трактует Библию, каждый сам строит свои отношения с Богом. Как известно, Реформация породила великую революцию – Крестьянскую войну в Германии. Лютер даже это не хотел, и когда это произошло, он испугался и стал призывать убивать крестьян как бешеных собак. Реформация опрокидывает все иерархии, все сословия. И потому радикальные течения Реформации тяготеют к анархизму. Правда, сразу скажу, что не так всё просто. В эту эпоху, в XIV, XV, XVI веках, и в революционном движении, и в зарождающемся социалистическом движении, и в реакции на рост капитализма было очень много авторитарного. Часто даже революционеры Реформации были авторитариями, а не анархистами.
Вы, наверно, все со школы хорошо знаете имя – Томас Мюнцер. Их часто сравнивают: Лютер – буржуазный, умеренный, либеральный реформатор, который за князей, за бюргеров и купцов, против крестьян и бедняков, за собственность, за капитализм, а Мюнцер – за коммунизм, «бей богатых». Но его тоже нельзя называть анархистом. Он социалист, но авторитарный. Вообще, возникает такое явление, как авторитарный, государственный социализм, то есть социализм, понимаемый как казарма, резня, как уравнивание через насилие. Мюнцер – именно такой, то есть это социалист и революционер, но никак не анархист.
В это время начинает формироваться капитализм и бюрократия, появляются мрачные фигуры типа Макиавелли и Гоббса, воспевающие Левиафана, патриотизм и «государственный интерес» (оправдывающий любое злодеяние). И как реакция на рост капитализма возникает авторитарный социализм, например, возврат к Платону Томаса Мора или Кампанеллы. Общество без частной собственности, да, социализм, но общество казармы, тотальной регламентации. То есть не все, кто выступал против капитализма, против феодального общества, против официальной церкви, против богатых, были анархистами, прямо скажем.
Тут возникает одна линия, она у нас дальше будет всё время развиваться, (Шубин всю свою книгу «Социализм: «золотой век» теории» на этом построил) – линия двух социализмов: авторитарного и либертарного, государственного и анархического. Сначала появляется, скорее, авторитарный социализм: Томаса Мора, Томмазо Кампанеллы, Томаса Мюнцера, части таборитов. Анархическое начало в народных реформационных движениях и утопиях тоже присутствует, но оно меньше выражено. Анархизм возникнет позднее, – мы об этом поговорим. Тем не менее в Реформации есть эта идея, и возникает целый ряд протестантских течений, тяготеющих к анархизму… Я не очень разбираюсь в Реформации, честно Вам скажу, и в протестантских течениях, – нельзя во всём разбираться, – но я назову некоторые известные движения.
Например, анабаптисты. Сейчас они тоже есть, но, конечно, утратили свой анархистский потенциал. Когда они возникли, в XVI веке, анабаптисты начали креститься заново, повторно. Они говорили: надо, чтобы человек второй раз крестился сознательно, – не так, что младенца засунули в купель, и он, ничего не зная и не понимая, стал христианином, нет, это должен быть сознательный выбор человека. Центральная идея анабаптистов – это свободный выбор человека. Они говорили: никаких властей; анабаптист не может занимать государственные должности, не должен служить в армии, не должен обладать собственностью. То есть анабаптисты – изначально очень анархическое революционное течение в Реформации. Сейчас оно во многом смягчило свой анархистский пафос, анабаптисты сейчас тоже есть, но они мало что сохранили от анабаптистов XVI века.
Квакеры – ещё одно очень радикальное христианское течение. Даже до сих пор квакер не может, допустим, снимать шляпу перед английской королевой и перед любым представителем власти. Квакеры подчеркивают идею человеческой свободы, автономии, независимости и самоопределения. В этом тоже, несомненно, присутствует анархический дух эмансипации и бунта.
Я не буду сейчас про все эти секты и течения говорить отдельно. Многие возникшие реформационные течения принципиально антимилитаристские (за ненасилие), поэтому их идеи – не «перебить богатых», а уйти от мира. Да, коммунизм, да, отрицание собственности, но не убийство, не кровопролитие, а отказ от насилия, неучастие в войне, в армии. И создание альтернативы в виде своих свободных самоуправляющихся коммун – без начальства, насилия и частной собственности.
Очень сильное анархистское течение возникает в Чехии. Мы уже говорили о несостоявшейся Пред-Реформации в Чехии первой половины XV века, связанной с именем Яна Гуса, гуситскими войнами, «таборитами», идеей равенства мирян и священников, потом – радикализацией, отказом от частной собственности. А потом возникает такое направление, как моравские братья. Это течение, возникшее из гуситов. Это чешские анархисты XVI–XVII веков. Из них, кстати, вышел известный педагог, создатель современной педагогики Ян Амос Каменский.
Или – возвращаясь к предреформационным движениям XIV века (но уже не в Чехии, а в Англии): вспомним лоллардов и Джона Уиклифа, ратовавших за обновление христианства и – связанного с ними проповедника Джона Болла, активного участника великого восстания под предводительством Уота Тайлера. Болл делал акцент не на критике церкви, а на отрицании сословий, отрицании неравенства, иерархии и собственности: «Когда Адам пахал, а Ева пряла – кто тогда был дворянином?»
Возникает много разных течений. То есть Реформация – это всплеск религиозного, культурного и социального творчества. И среди них есть протоанархические течения, которые отрицают иерархию, власть, эксплуатацию, собственность. Те же моравские братья, квакеры, анабаптисты. Они все очень разные. Но упомянуть о них в нашем курсе в контексте истоков и корней анархизма необходимо.
Ренессансный протоанархизм
Последняя часть нашей сегодняшней лекции – о протоанархизме в Возрождении. Мы сказали о Реформации, а теперь – о предшествующем ей и во многом противоположном ей Возрождении. Эпоха Возрождения – это эпоха эмансипации, раскрепощения, индивидуализации человека. Долой церковную средневековую унылость, даёшь свободу личности, раскрепощение, свободу слова, мысли, даёшь радость! Средневековье воспринимается теперь как что-то унылое, а Христос – это радость. Идеологи Возрождения говорили: надо вернуться к раннему христианству, соединив его с античным язычеством (тогда как фундаменталисты Реформации как раз напротив – хотели очистить раннее христианство от напластований античности), надо радоваться жизни, а не преследовать инакомыслящих, и так далее.
В эпоху Возрождения появляются некоторые фигуры, которые могут быть отнесены к протоанархизму. Я назову три фигуры; они, по крайней мере, две из них, я думаю, широко известны; я их уже называл в начале лекции.
Первая фигура, вообще говоря, совсем не анархист, а скорее, либерал, но в одном своем аспекте очень важная для анархизма. Это Эразм Роттердамский, глава гуманистов. Конечно, он не отрицает власти вообще. Эразм Роттердамский – за человечность, за свободу, за обновление, за возврат к раннему христианству. Он высмеивает пороки, считает, что нужно менять людей. Но, конечно, для анархиста он недостаточно радикален. У него нет идей: «долой власть», «долой эксплуатацию». Повторяю, скорее Эразма Роттердамского можно назвать в целом предтечей либерализма, чем анархизма. Его знаменитейшая «Похвала Глупости», – сатира, где он высмеивает все пороки монашества,
