Ознакомительная версия.
Священник Гордей Щеглов
Боевой путь передового перевязочного отряда имени преподобного Серафима Саровского
(1915–1917)
Боевой путь передового перевязочного отряда
Когда началась Первая мировая война, огромный патриотический подъем охватил широкие слои российского общества. Движимые общим чувством люди стали проявлять особое усердие к пожертвованиям на нужды фронта, особенно в деле помощи раненым воинам. На волне общего подъема и в среде педагогического персонала духовно-учебных заведений появилось желание сорганизоваться для оказания совместной помощи раненым, не довольствуясь «случайными пожертвованиями на Красный Крест и другие подобные организации».
Выразителем таких стремлений стал ректор Петроградской духовной академии епископ Ямбургский Анастасий (Александров), обратившийся с особым представлением в Святейший Синод. В результате был учрежден специальный комитет Красного Креста духовно-учебных заведений по оказанию помощи больным и раненым воинам российской армии[1]. Возглавил его архиепископ Финляндский и Выборгский Сергий (Страгородский). Уже к сентябрю 1914 года комитет сформировал подвижной лазарет имени преподобного Серафима Саровского для Северо-Западного фронта, развернувшийся в помещениях Минской духовной семинарии. К концу марта 1915 года был сформирован еще один подвижной лазарет — для Кавказского фронта, также имени преподобного Серафима[2]. Тогда же, в марте, комитет передал 1-й и 2-й Серафимовские лазареты в ведение Главного управления Российского общества Красного Креста с обязательством ежемесячно вносить на их содержание по 6000 рублей. Это позволило начать организацию еще одного медицинского учреждения для Юго-Западного фронта — передового санитарного транспорта во имя преподобного Серафима Саровского.
Начальником формируемого транспорта был назначен француз граф Александр Максимович дю Шайля (Арман Александр де Бланке дю Шайля), человек весьма незаурядный. Родился он 25 марта 1885 года в местечке Сен-Лежье вблизи от Веве в Швейцарии. Учился в иезуитской коллегии. В юном возрасте Александр заинтересовался русской жизнью, стал изучать русский язык и литературу, а через некоторое время и вовсе уехал в Россию. Еще во Франции он уверовал в истинность Православия, в которое и перешел, кажется, в Лионе. Мать простила ему перемену веры, но отец не простил. «К кораблю Православия, — вспоминал граф, — принесли меня те либеральные течения Западного христианства, которые смывают с церквей исторические наслоения искусственного и чуждого Христу происхождения. Модернизм и старокатолическая критика, как независимые методы научно-религиозного познания, восстановили в моем сознании образ истинной Христианской Церкви, дальнейшее раскрытие которой совершилось под влиянием А. С. Хомякова, В. С. Соловьева и более современных представителей русской религиозной мысли»[3].
В Россию граф дю Шайля приехал в 1904 году, приняв вскоре русское подданство[4]. Здесь Александр окончил Электротехнический институт.
Вместе с тем его по-прежнему интересовали религиозные вопросы и духовная жизнь. Живя в Петербурге, молодой граф общался с разными церковными деятелями. Известно, что он пользовался покровительством обер-прокурора Святейшего Синода В. К. Саблера, завел дружбу с Волынским архиепископом Антонием (Храповицким) и Холмским епископом Евлогием (Георгиевским). Движимый религиозным искательством и чтобы лучше узнать Православие, дю Шайля посещал русские монастыри. В конце января 1909 года он по совету Петербургского митрополита Антония (Вадковского) поселился близ Оптиной Пустыни. Прожив там девять месяцев, молодой граф имел возможность близко общаться с оптинскими старцами, к которым до конца жизни сохранил глубокое уважение, как к истинным светильникам духовной мудрости. Там же дю Шайля познакомился с известным мистификатором С. А. Нилусом, жившим в это время близ монастыря на одной из дач. Впоследствии граф даже написал небольшое воспоминание об этом «пророке духовного вырождения»[5].
Находясь в России, дю Шайля состоял корреспондентом французской газеты «Le Matin», печатался в «Revue contemporaine» и других изданиях. Написал несколько исследований на французском языке по истории русской культуры, а также по славянским и церковным вопросам.
