Николай Белов - 100 пророчеств Калиостро

В конце XVIII века в Европе не было более популярного человека, чем граф Калиостро. Говорили, что он владеет эликсиром молодости, умеет делать золото, предвидеть будущее. Калиостро предсказал Марии Антуанетте, что ее супруг Людовик XVI лишиться головы, он предрек Великую французскую революцию 1789 года и падение Бастилии. Граф Калиостро относится к числу тех исторических фигур, которые пользуются скандальной известностью; вместе с тем представление о нем до сих пор остается смутным и до крайности противоречивым.

Один из предвестников Великой французской революции граф Мирабо суммировал мнения и сомнения современников вопросом: кто он, Калиостро, — мошенник или святой? Но даже потомки не пришли на этот счет к единому суждению. В XIX веке большинство писавших о Калиостро посадило его, по выражению Стефана Цвейга, на позорную скамью шарлатанов. Имя Калиостро попало также и в анналы политической жизни: ему довелось быть одним из главных участников в так называемом «деле об ожерелье», о котором будет подробно рассказано в одной из глав.

В современной энциклопедии мы читаем: «Калиостро (Casliostro) Александр, граф, настоящее имя Джузеппе Бальзамо (1743-95), авантюрист итальянского происхождения. В молодости странствовал по Востоку (Греция, Египет, Персия и др.), где получил некоторые знания по алхимии, стал искусным иллюзионистом. Вернувшись в Европу, путешествовал по многим странам, в т. ч. по России, называя себя посвященным в тайны оккультизма. Объявлял себя масоном высокой ступени. В 1785-86 в Париже оказался причастным к грандиозному скандалу, известному как «дело об ожерелье королевы» и сыгравшему большую роль в предреволюционной дискредитации королевской семьи; был заключен в Бастилию. В 1789 в Риме осужден судом инквизиции за ересь, колдовство, масонство, заключен в крепость, где и умер. Оставил записки, подлинность которых признается не всеми исследователями».

Слава плодит как поклонников, так и завистников и всевозможных мошенников. Одним из недостатков Калиостро была его слепая доверчивость, из-за которой он сам не раз оказывался без средств к существованию. К примеру, драматический случай, когда два его высокородных предателя, маркиз Аглиато и Оттавио Никастро, сначала улизнули от графа со всеми его сбережениями, а затем стали распространять о нем самые низкие слухи. И хотя оба они были казнены позднее за новые преступления — денежные махинации и убийство, слухи, пущенные ими, продолжали жить, и, как это часто бывает, стали частью посмертной биографии Калиостро.

Другими «доброжелателями», приложившими руку к дискредитации графа, причем тоже посмертной, были иезуиты. Орден, прославившийся в Европе своими жуткими методами и неоднократно изгонявшийся из-за них из многих европейских государств, распространил лживую информацию о том, что граф Калиостро, он же Джу- зеппе Бальзамо, состоял членом отделения ордена иезуитов в Клермоне во Франции. В то время ни один честный человек не пожелал бы себе такой репутации. С того момента граф становится «авантюристом», воплощением лжи, лицемерия и низости, — всего, что связывалось со словом «иезуитство».

Так Калиостро превратился в обманщика-иллюзиониста, в лучшем случае — в занимательный литературный персонаж исторических романов, не имеющий ничего общего со своим прототипом.

Не следует, однако, забывать, что среди горячих поклонников Калиостро были Шиллер и Гете, и они оставались верны этому до самой своей смерти. Гете во время своего путешествия на Сицилию потратил много сил и времени, собирая информацию о Джузеппе Бальзамо на его предполагаемой родине; именно на основе этих многочисленных записей создатель «Фауста» написал роман «Великий Кофта».

А само имя Джузеппе Бальзамо, если его расшифровать с помощью каббалистических методов, означает «Тот, кто был послан». Оно было дано графу еще в молодости тем, кто посвятил его в тайны герметической философии, древней науки египетских жрецов. Учителя графа Калиостро звали Альтотас. Многие из окружения графа знали об этом «великом герметическом мудреце», но никто не знал, откуда он появился и куда исчез, передав свои познания Джузеппе Бальзамо, а вместе с ними и некую тайную миссию.

