После этого разговора В.Н. Львов покинул Могилев и вечером 26 августа прибыл в Петроград на доклад к премьер-министру, в котором сообщил ему, что генерал Л.Г. Корнилов требует:
1) немедленного приезда А.Ф. Керенского в Ставку для передачи ему полномочий главы правительства,
2) отставки всех членов Временного правительства;
3) объявления Петрограда на военном положении.
В 10 часов вечера по инициативе А.Ф. Керенского состоялся его разговор с Л.Г. Корниловым, в котором тот подтвердил свою просьбу о приезде А.Ф. Керенского и Б.В. Савинкова в Могилев для переговоров о новом составе правительства и получил утвердительный ответ от премьер-министра. Однако около полуночи на экстренном заседании правительства А.Ф. Керенский сделал сообщение об измене генерала Л.Г. Корнилова, потребовал для себя чрезвычайных полномочий и создания нового органа власти — Директории. После обсуждения этой информации все министры подали в отставку, а утром 27 августа А.Ф. Керенский отправил Л.Г. Корнилову приказ с требованием передать свои полномочия начальнику штаба Ставки генералу А.С. Лукомскому, а самому прибыть в Петроград. Однако А.С. Лукомский отказался выполнить этот приказ, а Л.Г. Корнилов, осознав, что стал жертвой гнусной провокации, в ответной телеграмме обвинил правительство в национальной измене и заявил, что ради спасения гибнущей России берет всю полноту власти в свои руки.
В условиях нового политического кризиса А.Ф. Керенский стал лихорадочно искать поддержки у левых политических сил. Вечером 27 августа состоялось экстренное заседание ВЦИК Советов, члены которого решили поддержать А.Ф. Керенского в борьбе с Л.Г. Корниловым. На этом совещании было принято решение о создании чрезвычайного органа ВЦИК — «Комитета народной борьбы с контрреволюцией» куда вошли по три представителя от партий эсеров, меньшевиков и большевиков. Одновременно Всероссийский исполком профсоюза железнодорожников (Викжель), полностью контролируемый эсерами и меньшевиками, направил на все узловые станции Варшавской и Балтийской железных дорог указание любыми средствами задержать продвижение воинских эшелонов к Петрограду. Тогда же на эти железнодорожные станции были посланы многочисленные агитаторы, а части столичного гарнизона, верные Временному правительству и ВЦИК, заняли оборону на южной и западной окраинах столицы. Однако до вооруженного столкновения дело не дошло, поскольку части 3-го Кавалерийского корпуса так и не смогли пробиться к столице. Вечером 30 августа для переговоров с А.Ф. Керенским в Петроград прибыл генерал А.М. Крымов. Их встреча, содержание которой так и осталась «тайной за семью печатями», состоялась днем 31 августа. А сразу после разговора с премьером генерал А.М. Крымов застрелился, унеся с собой в могилу многие тайны развернувшейся драмы.
В этот же день А.Ф. Керенский произвел смену всего начальствующего состава армии и военного министерства. На себя он возложил полномочия Главковерха, новым начальником Главного штаба Ставки вновь стал генерал М.В. Алексеев, а на пост военного министра был назначен командующий Московским военным округом генерал А.И. Верховский. А уже 2 сентября 1917 г. в Могилеве были арестованы генералы Л.Г. Корнилов, А.С. Лукомский, А.И. Деникин и другие «мятежники».
В советской исторической науке (Н. Иванов, Г. Иоффе, В. Булдаков) события 25―30 августа 1917 г. всегда презрительно называли «корниловщиной». Уже в самом этом названии четко проявлялась однозначная и резко негативная оценка тех событий, как попытка мятежного генерала Л.Г. Корнилова и буржуазно-монархических сил задушить революцию и установить в стране реакционный военный режим. Такая же оценка этих событий свойственна и современной либеральной историографии (Н. Верт, В. Дмитренко).
Однако она очень далека от истины, поскольку:
1) совершенно очевидно, что генерал Л.Г. Корнилов стал жертвой подлой провокации, устроенной В.Н. Львовым и Ко.;
2) именно А.Ф. Керенский, потребовавшийся для себя чрезвычайных полномочий, стал настоящим узурпатором власти и мятежником;
3) так называемый «корниловский мятеж» был не «заговором против революции», а попыткой генералов-патриотов спасти страну от неминуемой катастрофы и гибели, которая не увенчалась успехом.