Вместе с тем на новой родине дю Шайля активно включился и в политическую жизнь. Он стал известен как переводчик полемических изданий по окраинному вопросу и пропагандист славянофильских и монархических идей. Считался приверженцем взглядов графа В. А. Бобринского, лидера неопанславизма. Татьяна Фермор пишет, что дю Шайля по поручению Бобринского ездил в Австрию в секретную миссию в Галицию, где был арестован по обвинению в шпионаже[6]. Но была ли на самом деле «секретная миссия», сказать трудно. Как-то проездом из России в Вену и оттуда во Францию дю Шайля остановился в Львове, где зашел в редакцию ежедневной газеты «Прикарпатская Русь», издаваемой галицийскими «москвофилами». Возможно, у него и было какое-то поручение от Бобринского. Граф прекрасно знал о сложном положении русинов в Австро-Венгрии, но никак не мог понять: почему они, будучи по конституции свободными и полноправными гражданами австро-венгерского государства, не могут открывать своих русских школ, принимать Православие и организовывать православные приходы, обращаться к властям на русском языке, свободно сноситься с русскими в России и т. д. Беседуя по этому поводу, он заметил: «Вы ведь имеете нескольких своих послов в парламенте и сейме, разве они не возвышают обо всем этом свой голос?» На недоуменный вопрос графа редактор газеты И. Л. Гриневецкий тяжело вздохнул, улыбнулся и ответил, что они могли бы поднимать свой голос слишком высоко, вплоть до его надрыва, и, однако, не были бы услышаны. И тут же спохватившись, живо предложил дю Шайля пойти на вечернее заседание сейма, на котором как раз должен был выступать русинский посол отец Корнилий Сеник. Гриневецкий велел одному из сотрудников отвести графа в сеймовую ложу для журналистов. Во время прекрасной речи отца Корнилия в зале стала твориться невообразимая вакханалия, устроенная политическими противниками: шум, выкрики, смех, свист, стук. Речь оратора буквально потонула в этом бедламе. И тут изумленному гостю-французу все сразу стало понятно. Разумеется, в Париже дю Шайля поделился публично вынесенными сильными впечатлениями. Это не осталось незамеченным австро-венгерскими властями. Поэтому когда граф, едучи в другой раз из России, через Новоселицу, прибыл в Черновицы, он тотчас же был схвачен жандармами и препровожден до границы с Чехией, с тем чтобы больше в Австрии не показывался[7].
Известно, что дю Шайля тесно общался с Н. Н. Корево, входившим в 1906–1911 годы в различные комиссии и совещания по обсуждению вопросов, касающихся Финляндии. По просьбе Корево граф публиковал по финскому вопросу статьи за границей и в России[8]. Дю Шайля также состоял членом православного Карельского братства во имя святого великомученика Георгия Победоносца, созданного в 1907 году с целью просветительской работы среди карельского населения, благотворительности, борьбы с панфинской пропагандой, в том числе с деятельностью «Союза беломорских карел»[9]. Среди членов братства были и высокопоставленные государственные деятели, как, например, тот же Н. Н. Корево и управляющий делами Совета министров Н. В. Плеве.
В 1910 году дю Шайля поступил в С.-Петербургскую духовную академию, видимо вольнослушателем. В 1910/11 учебном году он по приглашению архиепископа Антония (Храповицкого) преподавал «по найму» французский язык в Волынской духовной семинарии[10].
Когда началась война, дю Шайля, будучи студентом IV курса духовной академии, решил поступить на военную службу, однако медицинская комиссия забраковала его по состоянию здоровья, и он был направлен в распоряжение Главного управления Российского общества Красного Креста[11]. 1 сентября 1914 года в резиденции обер-прокурора Святейшего Синода на Литейном проспекте (д. 62) открылся Синодальный лазарет имени Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, куда дю Шайля поступил братом милосердия[12]. Кроме работы по санитарной части, он заведовал хирургическими инструментами в перевязочной. В свободное от дежурств время граф изучал вопросы, относящиеся к административной и хозяйственной части функционирования лазарета[13].
Когда в январе 1915 года комитет Красного Креста духовно-учебных заведений начал организацию подвижного лазарета для Кавказского фронта, его комплектование поручили дю Шайля, назначив на должность заведующего хозяйством и уполномоченного комитета при формируемом лечебном заведении. До середины марта граф занимался организационными, хозяйственными и финансовыми вопросами по формированию лазарета. Выезжал по делам в Финляндию в Гельсингфорс: заказывал палатки и другое оборудование. Однако когда стал формироваться передовой санитарный транспорт для Юго-Западного фронта и у дю Шайля появилась возможность возглавить его, граф решил отказаться от должности заведующего хозяйством лазарета.
Ознакомительная версия.
