Как видите, свои выводы Сталин сделал — заблаговременно сделал. Он вообще все и всегда стремился делать заранее и обстоятельно, стремясь избежать опасных неожиданностей, дабы загодя обезопасить СССР!
Смеем ли мы, в том числе и неназванные здесь «профессор Академии военных наук» и ему подобные, хоть в какой-то мере упрекать его, Сталина, за столь беспрецедентную — особенно на фоне современного редчайше плачевного состояния обороны России — заботу об усилении обороны СССР накануне уже отчетливо надвигавшейся агрессии Гитлера?!
Нет и не может быть у нас такого права, как, впрочем, и оснований для таких упреков! Потому как заблаговременные выводы Сталина и предпринятые им меры для их реализации были абсолютно верны, в том числе и особенно с военной точки зрения!
А вот что сделали Тимошенко и Жуков — об этом еще еся книга впереди…
«Секретом Полишинеля» для высшего военного руководства страны накануне войны было и весьма специфическое понимание командованием вермахт варианта блиц«Дранг нах Остен»-крига.
Пикантной особенностью вышеотмеченного является то обстоятельство, что впервые данные о «специфике» понимания командованием вермахта варианта блиц-«Дранг нах Остен»-крига поступили в Москву еще в 1937 г., а вторично, по совпавшим данным из различных источников, они докладывались весной 1941 г., последний раз — в первых числах июня 1941 г.
Парадоксально, но факт, что знали и об особой ставке Верховного командования Германии на разгром основных сил Красной Армии именно в приграничных сражениях, что, как увидим, в принципе уже вытекало из самой стратегии блицкрига.
Впервые это стало известно еще в 1937 г., а непосредственно перед войной — в конце февраля 1941 г. — прошла серьезная дублирующая информация по этому же вопросу. Примечательно, что из содержания последней было очевидно, что очередной (второй) этап первичной проработки плана «Барбаросса» начался еще в середине осени 1939 г. А вот первому этапу начало было положено еще в 1936 г., о чем будет сказано ниже.
…Небезынтересно в этой связи отметить следующее. При сопоставлении содержания записи Коллонтай о ее беседе со Сталиным, в том числе и особенно выше уже приводившихся его слов а необходимости подготовки к omпopy гитлеровской агрессии, с опубликованными ныне данными из текущей развединформации того же периода становится совершенно очевидной мгновенная и точная реакция Сталина на данные разведки. Дело в том, что накануне его встречи с Коллонтай Сталин получил сообщение разведки, в котором его информировали о содержании выступления Гитлера перед своими генералами 23 ноября 1939 г. Фюрер тогда сказал: «Мы сможем выступить против России лишь после того, как освободимся на Западе»[21]. Но что особенно интереспо, так это тo, что со ссылкой на Мольтке Гитлер уже тогда вслух рассуждал о превентивной войне против Poccuu при блигоприятных условиях.
Мгновенную реакцию Сталина и зафиксировала Коллонтай, не подозревая, естественно, о конкретных причинах такого его заявления…
Как увидим из дальнейшего, с 1937 г. располагали и эпистолярным описанием сути прототипа замысла операции «Барбаросса» — в то время она называлась непритязательна просто: «Восточная кампания».
Более того, с начала того же 1937 г. располагали первичными данными о возможности нападения Германии на СССР в 1941 г., а к весне 1941 г. было уже очевидно, что, несмотря на все зигзаги стратегической мысли, с 1937 г. никаких особых принципиальных изменений в замысле агрессии не произошло, фиксировались лишь изменения в ряде тактических решений.
Схема возможных направлений немецкого наступления, составленная ГРУ в марте 1941 г.
В рамках этой информации, с того же 1937 г., было известно и о наиболее вероятных трех основных направлениях главных ударов вермахта.
С того же времени знали, что если боевые действия вермахта продлятся свыше двух месяцев, то война для Германии будет проиграна напрочь. А к весне 1941 г., конкретно в марте, уже было точно известно о трех основных группировках вторжения — «Север», «Центр» и «Юг», и, конечно же, имелись более чем весомые подтверждения относительно тех же самых направлений главных ударов.
В этой информации, правда, били некоторые неточности с фамилиями командующих этими группировками, что, конечно же, важно, но не принципиально. Жуков, кстати говоря, вначале наотрез отказывался признать, что был знакам с этим документом ГРУ, однако затем все-таки привел в своих мемуарах цитату[22].
