Александр Шубин - Анархия – мать порядка

Эта книга – о Великой Российской революции 1917–1922 гг. События такого масштаба подобны океану. В них есть и острова, и глубины, и могучие течения, и мелкая рябь. Революция – это освобождение и насилие, невероятные возможности для человека и ужас гражданской войны и террора, демократические попытки и бесчинства диктатур, драматическая борьба и финал, который разочаровывает почти всех.

Так уж устроена историческая память, что мы воспринимаем сложный исторический процесс сквозь призму отдельных ярких личностей и ключевых событий. Долгие годы Российская революция представала перед нами через оптику Великого Октября и фигуры Ленина. Сегодня взгляд становится более широким, но для полноты картины все равно не хватает одной важнейшей детали. Мы знаем почти все о политических элитах и «контрэлитах», но очень мало о стихии. А ведь революция состоит из стихии в такой же степени, как человеческое тело – из воды.

Описать стихию также «просто», как дать точную картину движения облака. Мириады частиц идут своими маршрутами. Но у стихии есть своя логика, свои центры притяжения. Чтобы понять ее, недостаточно смотреть на революцию «сверху», нужно заглянуть снизу. В этом нам могут помочь те, кто по самой своей идеологии был частью стихии — анархисты. Так что это будет книга о Российской революции и о роли в ней анархизма. Героями этой книги являются миллионы людей, но она слишком коротка, чтобы всех назвать поименно. Поэтому чаще других будут звучать имена Ленина и Махно – символы двух полюсов Революции.

В июле–августе 1919 г. белая армия продвигалась на просторах России и Украины к Москве и Киеву. Красный фронт рушился, и восстановить его прочность не удавалось. Офицеры вглядывались в горизонт. Еще несколько победоносных сражений, и Москва колокольным звоном встретит своих освободителей. Развесив на фонарях схваченных на месте преступления большевиков, контрреволюционная Россия отпразднует победу, и жизнь покатится, как встарь. Быдло будет загнано в стойло и займется обслуживанием элиты. Вернутся времена милых ресторанных вечеров с цыганами, образцового порядка под присмотром городовых, золотопогонных парадов пред очами Государя (ну, или в порядке уступки времени – Президента).

На фланге деникинского похода на Москву группировка генерала Слащева решала несложную задачу – добить остатки Южной группы красных, банды Махно и по возможности украинского националиста Петлюры, путающегося под ногами Российской государственности. После того, как белые лихим налетом вышибли красных из Екатеринослава и тем самым преодолели преграду Днепра, зачистка Украины казалась делом решенным. Но, когда в начале сентября белые вошли в район, где собрал свои силы Махно, возникли и трудности. 6 сентября махновцы нанесли контрудар под Помощной. Они двигались со всех сторон, и нестройная толпа перед самой атакой превратилась в плотный строй. Белые отбились, но выяснилось, что Махно в это время обошел их позиции и захватил обоз с боеприпасами. Именно это ему и было нужно.

Недовольный Слащев подтянул дополнительные силы и постановил окружить Махно. Двинулись вперед, но тут стало известно, что махновцы опять обошли белых, разгромили оставшиеся в Помощной силы и взяли эту стратегически важную станцию. При появлении свежих сил Слащева Махно отвел своих бойцов.

22 сентября Слащев отдал приказ покончить с Махно в районе Умани. Сколько можно тратить время на эту банду! Конечно, махновцы многочисленны, но ведь это – сброд, и дисциплинированные силы Добровольческой армии превосходят бандитов по своей боеспособности. Ведь гонят же они красных! Части Слащева разошлись в разные стороны, чтобы загнать зверя. Симферопольский полк белых занял Перегоновку. Ловушка захлопнулась. Но махновцев это не смутило. Они нашли щель между отрядом генерала Склярова и Симферопольским полком, просочились, заняли господствующую высоту и переправу через реку Ятрань. Отряд генерала Склярова, не подозревая об успехах Махно, вошел в Умань и принялся ждать, когда ему загонят «дичь». «Дичь» тем временем сама загоняла охотников. Симферопольский полк был вынужден оставить Перегоновку, еще не подозревая, что это начало конца.

