Атака сломлена. Но вступает русская артиллерия и обрушивает на деревню и ее окрестности настоящий шквал огня. Парашютисты попадают под очень напряженный обстрел. Их прибытие на Восточный фронт в начале 1942 года оказывается довольно суровым.
Незадолго до сумерек солдаты Красной Армии пытаются предпринять новую атаку. На этот раз может вступить немецкая артиллерия, и она приходит на помощь парашютистам обер-лейтенанта Руте.
Ночью к парашютистам 2-й роты пулеметного батальона приходят на помощь их товарищи из 3-й роты, которые тоже сражаются у Ржева.
Вновь прибывшие начинают копать замерзшую землю, чтобы обустроить свои позиции. Обер-лейтенант Руте говорит их офицеру — Русские стоят в деревне Ботаково. Они довольно активны.
Действительно, русские решили выдавить немцев из Собакина. По пулеметчикам-парашютистам палят пушки и минометы, русским удается даже выдвинуть далеко вперед пехотное орудие, которое стоит в очень удобном месте под прикрытием леса. Как только эту маленькую пушку обнаруживают, она меняет место расположения.
— Долго они еще будут играть в прятки?! — восклицает обер-лейтенант Руте.
Русские выпустили по Собакину примерно 200 снарядов. Пятнадцать домов, в которых жили немцы, разрушены прицельным огнем.
Бомбардировка советской артиллерии длилась несколько часов.
— Это прелюдия к пехотной атаке, — замечает Руте командиру 3-й роты.
Хорошо же меня встречают у вас! — замечает его товарищ.
На этот раз штурмовать деревню пытается целый батальон Красной Армии.
Немецкая артиллерия дает отпор заградительным огнем. В небе слышится гул моторов. Это «Юнкерс-88». Единственный. Но эффективность этого самолета хорошо известна. Он атакует скопление русской пехоты, используя бомбы и бортовые пушки.
— Думаю, что на сегодня все, — замечает Руте.
— Но завтра все начнется снова, — говорит командир 3-й роты.
— Конечно.
8 января после массированной артподготовки русские атакуют деревню Собакино. Силами одного батальона они бросаются на приступ двумя последовательными волнами.
Немецкие парашютисты яростно реагируют. Пулеметы 2-й роты Руте поддерживаются огнем одного взвода 3-й роты. Внезапно на командный пост лейтенанта приходит известие:
— Русские заняли сарай в деревне прямо перед нашими позициями.
— Немедленно контратакуем!
Парашютисты-пулеметчики выскакивают из траншей и кидаются на неприятеля с автоматами и гранатами. Русские вынуждены уйти из только что занятого помещения.
Тогда русское командование бросает в бой новые резервы. Но подкрепление рассеяно беспрестанным огнем немецкой артиллерии.
Русская деревня остается в руках немцев. Но им надо снова выстраивать позиции. Рыть землю при -40° — большое испытание.
Красная Армия атакует деревню Собакино днем и ночью. Перед каждым штурмом идет обстрел из пушек и минометов.
13 января деревня полностью снесена с лица земли бомбардировкой. Немцы, которые занимали деревенские дома, теперь лишены крыши над головой и должны укрываться в сапах, вырытых в чистом поле.
Безжалостный русский климат и жесткие атаки противника ужасно ослабили оборону деревни Собакино. Рота полевого полка люфтваффе должна сменить парашютистов-пулеметчиков, но прибывших мало, и второй взвод остается на оборонительных позициях еще три дня.
До 18 января 2-я рота образует резерв 6-й пехотной дивизии, расположенной в деревне Малахово. Затем обе роты сливаются в одну.
В роте Руте 139 парашютистов выведены из строя, из них двадцать убиты, один пропал без вести, остальные эвакуированы с тяжелыми ранениями или сильным обморожением.
Рядом с позициями, с которых они только что ушли на отдых, на заснеженной равнине осталась тысяча трупов советских солдат.
— Вместе с ранеными наши пулеметчики вывели из строя примерно полк Красной Армии, — заключает обер-лейтенант Руте.
Другая парашютная часть сражается у Ржева. Это 3-я рота зенитного батальона. С начала января 1942 г. она занимает оборонительную позицию, названную «Кенигсберг», расположенную между деревнями Крупцово и Немцово.
Как и для многих их товарищей, отправке парашютистов на Восточный фронт предшествовало колоссальное недоразумение.
Пулеметчики парашютного зенитного батальона были собраны на военно-воздушной базе в Кедлинбурге. В конце 1941 г. их командир Байер получает приказ: «Подготовьте часть к выступлению в путь».