Достаточно взглянуть на приводимую фотокопию схемы возможных направлений немецкого наступления, которую ГРУ составило в марте 1941 г.
Она была составлена не только по данным советских разведслужб, и в связи с этим есть намерение привлечь особое внимание к в общем-то давно известному факту, что в марте 1941 г. американская разведка официально передала Советскому Союзу подробные сведения о плане «Барбаросса», совпавшие с данными советской разведки.
…В исторических исследованиях о войне в последнее время получила распространение точка зрения, што-де Москва не располагала текстом Директивы № 21 «Операция Барбаросса», причем с нажимом на то обстоятельство, сто им, мол, располагала американская разведка, но не поделилась с Москвой (см., например: Безыменский Л. Гитлер и Сталин перед схваткой. М., 2001. С. 443). Американская разведка (хотя ни ЦРУ, ни даже предшественника — Управления стратегических служб — тогда еще не было) действительно располагала и устной, и документальной информацией, в том чucлe и копией Директивы № 21 «Операция Барбаросса». В январе 1941 г. ее добыл коммерческий атташе nocольcmва США в Берлине Сэм Эдисон Вудс через свои связи в правительственных и военных кругах Германии. Информатор Вудса передал как саму копию документа, так и детали о плане наступления по трем главным направлениям ударов вермахта, а также сообщил, что все приготовления должны быть завершены к весне 1941 г.[23]
Ввиду особой важности этой информации президент Рузвельт потребовал особо тщательной проверки. В течение февраля американская розведка была занята именно этим. Убедившись в ее достоверности, Рузвельт распорядился ознакомить с материалами С. Вудса советского росла в Вашингтоне К. Уманского, что и было осуществлено 1 марта 1941 г. По указанию госсекретаря Корделла Хэлла его заместитель — Сэмнер Уэллес — передал эти материалы Уманскому, причем, и это очень важно отметить, с указанием источника[24].
Еcmecmвeннo, советский посол немедленно передал эту информацию в Москву. В связи с тем, что вскоре по указанию Москвы Уманский запросил новые данные по этому вопросу, 20 марта 1941 г. С. Уэллес не только еще раз подтвердил эту информацию, но и значительно расширил ее, так как к тому времени Вудс прислал дополнительные сведения.
Так что Москва была полностью в курсе содержания Директивы № 21 «Операция Барбаросса», причем зта информация не золежалась у Сталина, а была передана в ГРУ ГШ — та схема ocновных направлений немецкого наступления, составленная ГРУ в марте 1941 г., основывалось также и на данных американской разведки, хотя в ее основе — данные именно ГРУ.
Информация американцев явилась хотя и существенным, но тем не менее дополнением к обширной Информации разведуправления НКГБ и ГРУ, которые располагали в те времена куда более мощными агентурными сетями, чтобы самостоятельно быть в курсе германских планов агрессии и информировать об этом Кремль.
Первая страница немецкого оригинала «Плана Барбаросса»
И вот еще что об информотивности сведений американцев в mоm период: даты 22 июня с тексте Директивы№ 21 нет и не было — там содержалась лишь дата завершения всех приготовлений к нападению — 15 мая 1941 г. Очевидно, именно с этой информации и «поплыла» версия о 15 моя как о дате нападения[25].
Р. S. Информатор Вудса имел возможность получать сверхсекретные сведения на закрытых военных конференциях и соещаниях, где обсуждался план агрессии. Очен похоже, что информатором Сэма Вудса был оберштурмбанфюрер СС (подполковник) Рейнхард Шпитци. По происхождению австриец, выходец из семьи профессора наставника последнего австрийского императора Карла. С 1931 г. член НСДАП. Участвовал в попытке нацистского переворота в Австрии в 1934 г., причастен к убийству ее канцлера Дольфуса. После провала переворота бежал в Германию, где вступил в СС и стал сотрудником Бюро Риббентропа — одного из ведущих подразделений центрального аппарата НСДАП, занимавшегося вопросами внешней политики. Когда Й. Риббентропа назначили послом Германии в Англии, Р. Шпитци стал его личным секретарем. В этом качестве Р. Шпитци являлся участником ряда крупнейших дипломатических акцийТретьего рейха, и Мюнхенского сговора Запада с Гитлером
