Сергей Былинин - Битва за Москву

Участник наполеоновских войн и военный историк Карл Клаузевиц еще в XIX веке сформулировал один из основных тезисов военного дела, суть которого заключается в следующем. Воюющие армии намеренно стремятся или неизбежно приводятся развитием военных действий к главному (генеральному) сражению. И если в этой решающей битве ни одна из сторон не одержит убедительной победы, то дальнейший ход войны будет определяться другими факторами — временем и резервами. Иными словами, победу одержит тот, кто сумеет и успеет подготовить большее количество «ударных» резервов для окончательного сокрушения противника.

Первая мировая война подтвердила действенность этого тезиса. Более того, поскольку к началу XX века способы и средства вооруженной борьбы претерпели серьезные изменения по сравнению со временами Наполеона, то для победы над врагом стали необходимы многократно большие усилия по мобилизации людей и экономических ресурсов государства. Буквально превращение всей страны в единый военный лагерь и организация последовательных генеральных ударов по противнику, которые, в конечном счете, приводят к истощению и крушению его технической мощи и моральной силы. Воевать стали не просто армии, — мобилизованные народы, воодушевленные определенными идеями.

Национал-социалистское руководство Германии, пришедшее к власти в 1933 году, отчетливо осознавало ограниченность ресурсов своей страны и неспособность ее к затяжной войне на истощение. Поэтому в своем стремлении вывести Германию на роль мирового лидера оно сделало ставку на доктрину блицкрига или «молниеносных» войн и кампаний, и в дальнейшем упорно придерживалось этой теории. К середине 1930-х годов развитие новых видов вооружений (танков, бронемашин, боевых самолетов, а также средств связи) привело к резкому увеличению количества подвижных моторизованных соединений в армиях всего мира. Прежняя тактики боевых действий, выработанная в ходе неторопливой и позиционной Первой мировой войны, подверглась решительному пересмотру. «Война моторов» позволяла быстро сосредотачивать основные ударные силы на узких участках фронта, добиваться там решительного превосходства над врагом и, взломав его оборону, стремительно развивать успешное наступление. Появилась реальная возможность быстрого разгрома вооруженных сил противника до того, как он сможет осуществить свои мобилизационные планы и опереться на неисчислимые ресурсы и резервы. Именно на таком развитии военных действий и была основана идея блицкрига, которую немецкие генералы с успехом осуществляли в первый период Второй мировой войны. Сражение под Москвой, развернувшееся с начала октября и продолжавшееся до конца 1941 года, положило конец этому успеху.

Битва за Москву как одно из основных событий Второй мировой войны всегда привлекала интерес военных историков неожиданным поворотом своего развития. Начало битвы обернулось для советских войск катастрофой. Два фронта были разгромлены, четыре армии попали в окружение. И, казалось, немцам ничто уже не сможет помешать довершить свой победоносный бросок на Москву. Но вдруг… они терпят оглушительное поражение, за которым с неизбежностью последовал полный крах быстротечной кампании на Востоке. Как и почему это произошло?

В данной работе сражение рассматривается с точки зрения важнейших решений немецкого и советского верховных командований и командований фронтов, определивших ход и результат Московской битвы. Мы хотим показать столкновение военных доктрин, замыслов и планов, полководческих умов немецких военачальников, приверженцев германской школы блицкрига, и советских военачальников — наследников русской военной школы.

Танки Pz.Kpfw.III и мотопехота из 11-й танковой дивизии вермахта. Советско-германский фронт, октябрь 1941 года.

18 декабря 1940 года Гитлер утвердил директиву № 21 — план «Барбаросса». Высший германский генералитет, разработавший его, верил в возможность быстрого уничтожения СССР. В стратегическую основу плана была положена идея быстротечной «молниеносной» войны продолжительностью в несколько недель. Ударами трех мощных групп («Север», «Центр» и «Юг») планировалось окружить и уничтожить советские войска в западных областях страны, захватить Ленинград, Москву, Киев и быстро выйти на конечный рубеж: линию Архангельск — Волга. Особое значение придавалось захвату Москвы. Ее предполагалось захватить с ходу к 15 августа 1941 года после выхода к Смоленску. Считалось, что с падением Москвы достигались главные политические и военные цели. К 1 октября 1941 года планировалось закончить войну.

