The elder man approached me, beckoning the younger to follow. He did so, courteously raising his hat. I rose slowly to my feet.
“He’s the height, too!” I heard the elder murmur, as he surveyed my six feet two inches of stature. Then, with a cavalier touch of the cap, he addressed me:
“May I ask your name?”
“As you have taken the first step in the acquaintance, gentlemen,” said I, with a smile, “suppose you give me a lead in the matter of names.”
The young man stepped forward with a pleasant smile.
“This,” said he, “is Colonel Sapt, and I am called Fritz von Tarlenheim: we are both in the service of the King of Ruritania.”
I bowed and, baring my head, answered:
“I am Rudolf Rassendyll. I am a traveller from England; and once for a year or two I hold a commission from her Majesty the Queen.”
“Then we are all brethren of the sword,” answered Tarlenheim (выходит, мы все собратья по оружию, – ответил Тарленхайм; sword – меч), holding out his hand, which I took readily (протягивая руку, которую я с готовностью пожал: «принял»; to take).
“Rassendyll, Rassendyll!” muttered Colonel Sapt (Рассендил, Рассендил! – забормотал полковник Сэпт); then a gleam of intelligence flitted across his face (потом проблеск догадки промелькнул на его лице; intelligence – ум, интеллект; сообразительность; to flit – перелетать с места на место; проноситься, мелькать).
“By Heaven!” he cried, “you’re of the Burlesdons (Святые Небеса! – воскликнул он, – вы из Берлисдонов)?”
“My brother is now Lord Burlesdon (сейчас мой брат – лорд Берлисдон),” said I.
“Thy head betrayeth thee,” he chuckled (твоя голова выдает тебя, – усмехнулся он; thy, thee – косвенный падеж от thou – ты /устар., поэт./; окончание – th прибавляется к глаголу, стоящему во втором лице ед. ч. /устар./), pointing to my uncovered poll (указывая на мою непокрытую макушку; poll – опрос /общественного мнения/; макушка, затылок /диал./). “Why, Fritz, you know the story (ну что, Фриц, ты знаешь эту историю)?”
The young man glanced apologetically at me (молодой человек сконфуженно взглянул на меня; to apologize – извиняться, просить прощения). He felt a delicacy which my sister-in-law would have admired (у него было чувство такта, которое восхитило бы мою невестку; to feel – ощупывать, осязать; чувствовать, ощущать; delicacy – утонченность, изысканность; деликатность, такт). To put him at his ease, I remarked with a smile (чтобы он не смущался, я с улыбкой заметил; to put – класть, положить; приводить в определенное состояние; to be at ease – чувствовать себя свободно, непринужденно):
“Ah! the story is known here as well as among us, it seems (а, кажется, эта история известна здесь так же хорошо, как и в нашей семье: «среди нас»).”
“Known!” cried Sapt (известна! – воскликнул Сэпт). “If you stay here (если вы останетесь здесь), the deuce a man in all Ruritania will doubt of it – or a woman either (ни один мужчина во всей Руритании не станет в ней сомневаться – да и ни одна женщина тоже; deuce – черт /в ругательствах, восклицаниях/; the deuce a man – никто; either – также, тоже).”
I began to feel uncomfortable (я начинал чувствовать себя неловко). Had I realized what a very plainly written pedigree I carried about with me (знай я раньше, что за ясно написанную родословную я ношу с собой; to realize – осуществлять, выполнять; представлять себе, /ясно/ понимать), I should have thought long before I visited Ruritania (я бы долго = хорошенько подумал, прежде чем ехать в Руританию). However, I was in for it now (однако теперь придется это расхлебывать; to be in for it – оказаться в тяжелом, затруднительном положении).
“Then we are all brethren of the sword,” answered Tarlenheim, holding out his hand, which I took readily.
“Rassendyll, Rassendyll!” muttered Colonel Sapt; then a gleam of intelligence flitted across his face.
“By Heaven!” he cried, “you’re of the Burlesdons?”
“My brother is now Lord Burlesdon,” said I.
“Thy head betrayeth thee,” he chuckled, pointing to my uncovered poll. “Why, Fritz, you know the story?”
The young man glanced apologetically at me. He felt a delicacy which my sister-in-law would have admired. To put him at his ease, I remarked with a smile:
“Ah! the story is known here as well as among us, it seems.”
“Known!” cried Sapt. “If you stay here, the deuce a man in all Ruritania will doubt of it – or a woman either.”
I began to feel uncomfortable. Had I realized what a very plainly written pedigree I carried about with me, I should have thought long before I visited Ruritania. However, I was in for it now.
At this moment a ringing voice sounded from the wood behind us (в этот момент звонкий голос раздался из леса позади нас; to sound – звучать, издавать звук):
“Fritz, Fritz! where are you, man (Фриц, Фриц, где ты, приятель; man – человек, мужчина; приятель /в обращении/)?”
Tarlenheim started, and said hastily (Тарленхайм вздрогнул и произнес поспешно):
“It’s the King (это король)!”
Old Sapt chuckled again (старина Сэпт усмехнулся снова).
