Служба армейского и войскового тыла к началу войны по существу не имела продуманной организации. Тыловые части и подразделения в соединениях и частях были слабо укомплектованы личным составом и транспортными средствами даже по штатам мирного времени. На все учения, как правило, они не привлекались или привлекались только частично. Даже по боевой тревоге в частях и соединениях для погрузки имущества «НЗ» выделялось небольшое количество транспортных средств и людей, которые могли лишь «обозначить погрузку». Все расчеты строились на том, что с началом войны тыловые части и подразделения получат людей и транспорт по мобилизации.
Армия накануне войны не имела своих армейских тыловых частей и учреждений, а также армейского автотранспорта.
Таким образом, к июню 1941 года соединения и части, входившие в состав 4-й армии, были в основном укомплектованы личным составом и боевой техникой в пределах штатных норм. Численный состав частей и соединений первого и второго эшелонов армии с частями усиления отражен в таблице.
Оперативного построения войска 4-й армии по существу не имели. Однако фактически расположение ее соединений к 22 июня можно представить как построение в два эшелона: первый эшелон — четыре стрелковые и одна танковая дивизии; второй эшелон — одна танковая и одна моторизованная дивизии.
Несмотря на наличие планов и директив, ни 13-й мехкорпус из-за своей слабой укомплектованности, ни 47-й стрелковый корпус из-за своей удаленности существенной помощи войскам 4-й армии оказать не могли.
Скорее всего, руководство округа и армии уповало на то, что полоса прикрытия государственной границы не превышала 183 км, из которых около 60 км были почти не пригодными для действий войск. Поэтому не предполагалось, что в полосе 4-й армии возможен главный удар противника. Имея достаточно укомплектованные соединения и части, оно (командование) надеялось создать оборону с большой плотностью войск (на 1 км фронта), быстро отразить удар противника, и, в духе господствующих в тот период в Красной Армии теорий, оперативно перейти в контрнаступление. Такой вывод можно было сделать из характера подготовки штабов 4-й армии.
В марте-апреле 1941 года штаб 4-й армии участвовал в окружной военной игре на картах в Минске. Прорабатывалась фронтовая наступательная операция с территории Западной Белоруссии в направлении Белосток, Варшава.
В конце мая проводилась армейская полевая поездка, закончившаяся игрой на картах. Проигрывалась наступательная операция из района Пружаны, Антополь, Береза-Картузская в направлении Брест, Бяла-Подляска. При этом 28-й стрелковый корпус наступал во взаимодействии с Пинской военной флотилией.
Наконец, накануне войны 21 июня 1941 года закончилось проводимое штабом армии двухстепенное командно-штабное учение 28-го стрелкового корпуса на тему «Наступление стрелкового корпуса с преодолением речной преграды». На последнюю неделю июня штаб округа подготавливал игру со штабом 4-й армии также на наступательную операцию.
Следовательно, штабы всех степеней 4-й армии можно было считать готовыми для управления войсками при развитии событий в нормальной обстановке (небольшой отход армии, своевременный подход войск из глубины округа и совместный переход их в контрнаступление с целью отбросить противника за государственную границу). Для управления же войсками в сложных условиях обстановки после внезапного нападения превосходящих сил противника, когда боевые действия приняли сугубо маневренный характер во всей полосе армии и развернулись одновременно на большую глубину, штабы частей, соединений, как и штаб армии, оказались неподготовленными.
Приведенные выше положения только подтверждают основную причину разгрома советских войск на брестско-барановичском направлении. Командование Западного Особого военного округа считало, что из всей полосы прикрытия государственной границы, которую должны были оборонять соединения 4-й армии округа, 30 % почти не пригодны для действий войск. По количеству выделяемых для операции на этом ТВД сил и средств (одно управление стрелкового корпуса, одно управление механизированного корпуса, 4 стрелковые, 2 танковые и одна моторизованная дивизии, а также 2 артиллерийских полка РГК) можно было создать оборону с большой плотностью войск и техники на 1 км фронта. Следовательно, по мысли советских военачальников на этом участке можно было успешно обороняться, и немцы вряд ли будут здесь атаковать. Во всяком случае, согласно документам ЗапОВО, не предполагалось, что в полосе 4-й армии возможен главный удар противника.
А вопреки оценкам советского командования немецкие войска нанесли именно на этом участке один из основных ударов на всем протяжении советско-германского фронта.
