Виктор Гюго - Девяносто третий год

Виктор Гюго

Девяносто третий год

СОДЕРЖАНИЕ

ДЕВЯНОСТО ТРЕТИЙ ГОД

Перевод Н. М. Жарковой

Часть первая В МОРЕ

Книга первая СОДРЕЙСКИЙ ЛЕС

Содрейский лес 7

Книга вторая КОРВЕТ "КЛЕЙМОР"

I. Англия и Франция -- в смешении 20

II. Корабль и пассажир, скрытые во мраке 23

III. Знать и простолюдины -- в смешении 25

IV. Tormentum belli 32

V. Vis et vir 35

VI. На чаше весов 40

VII. Поднявший парус, бросает жребий 43

VIII. 9 380 46

IX. Некто спасается 51

X. Спасется ли? 53

Книга третья ГАЛЬМАЛО

I. Слово есть глагол 56

II. Мужицкая память стоит знаний полководца 61

Книга четвертая ТЕЛЬМАРШ

I. С вершины дюны 71

II. Aures habet et non audiet 74

III. Когда бывает полезен крупный шрифт 76

IV. Нищеброд 78

V. Подписано: "Говэн" 84

VI. Превратности гражданской войны 88

VII. Не миловать (девиз Коммуны), пощады не давать (девиз принцев) 93

Часть вторая В ПАРИЖЕ

Книга первая СИМУРДЭН

I. Улицы Парижа тех времен 101

II. Симурдэн 108

III. То, чего не смыли воды Стикса 115

Книга вторая КАБАЧОК НА ПАВЛИНЬЕЙ УЛИЦЕ

I. Минос, Эак и Радамант 118

II. Magna testantur voce per umbras 120

III. Содрогаются тайные струны 135

Книга третья КОНВЕНТ

I. Конвент 146

II 147

III 148

IV 154

V 159

VI 160

VII 161

VIII 163

IX 165

X 166

XI 169

XII 170

XIII. Марат за кулисами 171

Часть третья В ВАНДЕЕ

Книга первая ВАНДЕЯ

I. Леса 179

II. Люди 181

III. Сообщничество людей и лесов 183

IV. Их жизнь под землей 185

V. Их жизнь на войне 187

VI. Душа земли вселяется в человека 192

VII. Вандея прикончила Бретань 195

Книга вторая ТРОЕ ДЕТЕЙ

I. Plus quam civilia bella 197

II. Доль 204

III. Малые армии и большие битвы 210

IV. Во второй раз 217

V. Капля холодной воды 220

VI. Зажившая рана и кровоточащее сердце 222

VII. Два полюса истины 228

VIII. Dolorosa 234

IX. Провинциальная Бастилия

1. Ла Тург 237

2. Пролом 238

3. Каземат 239

4. Замок на мосту 240

5. Железная дверь 243

6. Библиотека 245

7. Чердак 245

X. Заложники 246

XI. По-древнему грозный 251

XII. Надежда на спасение 255

XIII. Что делает маркиз 257

XIV. Что делает Иманус 259

Книга третья КАЗНЬ СВЯТОГО ВАРФОЛОМЕЯ

I 262

II 264

III 267

IV 268

V 271

VI 273

VII 275

Книга четвертая МАТЬ

I. Смерть везут 278

II. Смерть говорит 280

III. Крестьяне ропщут 284

IV. Ошибка 288

V. Vox in deserto 290

VI. Положение дел 292

VII. Переговоры 295

VIII. Речь и рык 299

IX. Титаны против гигантов 302

X. Радуб 306

XI. Обреченные 313

XII. Спаситель 316

XIII. Палач 318

XIV. Иманус тоже уходит 320

XV. О том, что не следует класть в один карман часы и ключ 323

Книга пятая In daemone deus

I. Найдены, но потеряны 327

II. От каменной двери до двери железной 334

III. В которой спящие дети просыпаются 336

Книга шестая ПОСЛЕ ПОБЕДЫ НАЧИНАЕТСЯ БИТВА

I. Лантенак в плену 341

II. Говэн размышляет 343

III. Плащ командира 355

Книга седьмая ФЕОДАЛИЗМ И РЕВОЛЮЦИЯ

I. Предок 358

П. Военнополевой суд 365

III. Голосование 368

IV. На смену Симурдэну-судье -- Симурдэн-учитель 373

V. В темнице 375

VI. Тем временем солнце взошло 383

Комментарии А. И. Молока 393

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ В МOPE

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

В море

Книга первая

СОДРЕЙСКИЙ ЛЕС

В последних числах мая 1793 года один из парижских батальонов, отправленных в Бретань под началом Сантерра, вел разведку в грозном Содрейском лесу близ Астилле. Около трехсот человек насчитывал теперь этот отряд, больше чем наполовину растаявший в горниле суровой войны. То было после боев под Аргонном, Жемапом и Вальми, когда в первом парижском батальоне из шестисот волонтеров осталось всего двадцать семь человек, во втором -- тридцать три и в третьем -- пятьдесят семь человек. Памятная година героических битв.