Then a young man jumped out from behind the trunk of a tree and stood beside us (тут молодой человек выпрыгнул из-за ствола дерева и встал рядом с нами; to stand). As I looked at him, I uttered an astonished cry (когда я взглянул на него, у меня вырвалось: «я издал» удивленное восклицание); and he, seeing me, drew back in sudden wonder (и он, увидев меня, отступил в изумлении назад; to draw back – отходить назад, отступать; sudden – внезапный, неожиданный). Saving the hair on my face and a manner of conscious dignity (если не считать волос = усов и бородки на моем лице и /его/ манеры /держаться/ с сознанием /собственной/ значимости; manner – способ, метод; манера, поведение; conscious – сознательный, осознанный; dignity – достоинство, гордость) which his position gave him (которой требовало от него его положение; to give – давать, придавать; налагать), saving also that he lacked perhaps half an inch (несмотря также на то, что ему недоставало, наверное, с полдюйма) – nay, less than that, but still something – of my height (нет, меньше, но все же кое-чего – до моего роста), the King of Ruritania might have been Rudolf Rassendyll, and I, Rudolf, the King (король Руритании мог бы быть Рудольфом Рассендилом, а я, Рудольф, – королем).
For an instant we stood motionless, looking at one another (мгновение мы стояли неподвижно, уставясь: «смотря» друг на друга; motion – движение). Then I bared my head again and bowed respectfully (затем я снова обнажил голову и почтительно поклонился; respect – уважение). The King found his voice, and asked in bewilderment (король обрел: «нашел» голос и спросил в замешательстве):
“Colonel – Fritz – who is this gentleman (полковник… Фриц… кто этот джентльмен)?”
At this moment a ringing voice sounded from the wood behind us:
“Fritz, Fritz! where are you, man?”
Tarlenheim started, and said hastily:
“It’s the King!”
Old Sapt chuckled again.
Then a young man jumped out from behind the trunk of a tree and stood beside us. As I looked at him, I uttered an astonished cry; and he, seeing me, drew back in sudden wonder. Saving the hair on my face and a manner of conscious dignity which his position gave him, saving also that he lacked perhaps half an inch – nay, less than that, but still something – of my height, the King of Ruritania might have been Rudolf Rassendyll, and I, Rudolf, the King.
For an instant we stood motionless, looking at one another. Then I bared my head again and bowed respectfully. The King found his voice, and asked in bewilderment:
“Colonel – Fritz – who is this gentleman?”
I was about to answer (я собирался ответить), when Colonel Sapt stepped between the King and me (когда полковник Сэпт шагнул между королем и мною), and began to talk to his Majesty in a low growl (и принялся /что-то/ тихо бормотать его величеству; low – низкий; тихий; growl – рык, рычание; ворчание). The King towered over Sapt, and, as he listened (король стоял, склонившись над Сэптом, и, пока слушал; to tower – выситься, возвышаться; tower – башня), his eyes now and again sought mine (его глаза то и дело искали мои; now and again – время от времени, иногда; to seek). I looked at him long and carefully (я смотрел на него долго и внимательно). The likeness was certainly astonishing (сходство было, безусловно, поразительным), though I saw the points of difference also (хотя я видел /и некоторые/ отличительные особенности; point – точка; особенность). The King’s face was slightly more fleshy than mine (лицо короля было немного полнее моего; fleshy – мясистый; полный, тучный; flesh – мясо; тело, плоть), the oval of its contour the least trifle more pronounced (овал его контура /был/ чуть-чуть более отчетливым; pronounced – явный, ясно выраженный), and, as I fancied, his mouth lacking something of the firmness (or obstinacy) (и, как мне кажется, в /очертаниях/ его рта немного не хватало твердости (или упорства); to fancy – воображать, представлять себе) which was to be gathered from my close-shutting lips (о чем можно было судить по моим плотно сжатым губам; to gather – собирать; делать вывод, приходить к заключению). But, for all that, and above all minor distinctions (но несмотря на все это и на все незначительные различия), the likeness rose striking, salient, wonderful (сходство было необычайным, явным, удивительным; striking – поразительный; необыкновенный; to strike – ударять; поражать, производить впечатление; salient – заметный, бросающийся в глаза).
Sapt ceased speaking, and the King still frowned (Сэпт кончил говорить, а король все еще хмурился). Then, gradually, the corners of his mouth began to twitch (потом постепенно уголки его рта стали подергиваться), his nose came down (as mine does when I laugh), his eyes twinkled (его нос сморщился: «опустился вниз» (как /морщится/ и мой, когда я смеюсь), глаза его сузились; to come down – снижаться, опускаться), and, behold! he burst into the merriest fit of irrepressible laughter (и – смотрите-ка! – он разразился «самым» веселым, безудержным смехом; to behold – созерцать, наблюдать; в повелит. наклонении используется для привлечения внимания к чему-л.; to burst – лопаться, разрываться; внезапно, бурно начинать /что-л./; fit – припадок, приступ; порыв, вспышка), which rang through the woods and proclaimed him a jovial soul (который разнесся по лесу, давая понять, что человек он веселый; to ring – звенеть; звучать; отдаваться эхом; to proclaim – провозглашать, объявлять; свидетельствовать, показывать; soul – душа; лицо, персона, человек).
I was about to answer, when Colonel Sapt stepped between the King and me, and began to talk to his Majesty in a low growl. The King towered over Sapt, and, as he listened, his eyes now and again sought mine. I looked at him long and carefully. The likeness was certainly astonishing, though I saw the points of difference also. The King’s face was slightly more fleshy than mine, the oval of its contour the least trifle more pronounced, and, as I fancied, his mouth lacking something of the firmness (or obstinacy) which was to be gathered from my close-shutting lips. But, for all that, and above all minor distinctions, the likeness rose striking, salient, wonderful.
