Александр Щипков - Во что верит Россия; Религиозные процессы в постперестроечной России

Александр Щипков

Во что верит Россия. Религиозные процессы в постперестроечной России

Об авторе. Александр Владимирович Щипков (1957), социолог религии, к.ф.н., автор книг "Во что верит Россия" (1998) и "Соборный двор" (2002). Главный редактор интернет-портала "Религия и СМИ" www.religare.ru

Курс лекций //Изд-во РХГИ. Санкт-Петербург. 1998.

Содержание:

Вступление

Лекция первая. Обзорная

Лекция вторая. Религиозно-правовая ситуация в России

Лекция третья. Христианство и политика

Лекция четвертая. Соотношение религии и идеологии на примере Урала

Лекция пятая. Ислам и язычество. Башкирия

Лекция шестая. Ислам и православие. Татария

Лекция седьмая. Национальное язычество. Мордовия, Чувашия, Удмуртия, Мари Эл

Лекция восьмая. Шаманизм и христианство. Якутия

Лекция девятая. Новые секты заграничного происхождения

Лекция десятая. Русские аутентичные секты

Лекция одиннадцатая. Православная провинция. Волгоград, Ульяновск, Петрозаводск

Лекция двенадцатая. Староверы (С.Филатов, Л.Воронцова)

Лекция тринадцатая. Католицизм в России

Лекция четырнадцатая. Российское лютеранство

Рецензенты:

доктор философских наук, профессор Ю. Н. Солонин, декан философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета

кандидат философских наук В. В. Аржанухин, заведующий кафедрой религиоведения Российского государственного педагогического университета

ISDN 5-888-031-6

(C) А.В.Щипков, 1998

(C) С.В.Филитов, Л.М.Воронцова, Лекция 12, 1998

(R) "Во что верит Россия", 1997

ББК 60.5+86.29 (2Рос)

Щ861

Вступление

//Александр Щипков. Во что верит Россия

Спецкурс "Религиозные процессы в постперестроечной России (90-е гг.)" был подготовлен в Православном институте миссиологии, экуменизма и новых религиозных движений для студентов, обучающихся на богословских и религиоведческих специальностях. Хронологически курс охватывает последнее десятилетие ХХ века. Основное внимание уделяется описанию и анализу религиозных процессов, государственно-церковным проблемам, межрелигиозным и межконфессиональным отношениям в крупнейших регионах и субъектах Российской Федерации. Этот спецкурс читался на философском факультете Санкт-Петербургского государственного университета и на богословском отделении Русского христианского гуманитарного института.

Во что верит Россия? Вот вопрос, на который всем, кто интересуется религиозной жизнью, хотелось бы получить ответ. Дать его в полном объеме практически невозможно. Но можно приоткрыть завесу и прикоснуться к тайне религиозного поиска, которым охвачена сегодня Россия. Мы попытались затронуть лишь некоторые узловые проблемы религиозной жизни. Многое осталось за пределами страниц этого сборника. Так, мы ничего не сказали о буддизме и иудаизме, в специфическом разрезе представили ислам, описали только финское лютеранство, помня о том, что не менее важные процессы имеют место в лютеранских общинах российских немцев, обошли стороной невероятно интересный религиозный пласт -- традиционный русский протестантизм: евангелисты, баптисты, пятидесятники. К этим и другим явлениям еще предстоит вернуться.

Подчеркнем, что все, о чем вы прочитаете в этой книге, -- плод личных наблюдений автора. Это скромный опыт путешествий по любимой стране, опыт научных экспедиций, совершенных совместно с коллегой Сергеем Филатовым. Опыт социологии религии.

Если вдуматься в словосочетание "социология религии", станет явной его несуразность. Социология -- строгая наука, поиск логики в жизни общества. Религия -- нечто неуловимо подвижное, таинственное. Дух дышит где хочет. Веру невозможно оценить и описать, пользуясь только формальной логикой. Cоциолог, забывший об этом, рискует ничего не понять в предмете своего исследования -- в чужой вере. Поэтому иногда полезно отходить от "научной" формы изложения и не говорить о сложнейших религиозных процессах языком "зондажей" и "контент-анализов", что автор и попытался сделать в публикуемом курсе лекций.

А. Щ.

