижималась лицом к его груди, бормоча его имя, как молитву.
Мужчины переглянулись.
– Ее здесь нет, Типтон. – Огорчение Брока не шло ни в какое сравнение с отчаянием Рейна.
Виконт отодвинулся от сестры и резко встряхнул ее.
– Где она?
– Кто? Мама?
Растерянность и нетерпение брата заставили Медди взять себя в руки.
– Нет, Девона. Она была здесь?
Красными, опухшими глазами Медди всматривалась в лица мужчин, пытаясь понять, насколько они серьезны.
– А почему вы решили искать Девону в Фоксенкловере?
Брок положил руку на плечо Рейну, привлекая его внимание.
– Уинни ошиблась. Нам надо ехать на кладбище.
Медди шмыгнула носом, вытирая слезы.
– Вы все сошли с ума? Сначала мама, а теперь и вы оба…
– Типтон, вам нужно спуститься сюда! – крикнул сэр Томас.
Рейн в сопровождении своей сестры и Брока спустились вниз. Медди бросилась в объятия Уинни, материнская доброта которой снова вызвала у нее слезы.
– Папа в гостиной, – пробормотала Уинни, поглаживая девочку по голове.
– Что случилось? – обратилась Медди с вопросом к Уинни, в то время как Рейн и Брок отправились знакомиться с находкой сэра Томаса.
Две горничные и миссис Пул, экономка, лежали на полу.
– Они мертвы?
Сэр Томас поднял экономку и положил ее на диван.
– Нет, хотя и производят такое впечатление. Я не могу их разбудить. В кухне еще трое.
Брок подобрал брошенную чайную чашку и понюхал ее.
– Думаю, им дали какой-то наркотик.
Рейну хватило впечатлений.
– Вы нашли мою мать?
Ответ сэра Томаса не обрадовал виконта. Он вернулся в холл, где оставались женщины. Медди подбежала к нему и, дрожа, схватила за руки.
– Уинни все мне рассказала. Вы найдете Девону. Я чувствую, что найдете.
– Слугам дали какой-то наркотик, Медди. Какое отношение ко всему этому имеет Джослин?
Она не вздрогнула, не расплакалась, чего Рейн ожидал от нее. Девочка смело посмотрела ему в лицо и судорожно вздохнула.
– Это сделала мама… Она сказала, что у нас праздник. Подавали чай, бисквиты, даже торт со смородиновым вареньем.
Рейну было ровным счетом наплевать, что им там подавали.
– Ну, а что было потом?
Медлин нахмурилась.
– Я испортила маме праздник тем, что мне захотелось спать. Я и подумала, что она заперла меня в моей комнате, чтобы наказать за недостойное поведение.
– Не похоже, – проворчал Брок, подходя к ним.
Уинни открыла рот от изумления.
– Неужели вы думаете, что исчезновение моей сестры и этот странный праздник имеют друг к другу какое-то отношение?
– Будем считать, что Джослин должна дать нам кое-какие объяснения. – Рейн повернулся к Медди. – Ты знаешь, где хранятся пистолеты отца? Ладно, я хочу, чтобы ты показала их Уинни. – Он внимательно посмотрел на свояченицу. – Вы умеете заряжать пистолет?
– Странный вопрос, – обиженно заявил вошедший сэр Томас. – Все Бидгрейны, как мужчины, так женщины, умеют за себя постоять.
– Я останусь и позабочусь о вашей сестре и о слугах, – обещала Уинни.
– Кстати о слугах. Вам с девочкой надо бы проверить, как они там.
Одна из женщин застонала и перевернулась на бок.
– Я сейчас же пойду и посмотрю, папа. – Держа Медди за руку, Уинни остановилась перед Рейном. – Найдите Девону и привезите ее домой.
– Только смерть разлучит меня с ней.
– Вы нам тоже нужны живым. – На губах Уинни появилась легкая усмешка.
– Удачи тебе, брат, – робко произнесла Медди, выходя вслед за Уинни.
– Я не знаю, какое зло притаилось сейчас в темноте, но оно держит мою жену. Предлагаю зажечь фонари. Я должен видеть, в кого мне целиться.
Они вернулись к карете и быстро добрались до кладбища. Из окон дома пастора падал тусклый свет. Значит, приближаться к нему с зажженными фонарями было нельзя, чтобы не стать удобной мишенью для похитителя Девоны. Но и Рейн при этом мог видеть любого, кто стоял у окна.
