Максим Оськин - Первая мировая война

1914 год предопределил судьбу нашей Родины как минимум на век вперед. В 1914 году Российская империя вступила в мировую борьбу. В 1917 году в России началась Великая русская революция. В 1921 году в основном закончилась Гражданская война и у власти утвердилась партия большевиков, предпринявшая грандиозный и далеко не однозначный по своему процессу и последствиям социальный коммунистический эксперимент. Девяносто лет назад наша страна приняла самое активное участие в тех событиях, что самым кардинальным образом изменили жизнь на одной шестой части суши нашей планеты. И уже почти век как в России больше нет монархии.

Россия стала первой европейской страной, в которой в XX столетии рухнула монархия. Представляется почти невероятным, что могущественная стовосьмидесятимиллионная Российская империя, занимавшая одну шестую часть суши, включавшая в себя более двухсот наций и народов, перед которой трепетал любой враг, в одночасье рассыпалась как карточный домик. Спустя всего какой-то год после крушения царизма о своей независимости объявили Польша, Финляндия, страны Прибалтики, Украина, Закавказье. В то же время вчерашние противники и союзники с увлечением планировали раздел нашей страны – «русского наследства».

Как ни странно, не существовало достаточно мощных объективных, экономических предпосылок падения режима последнего всероссийского императора Николая II. Конечно, страна испытывала определенные трудности, но многим воюющим державам приходилось еще хуже. Военные годы – они всегда не сахар, и если сравнить жизнь россиян в периоды обеих мировых войн, то невзгоды Первой мировой войны покажутся детскими перед теми трудностями, что испытывали наши деды в Великую Отечественную войну. Враги держались на грани. Германия и Австро-Венгрия ввели продовольственные карточки уже в 1915 году. Турция оборонялась только за счет немецкой помощи. Не лучше приходилось и союзникам. Снабжение Великобритании находилось под постоянной угрозой вследствие действия германских подводных лодок. Французы были вынуждены резко снизить свое потребление. И это при том, что как минимум половина жителей русской деревни в период Первой мировой войны повысили качество потребления, не только несколько лучше питаясь, но и покупая ранее недоступные предметы роскоши.

Можно сказать, что Россия потерпела на фронтах ряд поражений, однако кому приходилось лучше? Итальянцы вообще воевали исключительно потому, что львиную долю противостоящих Италии австро-венгерских армий поглощал Восточный (Русский) фронт (как только Восточный фронт застыл в тисках революции, австро-германцы немедленно опрокинули итальянскую армию при Капоретто, и только французская помощь спасла Италию от гибели). Бельгия и Сербия были оккупированы Германией и ее союзниками, но непокоренные нации продолжили борьбу в составе союзных армий и после победы по праву воспользовались ее плодами.

В свою очередь, после того как в 1914 году устояла Франция, а в 1915 году – Россия, стало ясно, что поражение Центральных держав – Германии и ее союзников – есть лишь вопрос времени. В 1916 году неприятеля хватило только на разгром Румынии, но на всех прочих фронтах Центральные державы ушли в глухую оборону. Да, не все складывалось гладко для технически не обеспеченной и привыкшей воевать большой кровью русской армии. Но и в 1916 году тяжелые поражения (Нарочь, Барановичи, Ковель, Румыния) сменялись блистательными победами (Луцк, Черновцы, Эрзерум, Трапезунд). За спиной же Антанты стоял американский экономический гигант, что обеспечивало победу в борьбе на измор.

Очевидно, что причины падения монархии, а вместе с ней и империи, могли быть исключительно внутренними. Непредвиденная по своему размаху и социально-политическим последствиям война в государствах с нерешенными внутренними проблемами становилась предпосылкой и последней причиной назревшей революции. Многонациональные Российская, Австро-Венгерская, Османская империи являлись первыми потенциальными жертвами произошедшей в 1914 – 1918 годах, по меткому определению А.Е. Савинкина, «войны-революции»[1].