Брест-Литовская крепость, расположенная у слияния рек Буг и Мухавец, была заложена в 1833 году. Ее строительство развернулось на территории средневекового Бреста, окончательно разрушенного для постройки инженерных укреплений. Военные фортификаторы спланировали крепость так, что она располагалась на четырех островах: Центральном, Северном, Южном и Западном, образованных рукавами реки Мухавец и рвами, заполненными водой.
На Центральном острове находилась цитадель — построенная по всему его периметру двухэтажная кирпичная кольцеобразная казарма высотой примерно 11 метров и протяженностью 1,8 км. Толщина наружных стен с бойницами достигала 2 метров, внутренних с окнами — до 1,5 м. Данных о толщине стен цитадели в германских документах не имелось, так как этот параметр в XX веке при наличии мощной артиллерии был не столь важен. Кольцевая казарма состояла из 500 казематов, имеющих амбразуры для пушек и стрелкового оружия.
Под всей кольцеобразной казармой, как и под всеми сооружениями цитадели, находились подвалы, использовавшиеся в качестве складских помещений. Необходимо отметить, что сквозного прохода через кольцевую казарму или ее подвалы не имелось. То есть противник, захватив какой-либо сектор укреплений и соответственно подвала, не смог бы, двигаясь по нему, захватить всю кольцевую казарму. Солдатам атакующей стороны пришлось бы выбежать во двор или на крышу, и, под обстрелом со всех сторон вновь штурмовать следующий сектор, или подрывать следующие стены, что, учитывая их толщину, было достаточно сложно. Однако подобная конструкция укреплений заметно «осложняла жизнь» и защитников цитадели — отступать им было некуда: оставалось или погибнуть, или капитулировать.
По непроверенным данным под подвалами находилась сеть подземных ходов, соединявших между собой здания крепости и уходящих за ее территорию.
Подходы к стенам прикрывали рукава реки Мухавец, а также 4 полубашни, с которых обороняющиеся могли вести фланговый огонь. На территорию цитадели можно было попасть по мосту через ворота: Трехарочные и Бригидские — с Северного острова, Холмские — с Южного острова, Тереспольские — с Западного острова. Вдоль Тереспольского моста проходила дамба. Необходимо отметить, что к 1941 году часть кольцеобразной казармы на востоке цитадели уже была разрушена. Возможно, это были результаты немецко-польских боев 1939 года или элемент цитадели снесли сами поляки с целью «получить перспективу и красивый вид на разветвление Мухавца».
В цитадели находились и другие здания, некоторые из них (как и в других частях крепости) имели в своей основе сооружения средневекового Бреста. В западной части, торцевой стороной к Тереспольским воротам находилось одно из самых мощных строений — двухэтажное здание арсенала длиной 136, шириной 22 метра. В июне 1941 года там размещался 333-й стрелковый полк.
Среди зданий цитадели — церковь Святого Николая (при поляках — костел Св. Казимира), переоборудованная в клуб 84-го стрелкового полка, рядом с ней — домик ксендза (к 1941 году — столовая комсостава), старое здание инженерного управления, т. н. «Белый дворец» (в 1939-м — это здание офицерского собрания: офицерское казино, гостиница, бальный зал), где в 1941 году находились некоторые подразделения 75-го отдельного разведывательного батальона. На территории находились также уборные круглой формы, предназначавшиеся для многочисленного гарнизона русской крепости, всевозможные сараи и прочее. По немецким данным, в цитадели могло разместиться до 15 тысяч солдат с боеприпасами и продовольствием. Возможно, это преувеличение или имелось в виду потенциальная численность гарнизона.
На Северном острове размещались дома начальствующего состава (ДНС), почта, магазины, стадион. В западной части находились две двухэтажные казармы. На территории острова имелись большие пороховые склады, переоборудованные в овощехранилища и клуб.
По Северному острову от Трехарочных ворот к его Северным воротам (выходу из Центрального укрепления) вела дорога, по обе стороны которой находились два укрепления. Вошедшие в историю как «Западный» и «Восточный»[4] форты, они представляли собой подковообразные земляные валы, в которых находилась «внутренняя подкова» — меньшей формы, но более высокая. В земляных валах, как практически везде в крепости, имелись кирпичные помещения, причем во внутренней подкове они были двухъярусные.