Направление держится в секрете. Но у всех нет сомнения:
— Это будет Африка!
После прививок против разных тропических болезней парашютисты получают москитные маски, колониальные шлемы и шорты песочного цвета. Машины окрашены камуфляжным цветом «Сахара».
Но вот в гарнизоне появляется молодой офицер. Это лейтенант Ноеберг, командир первого взвода 3-й роты. Он был отпущен, чтобы продолжать учебу в Данциге, но был отозван из отпуска. В его багаже зимнее обмундирование.
Один из его товарищей удивляется:
— Тебе все это не понадобится в Египте.
Но Ноеберг улыбается с видом знатока:
— Могу поспорить на что хочешь, что это будет не Африка, а страна, где будет похолоднее.
— Россия?
— Без сомнения.
Новая раздача вещей подтверждает эту версию.
Действительно, немецкое интендантство направляет в Кедлинбург тяжелые шинели, белые маскировочные халаты, утепленные сапоги, кожаные перчатки на шерстяной подкладке и другие вещи, предназначенные для арктических температур.
На Рождество рота под командованием обер-лейтенанта Маттхаса отправляется к железной дороге и садится — редкий люкс — в пассажирские, а не в товарные вагоны. Парашютисты оценят этот комфорт, так как путешествие продлится не менее семнадцати дней.
В Хальберштадте к стрелкам-парашютистам присоединяются их товарищи пулеметчики. Это одна из частей 3-го батальона штурмового полка, 10-я рота под командованием обер-лейтенанта Фогеля.
В последний день 1941 года парашютисты прибыли на германо-польскую границу. Они празднуют сочельник, пьют глинтвейн — когда температура все время ползет вниз, надо хорошенько прогреть нутро. Когда состав прибывает в Смоленск, термометр показывает -30°.
Парашютисты сходят в Вязьме и на машинах добираются до Ржева. Оттуда отправляются в деревню Немцово.
По дороге, у Плешки, им приходится выйти из грузовиков и продолжить путь в санях, запряженных низкорослыми деревенскими лошадками.
Наконец они прибывают в Немцово, где сменяют довольно неопытных бойцов: это солдаты железнодорожных войск, больше приспособленные чинить железнодорожные пути и стрелки, чем сражаться с оружием в руках против Красной Армии.
Их командир встречает обер-лейтенанта Маттхаса и его пулеметчиков с явным облегчением.
В наших руках еще не вся деревня, — говорит он ему. — Русские солдаты засели в церкви.
И вы не смогли их оттуда выгнать? — удивляется офицер-парашютист.
— Невозможно, господин обер-лейтенант.
Маттхас обещает решить этот вопрос позже.
Под его началом три взвода, которыми командуют обер-лейтенант Тоерлинг, лейтенант Ноеберг и обер-фельдфебель Баар, а также обер-лейтенант медицинской службы доктор Рецкер. Эта зенитная рота оснащена грозным оружием: в ней 16 тяжелых пулеметов, двенадцать 20-мм зенитных орудий и два 80-мм миномета.
— Мы расположимся в деревенских домах.
— Конечно, расставим несколько аванпостов у леса. Русские недалеко.
Советские солдаты, которые противостоят немецким парашютистам, живут в землянках, устроенных в лесу примерно в километре от противника. А позади них отряд арьергарда, крепко засевшего в церкви, стоящей отдельно и возвышающейся над местностью. Немцово станет центром ожесточенного боя.
Устроившись на церковной колокольне, русские наблюдатели просматривают в бинокль немецкие позиции. Как только они замечают малейшее подозрительное движение, то вызывают артиллерийский огонь. На немцев начинают падать снаряды, и жизнь парашютистов становится невыносимой.
— Мы их сейчас успокоим! — решает обер-лейтенант Маттхас.
Командир 3-й зенитной роты решает послать в этом направлении не менее 85 снарядов из 80-мм миномета. Расчет знает свое дело и бьет точно. Оба купола церкви буквально снесены. Оставшиеся в живых русские солдаты спешно покидают развалины храма и скрываются в лесу, где они оказываются в безопасности.
Советская артиллерия намерена отомстить за уничтожение наблюдательного поста в церкви. Она принимается за дома в Немцове.
Обер-лейтенант Маттхас собирает у себя командиров всех трех взводов.
— Эта бомбардировка мне кажется больше, чем просто ответная мера, — говорит он Тоерлингу, Ноеберту и Баару — Я думаю, что они готовят пехотную атаку.