Таким образом, в плане «Барбаросса» была заложена неизбежность генерального сражения в кампании 1941 года. Но развернулось оно не в той оперативной обстановке, которую предполагало немецкое командование.

Ныне, увлекаясь раскрытием «всевозможной правды о войне», много пишут о неудачах и утратах 41-го года, о постоянных окружениях, о панике и хаосе, о «танковых погромах» и прочих больших потерях. Но так возникает опасность «за деревьями не увидеть леса». А между тем, полного уничтожения советских войск в западных областях не произошло. Хотя Красная армия потерпела тяжелейшие поражения и понесла огромные потери, она не утратила боеспособности и продолжала сопротивляться. К началу августа ни Ленинград, ни Киев не были взяты немцами, а на западном направлении развернулись ожесточенные бои под Смоленском.

Вермахт также понес значительные потери. За первые три недели боев — 92 тыс., а к концу августа 410 тыс. человек и половину своих танков. Возможно, цифры наших и немецких потерь в тот период несопоставимы. Тем не менее, в результате упорного сопротивления советских войск начальное продвижение немцев снизилось с 30–40 км до 5–6 км в сутки.

На Московском направлении в двухмесячном Смоленском сражении войска Западного (маршал С. Тимошенко) фронта, проведя ряд оборонительных и наступательных операций, остановили натиск группы армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок) на рубеже Ярцево — Ельня — р. Десна. Германские генералы, готовя наступление на Смоленск, считали, что Западный фронт уже обессилен и не сможет сдержать продвижение немецких армий на Москву. Но советское командование успело развернуть по сути дела новый фронт, а за ним еще и Резервный.

В августе 1941 года обстановка на Западном фронте стабилизировалась, у фон Бока не хватило сил для безостановочного прорыва к Москве. Блицкриг, успешно работавший в Польше и на Западе, забуксовал под Смоленском.

Для обеих воюющих сторон наступил момент подготовки к генеральному столкновению, каким вскоре станет сражение за Москву.

Германское руководство с большой тревогой воспринимало срыв сроков плана «Барбаросса». 4 августа 1941 года Гитлер созвал в штабе группы «Центр» (г. Борисов) совещание высшего командного состава. Все генералы заявили о необходимости наступления на Москву, особенно рьяными сторонниками этого плана были Гудериан (командующий 2-й танковой группой) и генерал Йодль — начальник штаба ОКХ (высшего командования сухопутных войск).

Немецкий танк Pz.Kpfw.IV и десант мотопехоты из 11-й танковой дивизии. Октябрь 1941 года.

Но Гитлер колебался. Он хотел сначала заполучить промышленные районы Украины, завладеть Крымом как плацдармом для ввоза румынской нефти, разгромить Юго-Западный фронт (командующий генерал М. Кирпонос), взять Киев и выйти к Ростову — «воротам» к кавказской нефти. А уж потом заняться Москвой. Решение о направлении дальнейших ударов так и не было принято. Но гитлеровские генералы, опасавшиеся затяжной войны и полагавшие захватом столицы добиться решительной победы, продолжили лихорадочную подготовку удара на Москву с юга, через полосу Брянского фронта, в надежде, как писал Гудериан, что Гитлер, в конце концов, согласится с этим планом.

Окончательное решение Гитлер принял только 21 августа, изложив его в приказе группам армий: «Предложение ОКХ о развитии операций в направлении Москвы не соответствует моим планам. Важнейшей целью до наступления зимы считать не захват Москвы, а захват Крыма, индустриального и угольного района Донбасса и лишение русских доступа к кавказской нефти…». Группе армий «Центр» приказывалось повернуть главные силы на юг и во взаимодействии с группой «Юг» (генерал-фельдмаршал К. Рунштедт) окружить и уничтожить войска советского Юго-Западного фронта.

Советское Верховное Главнокомандование (ВГК) обоснованно считало, что стабилизация на московском направлении временная, и противник не отказался от прежней цели — захвата столицы, а попытается прорваться к ней южнее, через Брянск.