Во всех батальонах, посланных из Парижа в Вандею, было девятьсот двенадцать человек. Каждому батальону придали по три орудия. Сформировали их в спешном порядке. 25 апреля, в бытность Гойе министром юстиции и Бушотта военным министром, секция Бон-Консейль предложила послать в Вандею несколько батальонов волонтеров; член коммуны Любен сделал соответствующее представление; первого мая Сантерр уже мог направить к месту назначения двенадцать тысяч солдат, тридцать полевых орудий и батальон канониров. Построение этих батальонов, возникших молниеносно, оказалось столь разумным, что и посейчас еще служит образцом при определении состава линейных рот; именно тогда впервые изменилось традиционное соотношение между числом солдат и числом унтер-офицеров.

28 апреля Коммуна города Парижа дала своим волонтерам краткий наказ: "Ни пощады, ни снисхождения!" К концу мая из двенадцати тысяч человек, покинувших Париж, восемь тысяч пали в бою.

Батальон, углубившийся в Содрейский лес, готов был к любым неожиданностям. Продвигались не торопясь. Зорко смотрели по сторонам направо и налево, вперед и назад; недаром Клебер говорил: "У солдата и на затылке глаза есть". Шли уже давно. Сколько могло быть времени? День сейчас или ночь? Неизвестно, ибо в таких глухих чащах безраздельно господствует вечерняя мгла и в Содрейском лесу вечно разлит полумрак.

Трагическую славу стяжал себе Содрейский лес. Здесь, среди лесных зарослей, в ноябре 1792 года свершилось первое злодеяние гражданской войны. Из гибельных дебрей Содрея вышел свирепый хромец Мускетон; длинный список убийств, совершенных в здешних лесах и перелесках, вызывает невольную дрожь. Нет на всем свете места страшнее. Углубляясь в чащу, солдаты держались настороже. Все кругом было в цветенье; приходилось пробираться сквозь трепещущую завесу ветвей, изливавших сладостную свежесть молодой листвы; солнечные лучи с трудом пробивались сквозь зеленую мглу; под ногой шпажник, касатик, полевые нарциссы, весенний шафран, безыменные цветочки -предвестники тепла, словно шелковыми нитями и позументом расцвечивали пышный ковер трав, куда вплетался разнообразным узором мох; здесь он рассыпал свои звездочки, там извивался зелеными червячками. Солдаты шагали медленно в полном молчании, с опаской раздвигая кустарник. Над остриями штыков щебетали птицы.

В гуще Содрейского леса некогда, в мирные времена, устраивались охоты на пернатых, ныне здесь шла охота на людей.

Стеной стояли березы, вязы и дубы; под ногой расстилалась ровная земля; густая трава и мох поглощали шум человеческих шагов; ни тропинки, а если и встречалась случайная тропка, то тут же пропадала; заросли остролиста, терновника, папоротника, шпалеры колючего кустарника, и в десяти шагах невозможно разглядеть человека. Пролетавшая иногда над шатром ветвей цапля или водяная курочка указывали на близость болота.

А люди все шли. Шли навстречу неизвестности, страшась и с тревогой поджидая появления того, кого искали сами.

Время от времени попадались следы привала -- выжженная земля, примятая трава, наспех сбитый из палок крест, груда окровавленных ветвей. Вот там готовили ужин, тут служили мессу, там перевязывали раненых. Но люди, побывавшие здесь, исчезли бесследно. Где они сейчас? Может быть, уже далеко? Может быть, совсем рядом, залегли в засаде с ружьем в руке? Лес словно вымер. Батальон двигался вперед с удвоенной осмотрительностью. Безлюдье -верный знак опасности. Не видно никого, тем больше оснований остерегаться. Недаром о Содрейском лесе ходила дурная слава.

В таких местах всегда возможна засада.

Тридцать гренадеров, отряженные в разведку под командой сержанта, ушли далеко от основной части отряда. С ними отправилась и батальонная маркитантка. Маркитантки вообще охотно следуют за головным отрядом. Пусть на каждом шагу подстерегает опасность, зато чего только не насмотришься... Любопытство -- одно из проявлений женской храбрости.

Вдруг солдаты маленького передового отряда почувствовали тот знакомый охотнику трепет, который предупреждает его о близости звериного логова. Будто слабое дуновение пронеслось по ветвям кустарника, и, казалось, что-то шевельнулось в листве. Идущие впереди подали знак остальным.

Офицеру не для чего командовать действиями разведчика, в которых выслеживание сочетается с поиском; то, что должно быть сделано, делается само собой.

В мгновение ока подозрительное место было окружено и замкнуто в кольцо вскинутых ружей: черную глубь чащи взяли на прицел со всех четырех сторон, и солдаты, держа палец на курке, не отрывая глаз от цели, ждали лишь команды сержанта.

Но маркитантка отважно заглянула под шатер ветвей, и, когда сержант уже готов был отдать команду: "Пли!", раздался ее крик: "Стой!"

Затем, повернувшись к солдатам, она добавила: "Не стреляйте, братцы!"

Она бросилась в кустарник. Солдаты последовали за ней.

И впрямь там кто-то был.

В самой гуще кустарника на краю круглой ямы, где лесорубы, как в печи, пережигают на уголь старые корневища, в просвете расступившихся ветвей, словно в зеленой горнице, полускрытой, как альков, завесою листвы, сидела на мху женщина; к ее обнаженной груди припал младенец, а на коленях у нее покоились две белокурые головки спящих детей постарше.