Следует прислушаться ко мнению Елены Блаватской, утверждающей, что само имя «Джузеппе Бальзамо», означающее «Тот, кто был послан», или «Данный», а также «Господин Солнца», свидетельствует о том, что и оно, а не только громкий титул «граф Калиостро», не могло быть истинным родовым именем. К концу прошлого столетия среди некоторых теософских профессоров возникла тенденция транслитерировать в восточной форме любое имя, которое давалось оккультными братствами своим ученикам, предназначенным для работы в миру. И кто бы ни был отцом Калиостро, его звали не Бальзамо. Поскольку в юности Калиостро получал наставления от человека, которого называли, как предполагается, Альтотасом, или «великим герметическим мудрецом», т. е. адептом, нетрудно принять традиционное представление о том, что именно этот последний и дал Калиостро его символическое имя.

Впрочем, и Елена Блаватская подчас субъективна, утверждая, что главной причиной жизненных трудностей Калиостро был его брак с Лоренцой Феличиани, которая была орудием в руках иезуитов; и двумя меньшими причинами были его исключительно добрая натура и та слепая доверчивость, которую он проявлял в отношении своих друзей. Позже некоторые из них стали предателями и ненавистными врагами. Никакое из тех преступлений, в которых его обвиняли, не привело к уменьшению его славы и к ухудшению его посмертной репутации; но все это произошло, считает Блаватская, «из-за его слабости к недостойной женщине и обладания тайнами природы, которые он не разгласил церкви».

Калиостро похвалялся, что он разговаривал с Александром Македонским, Юлием Цезарем, что собственным глазами видел пожар Рима при Нероне и распятие Христа.

Люди верили, и деньги рекой лились в его карманы. Калиостро побывал и в Голландии, и в Германии, и в России, но особенный, ни с чем не сравнимый успех он имел во Франции. По-княжески расточительный, он всюду будил удивление и обожание. Исцеляя больных и одаривая бедных, Калиостро использовал свои действительные знания неведомых тогда тайн природы. Сохранились его записки, в которых он цинично откровенен: «Люди, за очень малым исключением, до того глупы, легковерны и ничтожны, что нет никакого греха пользоваться их глупостью, легковерием и ничтожностью, извлекая из них всю пользу для себя и для других. Есть болезни, страдания, горе, нищета — всему этому следует помогать, не думая о глупости и ничтожности тех, кто страждет. Потому пусть здоровые, счастливые и сытые дают мне средства для помощи, к тому же давая мне наслаждение своего тупоумия и недалекости…»

Безусловно, шарлатанства и низкопробного мошенничества было предостаточно в деятельности Калиостро, однако они блекнут на фоне мгновений его поистине божественного вдохновения. Наверное, об этом хотел сказать Калиостро в сочиненной им молитве к Господу, которая висела в дорогой раме в его Парижском салоне, где он проводил свои магические сеансы: «Отче вселенной, Ты, которому все народы поклоняются под именем Иеговы, Юпитера и господа, Верховная и Первая причина, скрывающая твою сущность от моих глаз и показывающая мне только мое неведение и твою благость, дай мне в этом состоянии слепоты различить добро от зла и оставлять человеческой свободе ее права, не посягая на Твои святые заповеди. Научи меня бояться пуще ада того, что мне запрещает моя совесть и предпочитать самому небу то, что оно мне велит».

Однако читатель вправе спросить — а не басни ли все эти рассказы о тайном знании, магическом искусстве и герметических науках? И где вообще доказательства того, что когда-то кто-то владел всеми этими силами и знаниями и использовал их? Такие вопросы оправданы, ведь никакие утверждения не должны приниматься на веру без достаточного фактического и логического подтверждения. Именно поэтому, повествуя о предсказаниях Калиостро, мы обратимся за помощью к преданьям старины и к последним научным открытиям в истории и археологии.

Что рассказывает о своей подлинной биографии сам Калиостро? Обратимся к его «оправдательным запискам», составленным графом-кудесником на скорую руку в Париже, когда он оказался замешанным в скандал с «ожерельем королевы», увлекательно переданный впоследствии Дюма-отцом на страницах известного романа.