Ознакомительная версия.
Центральной проблемой социологического объяснения складывания русской государственности является механизм функционирования сословного строя, который имел в России большую специфику по сравнению со странами Западной Европы. Как известно, сословия представляют собой крупные социальные слои, положение которых в обществе закреплено законом, а привилегии имеют наследственный характер83. Сословный строй формируется как на Западе, так и в России под влиянием прежде всего экономических отношений, однако государство активно вмешивается в этот процесс84. Речь поэтому идет о том, чтобы понять отношения общества и государства как единую систему функциональных взаимосвязей или систему распределения обязанностей различных сословий по отношению друг к другу и к государству. Однако изолированное изучение истории отдельных сословий (дворянства, духовенства, купечества, крестьянства, посадских людей) не дает возможность раскрыть механизм функционирования общества в целом. Здесь необходимо системное рассмотрение места и роли различных сословий в зависимости от выполняемых ими социальных функций. C этой точки зрения весьма перспективным представляется переосмысление известной концепции государственной школы о закрепощении и раскрепощении сословий государством.
В период образования Русского централизованного государства и его последующего развития существовали особые причины, способствующие законодательному закреплению специфической системы сословной организации общества. Главная из них может быть определена как необходимость скорейшей мобилизации экономических и людских ресурсов общества в экстремальных условиях хозяйственной разобщенности регионов, низкого уровня развития товарно-денежных связей, рассредоточенности населения и постоянной борьбы с внешней опасностью.
Борьба земледельческого населения с набегами кочевников, и прежде всего татаро-монгольским игом, обусловливавшая характер и направление колонизации новых земель, вызвала определенные деформации социального развития, его смещенность по сравнению с европейскими государствами. На Западе отсутствие свободных пространств и высокая плотность населения сильно обостряют социальные противоречия, что ведет к большей консолидации сословий и ускоряет законодательное закрепление сословных и личных прав. В России в период складывания централизованного государства, напротив, острота социальной конфронтации длительное время снималась за счет оттока населения на окраины, где, в свою очередь, традиционно группировались оппозиционные элементы. Не случайно именно такие окраинные регионы становились исходным пунктом антиправительственных выступлений, крестьянских и казацких движений. Так было в период Смутного времени начала XVII в., восстания Разина, да и позднее, в ходе крестьянских войн XVIII в. Развитие социальных отношений на больших пространствах и систематический отток населения к окраинам до известной степени замедляли рост социальной напряженности, видоизменяли формы ее проявления и, в конечном счете, консолидацию сословий. В этих условиях государство активно вмешивается в процесс формирования и законодательного регулирования сословий с целью обеспечить консенсус, рациональное функционирование всей системы.
Решение проблемы было найдено в создании особой служилой системы, при которой каждый слой общества (сословие) имел право на существование лишь постольку, поскольку нес определенный круг повинностей или, по терминологии того времени, – «службы» или «тягло». Сердцевину организации составляло условное землевладение – предоставление земли и крестьян служилым людям – помещикам при условии несения ими военной и гражданской службы. Так сформировалась поместная система, основным преимуществом которой являлось то, что государство всегда могло располагать значительными военными силами без затраты каких-либо средств на их содержание. Поместное землевладение как система сложилась к концу XV в., когда правительства Ивана III и Василия III, активно расширявшие поместное землевладение, ввели в поместную раздачу значительный массив земель, отобранных у татар. К середине XVI в. поместье стало самым распространенным видом землевладения в центральных уездах. Определенный правительством поместный оклад не всегда мог быть обеспечен реальной землей – поместной дачей, поскольку наличные земельные ресурсы, предназначенные для испомещения служилых людей, постепенно убывали, а источники для их пополнения были ограниченными. В этих условиях встал вопрос о перспективах секуляризации церковных и монастырских вотчин, шло наступление на черные общинные земли. Условность поместного владения состояла в том, что оно в принципе не было наследственным и даже пожизненным владением, завися исключительно от службы государству. Однако правительство в течение длительного времени шло навстречу желаниям служилых людей и сближало правовой статус поместий и вотчин. Уже к концу XVII в. данное различие становилось все более формальным и связь между службой и землевладением утрачивалась. Указ Петра I о единонаследии 1714 г. дал этому факту окончательное законодательное закрепление.
