– Мама, – снова дергает меня дочь.
– Мама работает, – снова повторяю я. – Маме нужно писать.
И вскоре дочь усвоила, что я обязательно займусь ею, но как только закончу работу. Она стала меньше меня дергать и перебивать и научилась играть в одиночку. А затем она поняла, что фраза «Я играю» может быть такой же границей общения, как и «Я работаю». Она делала сосредоточенное лицо точь-в-точь как делаю я. И я обрадовалась, осознав, что учу дочь самостоятельности, а это очень важно. Мы погружались в свои собственные фантазии, я – чтобы писать, а она – играть. Когда я заканчивала свой марш-бросок и отрывалась от работы, дочь тут же получала все мое внимание.
«Какая лошадка тебе нравится больше всех?» – спрашивала я. Ей нравилась та, что с золотистой гривой. «Да, мне тоже она нравится», – говорила я. Затем мы вместе убирали фигурку в обувную коробку, которая служила конюшней.
Часто друзья спрашивали, как я нахожу время для работы. Я рассказала про лошадок Доменики и про то, как мне удалось с ней договориться и провести границу с помощью фразы «Мама работает».
«Но неужели Доменика на это не обижается?» – спросила меня одна мама, которая никогда не устанавливала никаких границ и всегда бросалась к ребенку по первому требованию. Со временем я заметила, что ее ребенок почти не может обходиться без матери.
Однажды, я помню, к нам пришла подружка Доменики, я дала им лошадок и посадила играть. Вскоре девочка захотела о чем-то меня спросить. И в эту секунду я услышала, как Доменика сказала: «Мама работает». Нет, она совсем не обижалась на то, что я пишу. А очень скоро она начала писать сама. Шли годы, и на смену лошадкам пришли дневники. Она писала стихи, рассказы, небольшие пьесы – все, что писала я, когда она ползала у меня под ногами и играла лошадкой с золотой гривой.
ГОТОВИМ ПОЧВУ ДЛЯ ВДОХНОВЕНИЯупражнение
Напишите список из пяти пунктов, перечислив то, что вы любите. Например: снег, вишневый пирог, попугаев, герберы, играть на барабане.
1. …
2. …
3. …
4. …
5. …
Каким образом можно поделиться этим с ребенком? К примеру, так.
Снег – вырезаем снежинки.
Вишневый пирог – испеките пирог по бабушкиному рецепту.
Попугаи – сходите в зоомагазин.
Герберы – сходите вместе в цветочный магазин, купите герберу, а дома нарисуйте цветок вместе с ребенком.
Играть на барабане – сделайте барабан из большой консервной банки.
А теперь выберите что-либо одно из того, что вы написали, и сделайте это вместе с ребенком.
Когда у нас появляются дети, нам так или иначе приходится в чем-то себе отказывать, но при этом в жизни возникает много нового. Да хоть детская кроватка и столик для пеленания! Однако мы больше не можем сорваться на вечеринку, а спать ложимся не тогда, когда валимся с ног от усталости, а когда есть возможность. Подобные перемены всегда сопровождаются ощущением изолированности, и вам кажется, что в этом ощущении виноваты вы сами, вы его стесняетесь. Важно, чтобы чувство оторванности от мира не стало привычным. Порою, из-за того что мы все время пребываем наедине с ребенком, у нас просто опускаются руки, но на самом деле мы вовсе не бессильны. Есть несколько простых приемов, которые помогут справиться с ощущением изолированности. Это важно не только для вашего самочувствия, но и для ребенка.
В изолированности, которую переживают родители, имеются две составляющие: с одной стороны, вы отдаляетесь от друзей, а с другой – от самих себя. И поняв, что происходит с вами, как меняетесь вы сами, вам проще понимать, как меняются ваши отношения с людьми и какую роль в этом играет ребенок.
Вчера мне позвонила одна молодая мама.
– Я хочу поговорить с кем-нибудь из взрослых, – пояснила она.
– Устали быть мамой? – спросила я.