Первая мировая война велась за империалистический передел мира ведущими странами планеты, так называемыми «великими державами». Российская империя, также состоявшая в «клубе» великих держав, не могла остаться равнодушной к этой схватке. Другой вопрос, что русскому военно-политическому руководству надлежало всеми силами стараться остаться в стороне от Большой Европейской войны как раз вследствие нерешенности внутренних проблем, которые в начале XX века приобрели уже системный характер. Рецензируя труд В.В. Поликарпова «От Цусимы к Февралю», М.А. Фельдман совершенно справедливо замечает, что «гигантские просторы Российской империи, локально затронутые индустриализацией, относительно небольшое и преимущественно бедное население исключали саму возможность подготовки к войне, как важнейшей общенациональной задаче. Думается, что такой вывод автора является важнейшим тезисом, имеющим методологическое значение»[2].

Это прекрасно понимал последний выдающийся «государственный человек» Российской империи – П.А. Столыпин, отказавшийся от традиционной активизации имперской внешней политики во имя сосредоточения на наиболее назревших внутренних проблемах. Прежде всего – решения аграрного вопроса и урегулирования взаимоотношений между царским режимом и отечественной буржуазией. Не зря еще в марте 1911 года, незадолго до своей гибели (или намечавшейся императором отставки своего премьер-министра), П.А. Столыпин предупреждал Николая II: «Я за пять лет изучил революцию, и знаю, что теперь она разбита и моим жиром можно будет еще лет пять продержаться. А что будет дальше, зависит от этих пяти лет»[3]. Спустя ровно пять лет после этих слов Российская империя приближалась к порогу новой революции, той, что все-таки смела династию Романовых, а вместе с ней и русскую монархию. Характерным явлением начала двадцатого века стал тот факт, что, наверное, впервые ведущий континентальный гигант – Россия – встал на сторону западноевропейских «держав моря» против своих традиционных союзников. На протяжении полутора веков перед четырнадцатым годом великая евразийская держава (Россия) и гегемон Центральной Европы (Германия), являясь географическими соседями, не воевали друг с другом, и даже, напротив, как правило, являлись союзниками. Такое положение обусловливалось традиционными экономическими, культурными, военно-политическими связями. А также – родством правящих династий и общностью монархических интересов.

И вдруг все изменилось. Монархическая Российская империя оказалась в союзе с буржуазными странами Запада – Великобританией и Францией, – которые противостояли европейским монархиям в лице Германской и Австро-Венгерской империй. Неестественность этого союза и парадоксальность русско-германского противостояния стали одним из определяющих векторов развития мировой политики в XX столетии. В обеих мировых войнах наша Родина – Россия-СССР – воевала с Германией, имея в качестве своих союзников атлантические державы: Соединенные Штаты Америки, Великобританию, Францию.

Одним из характерных моментов противоборства прошлого века стало то обстоятельство, что в развернувшихся в Европе мировых противостояниях одна только Россия удерживала против себя половину и более сил общего противника, олицетворяемого Германией и ее союзниками. В то же время союзные России страны, пользуясь выгодами своего географического положения и технического потенциала, как правило, стремились выждать благоприятного исключительно для себя хода событий, дабы не только нанести поражение Германии, но и одновременно максимально ослабить Россию – своего естественного соперника и конкурента.

Интересно, что по окончании обоих мировых конфликтов Запад, поставив Германию на колени, одновременно «протягивал ей руку помощи», заключавшуюся в некоторых послаблениях взамен на военное сдерживание России. Тем самым Россия и Германия вновь разводились «по разные стороны баррикад»: даже одержав победу, Запад опасался возможного союза России и Германии. И это тоже неспроста, ибо такой союз был естественным как с исторической, так и с геополитической точки зрения. Вовлекая в орбиту своего влияния то Германию, то Россию, атлантическим державам удалось не допустить усиления континента в борьбе за планетарное превосходство. В итоге единственной сверхдержавой, претендующей на «защиту своих интересов» в любой точке земного шара, в конечном счете стали укрывшиеся за непреодолимым водоразделом Атлантики Соединенные Штаты Америки.

Русский меч всегда лежал тяжелым грузом на весах мирового противостояния. Однако действовал он, к сожалению, слишком часто во имя интересов своих западных союзников, которые вовсе не были склонны к адекватной отдаче и жертвам, нежели в собственных интересах. Запад требовал русской крови взамен любой своей помощи: оружия, продовольствия, сырья, других необходимых материалов. При этом в годы Первой мировой войны союзные поставки шли в счет будущего долга России, а русская кровь подразумевалась как бесплатная жертва во имя достижения общей победы. Русская монархия в 1914 году сделала определяющий выбор, фактически предопределив внешнеполитическую ориентацию страны в первой половине XX века.