26 сентября раздался страшный грохот – махновцы подорвали имевшийся у них запас мин, которые все равно было тяжело тащить с собой. Это был и сигнал, и «психическая атака». Кавалерия и пехотная масса ринулись на белых, поддержанные множеством пулеметов на тачанках. Деникинцы не выдержали и стали искать спасения на высотах, открыв тем самым махновцам путь к ключевым переправам и развилкам дорог. Ночью махновцы были уже везде, кавалерия преследовала отходивших и бегущих. Белые закреплялись на высотах, но махновцы наседали. Утром 27 сентября махновская кавалерийская масса смяла порядки литовского батальона и порубала тех, кто не успел разбежаться. Эта грозная сила двигалась к реке Синюхе, отрезая путь отступления еще шести ротам белых. Побросав пулеметы, белые шли к реке по пашне, время от времени давая залпы по наседающей кавалерии. Сзади напирала пехота, но у махновцев опять кончились патроны. Их предстояло снова добыть в бою. Подкатив орудия, махновцы стали расстреливать прижатые к реке боевые порядки. Их командир капитан Гаттенбергер, поняв, что разгром неизбежен, застрелился. Перебив оставшихся белых, махновцы двинулись на Умань и выбили оттуда силы Склярова. Полки Слащева были разбиты по частям, деникинский фронт прорван на фланге. Махновская армия, погрузившись на тачанки, двинулась по глубоким тылам Деникина. Глядя на этот прорыв, один из оставшихся в живых офицеров печально произнес: «В этот момент великая Россия проиграла войну». Он был не так далек от правды. Деникинский тыл был дезорганизован, в центре белой «Доброволии» образовалась дыра «Махновии». И тут пришла весть — эта же сила нанесла удар по большевикам почти в самое сердце их режима – 25 сентября на воздух взлетел Московский горком коммунистической партии. Где логика? Почему? За что и против чего воевали эти люди? Был ли это русский бунт, бессмысленный и беспощадный, или в нем были какой–то смысл и какая–то своя логика?

Разговоры об анархизме непривычны для нашего времени, слово «анархия» звучит чаще, но совсем в ином смысле, чем употребляли его «отцы анархизма». Чтобы понять людей, которые вели за собой нешуточные массы, нужно понять хотя бы азы анархизма. С этого и начнем.

Анархизм и анархия. Что только не понимают под этими словами — бессмысленный и беспощадный бунт, общественный хаос, стремление к беспорядку и насилию. Как это далеко от идеалов общественного течения, которое вот уже полторы сотни лет вносит свою лепту в развитие человечества. Теоретики анархизма предвосхитили многие идеи Карла Маркса, Махатмы Ганди, Олвина Тоффлера и других мыслителей, которые сыграли огромную, во многом определяющую роль в формировании мировоззрения современной цивилизации. Анархисты Пьер Прудон, Александр Герцен, Михаил Бакунин, Петр Кропоткин и Лев Толстой занимают почетное место в этом же ряду[1]. Миллионы людей вставали под черное знамя анархии несмотря на яростную и часто лживую агитацию его врагов, несмотря на то, что принадлежность к анархистскому движению часто была связана с риском для жизни. Что влечет людей на этот путь? Здесь не ищут богатства и карьеры. Здесь ищут последовательности.

Отрицая во имя свободы благотворность любых форм власти и тем более государства, анархизм резко противопоставляет себя основам организации современного ему общества. Анархизм оппозиционен всем политическим учениям, выступающим за те или иные формы бюрократической государственности. Но в силу своей последовательности анархизм смог уже в XIX в. поставить в практическую плоскость некоторые задачи, которые «мировая цивилизация» ставит перед собой только сегодня, в канун ХХI столетия. В трудах его основоположников мы читаем о сетевом обществе, производственном самоуправлении, среднем классе…

За свою многовековую историю анархизм неоднократно приговаривался своими оппонентами к скорой гибели, но прогнозы эти не оправдывались. Само существование государства вызывало к жизни идею о необходимости его замены иными общественными механизмами.

Анархизм — это идейное течение и общественное движение, которое стремится к максимально возможному освобождению личности и отрицает оправданность существования государства как такового. Анархизм выступает за немедленную или постепенную ликвидацию государства и его замену системой самоуправления.

Целью анархизма является анархия (безвластие), то есть свободная организация общества, обходящаяся без социальной организации власти человека над человеком. Под властью понимается систематическое принуждение человека к чему–либо, противоречащему его воле, организованное насилие человека над человеком. Наиболее распространенной и концентрированной формой власти считается государство, как машина принуждения людей. Анархисты считают, что издержки существования «сильного государства» превышают положительный результат. Анархия не может быть совместима с государством и иногда трактуется в анархизме как общество без государства. Впрочем, по дороге к анархии анархисты могут терпеть и даже использовать государство. Но, в отличие от марксистов, выступают категорически против его усиления, стремятся к тому, чтобы государственный центр вытеснялся самоуправлением трудящихся.