– Боюсь, что да, – засмеялась она. – Мне хорошо с сыном, но я хочу общаться и с другими людьми.
Она была совершенно права. Как и многие другие мамы, она страдала от изолированности. И при этом чувствовала себя виноватой. «Мне нужно сначала найти себя», – решила она. Все время и внимание она уделяла ребенку, но тосковала по общению с другими, взрослыми людьми. Правда, она не знала одного. Тоска по общению с другими взрослыми, как и чувство вины из-за этой тоски, совершенно нормальна. Конечно, я не могла примчаться к ней через всю страну, чтобы час посидеть с ребенком, но я могла хотя бы выслушать ее, поговорить с ней пару свободных минут. Я понимала ее, сочувствовала ей и вспоминала то время, когда сама только-только стала мамой и испытывала то же самое. Я напомнила ей, что она не одна.
До рождения дочери я работала киножурналистом. Я ездила по съемочным площадкам и дни напролет проводила там со съемочной группой. Мне это нравилось, я любила задавать острые вопросы участникам съемок. Они с удовольствием рассказывали о своей работе. И каждый убеждал меня, что не будь его, никакого фильма бы не получилось. И все они были правы: и осветители, и звукооператоры, и художники по костюмам, и многие другие специалисты. Забеременев, я почувствовала себя на съемках не к месту. Моя повседневная форма – синие джинсы и футболка – уступила место одежде для будущих мам. И хотя члены съемочной группы вели себя доброжелательно и входили в мое положение, мне было не по себе. Я гнала от себя эти мысли, но они все равно возникали.
И тут я по-настоящему ощутила, что такое одиночество и изолированность: в жизни нет ничего, кроме заботы о ребенке и работы. Я писала, когда Доменика спала или играла в манеже. Я хотела быть хорошей матерью и ошибочно полагала, что материнство – это работа, которая больше ни на что не оставляет времени. Я была занята круглосуточно. Ребенок зависел от меня и только от меня. У меня не было выбора, не было другого выхода. Все, что не касалось ребенка, я откладывала на потом или просто забывала. Постепенно я стала раздражительной, со мной было очень тяжело общаться. Мне казалось, что я сижу на коротком поводке у своей дочки. И вот однажды Джулиана Маккарти[2], мудрая женщина и моя хорошая подруга, посоветовала найти няню и пойти проветриться. «В первую очередь позаботься о себе», – сказала она.
Я послушалась ее, нашла няню и взяла свой первый выходной. «Вот увидишь, насколько лучше тебе будет, когда ты поставишь себя на первое место», – говорила Джулиана. И она убедила меня. Я стала терпеливее, веселее и жизнерадостнее; начала лучше понимать, от чего Доменика смеется, что думает и что чувствует. То же самое я поняла и про саму себя. Так я положила начало традиции еженедельных культпоходов – которые в будущем превратились в творческие приключения.
Очень важно позволять себе иногда выходить из дома. Изоляция приводит к депрессии, вам будет казаться, что вы попали в ловушку. Вы все время дома, с ребенком, и при этом вам одиноко и грустно. А когда вам грустно и одиноко в компании собственного любимого малыша, вы вдобавок ко всему чувствуете себя виноватой. Вы мучаете себя вопросом: будь я лучшей матерью, неужели я бы не радовалась каждому мгновению, проведенному с ребенком? В утренних страницах эта жалость к себе еще заметнее. Но в подобных чувствах родителей нет ничего странного.
Обратимся к истории. Раньше молодые родители никогда не были изолированы от окружающих. Люди жили большими сообществами, несколько поколений вместе, и рядом с молодыми родителями всегда находились другие взрослые. Личное пространство и небольшая семья стали популярны сравнительно недавно и привнесли в нашу жизнь как плюсы, так и минусы.
Однажды я проводила в Санта-Фе мастер-класс по книге «Путь художника», и ко мне подошел один молодой отец. Он начал вести утренние страницы и вскоре обнаружил, что его не радует и даже раздражает отцовство.
