развалинах и на долгие годы перестал быть религиозным и культурным центром северо-
восточной Руси. На смену ему стал уцелевший Ростов. Здесь при епископском дворе
возродилось великокняжеское летописание, отличительной чертой которого является его
общерусский, патриотический характер.
Особенно интересен летописный свод княгини Марии, составленный в виде некрологов
русским князьям, умерщвленным татарами за нежелание предать интересы Русской земли.
Наиболее яркие строки летописи посвящены мужу Марии — ростовскому князю Василько.
Молодой князь, по словам летописи, был «красен лицом, глазами светел и грозен, хоробр
паче меры на ловах (охотах), сердцем легок». Василько был одним из организаторов
русского ополчения 1238 года. В несчастливой битве на берегах реки Сити тяжело раненный
князь был захвачен татарами. По словам летописи, татары много «нудили» Василька «быти
в их воле и воевать с ними», но князь остался верным родине и был зверски убит.
В 1262 году вспыхнуло народное «вечевое» движение против татаро-монгольского ига,
руководимое из Ростова. Летописи этих лет отражают сочувственное отношение феодальной
верхушки русского общества к освободительному движению народных масс.
В XIV веке сложилась благоприятная обстановка для объединения отдельных русских
княжеств вокруг нового политического центра — Москвы. Московские князья со времен
Ивана Калиты постепенно прибирают к рукам разрозненные владения обнищавших
ростовских «княжат». Этот процесс завершается при Иване III присоединением к Москве в
1474 году их последних городских владений. В этот период Ростов внес значительный вклад
в сокровищницу общерусской культуры.
Древняя ростовская епископия (позднее архиепископия) и прилегавшие к ней богатые
монастыри стали не только значительной политической силой, но и центрами просвещения и
искусства. Особенно выделялся в этом отношении Григорьевский затвор (монастырь). Из его
стен вышли такие политические и культурные деятели, как Стефан Пермский, Сергий
Радонежский, один из основоположников историко-повествовательной житийной литературы
Епифаний Премудрый и другие. При епископском дворе и в монастырях имелись
иконописные мастерские,
которым
принадлежат
замечательные
произведения
древнерусской живописи, украшающие теперь экспозицию Государственной Третьяковской
галереи («Никола в житии» XIV века, «Троица» XIV века и «Спас с изображениями святых на
полях» XIV века).
В эпоху феодализма господство церкви в идеологической жизни предопределило
культовый характер искусства, ограничив его рамки религиозной тематикой. Однако
живопись в древней Руси- рано приобрела национальную окраску и стала выразителем
национальных вкусов. Ростово-суздальская школа живописи оказала большое влияние на
искусство ранней Москвы. Интерес к углубленному проникновению во внутренний мир
человека, мотивы лиризма и задушевности, характерные для искусства ростовских
мастеров, получили свое дальнейшее развитие и совершенствование в живописи
гениального русского художника Андрея Рублева.
Утратив политическую самостоятельность, Ростов и в XVI веке продолжает сохранять
значение крупного культурного центра. Дипломат и путешественник Сигизмунд Герберштейн,
посетивший его в XVI веке, писал: «Город и крепость Ростов — местопребывание
архиепископа, считается в числе знаменитых и более древних княжеств России после
Новгорода Великого». Взятие Ростова «в опричнину» способствовало его росту и
расширению. Он стал владением, принадлежавшим лично царю. Этим был нанесен
последний удар потомкам ростовских удельных князей, у которых были отняты их вотчины,
лежавшие около города. На освободившихся землях были «испомещены» малоземельные
дворяне («опричные служилые люди»). Правительство Ивана Грозного придавало большое
значение укреплению «опричных земель» и, в частности, Ростова. Грозный бывал в Ростове
частым гостем; против города, на другом берегу озера Неро, находилась вотчина его матери
— существующее и теперь село Угодичи. Во время царских приездов ростовские церкви и
монастыри получали значительные вклады, жаловались землями. Однако Грозный не только
покровительствовал городу; по преданию, в один из его приездов был целиком вывезен в
Москву красный каменный пол из ростовского Успенского собора.
В XVI веке в Ростове и его окрестностях развернулось строительство гражданских и
культовых зданий, проводившееся под руководством крупнейших зодчих — Андрея Малого и
выходца из Ростовской земли Григория Борисова. В то время было возведено большинство
каменных построек Борисоглебского монастыря с его грандиозными крепостными
сооружениями и надвратными храмами — предвестниками замечательных памятников
Ростовской митрополии — Богоявленский собор Авраамиева монастыря, воздвигнутый в
честь победы над Казанью, церковь Исидора Блаженного и другие.
В XV — XVI веках центр города, состоявший из митрополичьего и княжьего дворов,
древнего «Григорьевского затвора» и соборной площади, существовал, примерно, на том же
мгсте, что и сейчас. Вокруг широким полукольцом располагался посад, обнесенный рвом и
палисадом; теперь границы его определяются полукружием улицы им. Свердлова. Однако
городские укрепления были далеки от требований оборонительной науки того времени и
находились в плохом состоянии. Побывавший в Ростове в конце XVI века немец-опричник
Генрих Штатден отзывался о них пренебрежительно: «незащищенный город». Вплотную к
посаду примыкали обширные слободы: Выводная (близ фабрики Рольма), Никольская на
Всполье (в районе железнодорожного вокзала), Никольская во Ржищах (около Яковлевского
монастыря) и Песоцкая (около кофе-цикорной фабрики). Кроме того, существовали еще и
небольшие слободы — Ладанная, Ямская, Рыбная, Сокольничья и другие. Названия слобод
указывают в большинстве случаев на род занятий их жителей. Особое положение занимала
огромная Варницкая слобода, где варили соль. Этот промысел процветал в Ростове еще в
XV веке и имел для города немаловажное значение. В слободе в XVII веке значилось 5
церквей.
На дальних и ближних подступах к Ростову стояли богатые и хорошо укрепленные
монастыри, которые являлись его опорными пунктами. Наиболее значительные из них —
Борисоглебский, Петровский, Авраамиев, Спасопесоц-кий, Яковлевский и Белогостицкий.
Период польской интервенции тяжело отразился на судьбах Ростова. В 1608 году, во
времена «тушинского вора», отряды Сапеги и Лисовского, захватившие без боя Переславль-
Залесский, внезапно обрушились на плохо защищенный Ростов. Несколько тысяч ростовских
ратников, во главе с воеводой Третьяком Сеитовым выступивших навстречу врагам, были
разбиты. Слабые городские укрепления не смогли сдержать отлично вооруженных и
обученных отрядов шляхты и казачества. Враги проникли в город, где три часа шел
кровопролитный уличный бой. Раненые, женщины и дети укрылись в Успенском соборе, куда
противник также ворвался и устроил резню, несмотря на «увещевания» ростовского
митрополита Филарета Романова. Город, по сведениям современников, был «весь вырезан и
сожжен».
Дорого обошлась Ростову польско-литовская интервенция. Князь Черкасский, посланный
в 1619 году «дозирать» Ростов, застал здесь потрясающую картину нищеты и разрушения.
«Место пожарное Нежданка Оладьина: скитается по миру. Двор Лучки Ермолаева: обнищал.
Место пожарное Олеши Ошанина... а он был в земских старостах и литовские люди его
ссекли, а тело его собаки сиели» и т. д.
Правительство Михаила Романова приняло решение о строительстве в Ростове новых
укреплений, которым не суждено было, однако, послужить защитой от внешних врагов. В