Важным преимуществом поместной системы для государства являлось ее значение в качестве контрольного и хозяйственно-административного института. Не имея достаточного числа чиновников на местах, правительство опиралось на землевладельцев при составлении учетно-фискальных документов, сборе налогов, мобилизации в армию «конно, людно и оружно» и, наконец, в полицейских целях.
На протяжении XV–XVII вв. идет чрезвычайно важный в экономическом и политическом отношении процесс крестьянского закрепощения. Отправной его точкой явилось ограничение права крестьянского перехода к другим владельцам земли определенным сроком – за неделю до и неделю после Юрьева дня, отмечавшегося 26 ноября по старому стилю. Этот срок был установлен Судебником Ивана III 1497 г. В дальнейшем переход был отменен полностью, причем вводились так называемые «урочные лета», в течение которых беглый крестьянин мог быть найден и возвращен прежнему владельцу. Заключительным этапом длительного процесса ликвидации прав крестьян явилось Уложение 1649 г., вводившее бессрочный сыск беглых. В качестве основного юридического документа, фиксировавшего принадлежность крестьян землевладельцу, выступают писцовые книги – особые формы учета податного земельного обложения рассматриваемого периода. Таким образом, вся логика развития служилого государства и поместной системы вела к постепенному закреплению за сословиями определенных функций, а также связанных с ними обязанностей и прав. Жесткая государственная регламентация функций развивалась постепенно и нашла свое завершенное правовое оформление в Уложении 1649 г. Этот важнейший законодательный кодекс допетровской Руси, утвержденный Земским собором, проникнут идеей разграничения сословий и фиксации их положения и статуса в общественной иерархии. Крестьяне прикреплялись к земле, посадские люди – к городским повинностям, служилые люди – к несению военной и других государственных служб. Возрастающая регламентация всех сторон общественной жизни имела следствием усиление роли государства и его административного аппарата.
В этом контексте следует рассматривать отношения государства с институтами социального контроля, такими как сословно-представительные учреждения – Земские соборы и церковь. В сравнении с аналогичными представительными учреждениями на Западе – парламентом в Англии, генеральными штатами во Франции и Нидерландах, рейхстагом и ландтагом в Германии, риксдагом в Скандинавских странах, кортесами в Испании, сеймом в Чехии и Польше, Земские соборы в России играли менее значительную роль, возникли в более позднее время (они оформились в XVI в. и уже к концу XVII в. теряют свое значение и прекращают созываться)85. В XVI–XVII вв. они созывались обычно в условиях экономических трудностей, войн или принятия ответственных внутриполитических или внешнеполитических решений, когда правительство нуждалось в поддержке или одобрении своих действий со стороны более широких слоев населения. Период наибольшего расцвета сословно- представительной монархии в России приходится на первую половину XVII в., когда Земские соборы созывались наиболее часто. Однако однозначной оценки этих учреждений даже применительно к данному периоду в науке нет, вопрос рассматривается с диаметрально противоположных позиций. Либеральные историки в период расцвета конституционных идей в России после реформ 60-х годов XIX в. и особенно конца XIX – начала XX в., стремясь найти историческое обоснование ограничению самодержавия, уделяли большое внимание всякого рода сословным и сословно-представительным учреждениям – Земским соборам и местным сословным учреждениям. Ряд историков отстаивал концепцию, согласно которой Земские соборы в России XVI–XVII вв. могут рассматриваться как учреждения, по своему социальному происхождению и функциональному назначению близкие или даже совершенно сходные с учреждениями на Западе. Наше Московское государство с его Земскими соборами, писал, например, Н. П. Павлов-Сильванский, было таким же сословным государством, как западные сословные государства с их генеральными штатами, ландтагами, кортесами и т.д., и наш государственный порядок Московской эпохи XVI–XVII вв. вырос так же, как и на Западе, из порядка феодального86. Известная идеализация сословно-представительных учреждений России уже тогда вызвала серьезные возражения со стороны таких ученых, как Б. Н. Чичерин, В. О. Ключевский и С. Ф. Платонов. Ключевский, в частности, пришел к выводу о слабости сословно-представительных учреждений в России и существенной специфике их в сравнении с однотипными представительными учреждениями Западной Европы. Такая точка зрения на проблему преобладает и в современной западной науке87. Отметим, во всяком случае, что право созыва Земских соборов в России принадлежало правительству, а решения, принятые ими, не были обязательными для него и не ограничивали власти царя. Говорить о сословно-представительной монархии в России XVI– XVII вв. можно, следовательно, лишь с формально- юридической точки зрения.
Ознакомительная версия.