Лекция первая. Обзорная

//Александр Щипков. Во что верит Россия

Задача этой лекции -- рассмотреть общее развитие межрелигиозных отношений, имевших место в России с 1917 года по сегодняшний день, кратко описать социологические и статистические данные, состав религиозных групп, географию их расселения и перемещения, межрелигиозные контакты. Возможно, это позволит определить области, где вероятны религиозные конфликты и обвинения в прозелитизме.

Приступая к изложению, не следует забывать, что в области межрелигиозных отношений простых ситуаций не бывает. Проблемы есть всегда, а степень их сложности или даже "опасности" можно обозначить лишь в сравнении с иными, еще более серьезными проблемами, отмеченными исследователем в соседнем регионе или другом временном отрезке истории.

Было бы неразумно рассуждать о межрелигиозных связях, не опираясь на социологические исследования. Поэтому обратимся к наследию наших предшественников, занимавшихся исследованиями в религиозной области в Советской России. С той или иной степенью достоверности они помогут нам оценить динамику религиозности в России двадцатого века.

В дореволюционной России состояние религиозности общества оценивалось исключительно органами статистики, причем интересовались они не столько реальными убеждениями и взаимоотношениями, сколько формальной юридической принадлежностью государственных подданных к той или иной Церкви. После 1917 года основным заказчиком и потребителем социологического анализа в области религии стала правящая коммунистическая партия, а первым исполнителем -созданный в 1925 году Союз воинствующих безбожников. Если не брать в расчет частные мемуары, единственным формальным источником информации о религиозной жизни 20-30-х годов остаются отчеты Агитпропа ЦК РКП(б), публикации в атеистических изданиях и в журналах с выразительными названиями "Безбожник" и "Антирелигиозник". Ярко окрашенная идеологическая позиция делала исследователей фактическими участниками межрелигиозных отношений. В 1929 году на одном из московских заводов было проведено социологическое исследование. Из 12 тысяч анкет 8 тысяч не были возвращены. Рабочие не желали говорить о своей вере. 10% респондентов, вернувших анкеты, назвали себя верующими. Несмотря на откровенно "грязное" анкетирование, социологи рапортовали о том, что 90% рабочих столицы "свободны от религиозного дурмана". Это, конечно, не соответствовало действительности.

Учитывая специфику "красной социологии", необходимо делать поправки к статистке и анализу, касающимся динамики количества религиозных объединений, числа их членов, числа культовых зданий, масштабов проповеди, количества клира, конфессиональных изданий и проч. В 1937 году в СССР была проведена очередная перепись населения.1 По распоряжению Сталина в переписной лист были включены вопросы, касающиеся религиозных убеждений. Пять миллионов человек уклонились от ответа. Тем не менее 50% опрошенных в неанонимном государственном вопроснике заявили о своей религиозности. И это после "безбожной пятилетки", последовательного проведения политики геноцида по отношению к духовным сословиям, в пик массовых репрессий! Можно спорить о глубине веры и конфессиональной ориентации верующих в Советской России, но определенно не правы те, кто утверждает, что всемирный процесс секуляризации затронул Россию в большей степени, чем Европу или Америку. Мы можем говорить о том, что "подсоветское" существование "извращало" религиозные учения, но нельзя утверждать, что оно действительно полностью уничтожило саму религиозность.

Особенность советской социологии религии заключалась не только в ее ангажированности, но и в нерегулярности исследовательских работ. В 40-50-е годы война с Германией и либерализация государственной политики в отношении Церкви привели к свертыванию атеистической пропаганды и соответствующих исследовательских проектов. В 1954 году выходит постановление ЦК КПСС "О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения". В 1960 году на XXII съезде партии принимается хрущевская программа построения к 1980 году коммунизма, при котором не будет места религиозным пережиткам. Атеистическая пропаганда и социологические исследования получают государственную поддержку, у их исполнителей открывается второе дыхание. По сравнению с двадцатыми годами, хрущевско-брежневский социально-идеологический заказ поменял окраску. Требовалось "научное" обоснование неизбежности преодоления религии в социалистическом обществе. Такая установка мешала объективной работе, но все же у социологов появилась возможность приблизиться к достоверным цифрам, особенно в региональных исследованиях, где идеологический контроль не был столь требовательным.