Как сказал один известный поэт, «мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе»…
3. Развитие революции в сентябре 1917 г.
После победы над «мятежным» генералом Л.Г. Корниловым на повестку дня был поставлен ключевой вопрос об организации новой власти. 27 августа, на известном заседании правительства, кадеты предложили А.Ф. Керенскому уйти в отставку и уступить свое место генералу М.В. Алексееву, способному найти компромисс с Л.Г. Корниловым. Это предложение кадетов было отвергнуто премьером, который заявил о создании чрезвычайного органа власти — Директории. 28 августа ВЦИК Советов и ЦК партий эсеров и меньшевиков, обсудив инициативу А.Ф. Керенского, дали добро на создание Директории, но с условием, что в ее состав не войдут кадеты.
1 сентября 1917 г. был оглашен состав Директории, в которую вошли сам А.Ф. Керенский, сохранивший пост главы правительства и министра внутренних дел, министр иностранных дел М.И. Терещенко, военный министр генерал А.И. Верховский, морской министр адмирал Д.Н. Вердеревский и министр почт и телеграфов А.М. Никитин. В тот же день Россия была провозглашена республикой, однако надо заметить, что этот акт был совершенно не легитимен, поскольку будущую форму правления в России было вправе определить только Учредительное собрание, выборы в которое должны были состояться буквально в середине сентября. На следующий день, явно по договоренности с премьером, ВЦИК принял неожиданное решение перенести открытие II Всероссийского съезда Советов с 25 сентября на 20 октября и созвать в ближайшие время «Демократическое совещание», а пока оказать условную поддержку Директории.
В связи с данной ситуацией В.И. Ленин, находившийся тогда на территории Финляндии, пишет свою знаменитую статью «О компромиссах», в которой предложил эсерам и меньшевикам следующие условия компромисса:
1) большевики снимают свое требование о формировании Временного революционного правительства и возвращаются к лозунгу «Вся власть Советам!»;
2) меньшевики и эсеры целиком берут власть в свои руки и формируют однородное социалистическое правительство, ответственное перед Советом;
3) большевики в состав нового правительства не входят, но получают гарантии полной легальной деятельности.
Таким образом, вождь большевиков фактически вернулся к прежней ориентации на мирное развитие революции. Однако позиция, занятая руководством эсеров и меньшевиков в вопросе о власти, которую они продемонстрировали на заседании ВЦИК, вынудила его дописать к этой статье следующий постскриптум: «…Пожалуй, предложение компромисса уже запоздало. Пожалуй, те несколько дней, в течение которых мирное развитие было еще возможно, тоже прошли…».
По мнению большинства историков (А. Рабинович, В. Старцев), В.И. Ленин окончательно отверг политику компромисса 12–14 сентября, когда написал две новых статьи «Большевики должны взять власть» и «Марксизм и восстание». В этих письмах, адресованных в Центральный, Питерский и Московский комитеты партии, лидер большевиков поставил перед своими соратниками конкретные политические задачи:
1) получить большинство в обоих столичных Советах;
2) прекратить любое сотрудничество с эсерами и меньшевиками в рамках «Демократического совещания»;
3) начать организационно-техническую подготовку вооруженного восстания в Петрограде и Москве.
Руководство партии, получив эти письма 15 сентября, оценило их негативно и приняло решение сжечь все копии этих писем, оставив по одному экземпляру каждого письма.
Тем временем в столице начало работу «Демократическое совещание», где практически сразу определились позиции трех основных политических сил:
• правое крыло меньшевистско-эсеровского блока (И.Г. Церетели, Н.Д. Авксентьев) взяло курс на заключение коалиции с кадетами и другими буржуазными партиями;
• центристы — правые эсеры, часть большевиков и меньшевики-интернационалисты (В.М. Чернов, Л.Б. Каменев, Ю.О. Мартов) отвергли эту коалицию и выступили за передачу всей полноты власти однородному социалистическому правительству;
• левое крыло — другая часть большевиков и левые эсеры (Л.Д. Троцкий, М.А. Спиридонова) настаивали на передаче всей полноты власти Всероссийскому съезду Советов.
Но в конечном итоге, 20 сентября большинство делегатов «Демократического совещания» поддержали предложение И.Г. Церетели передать окончательное решение вопроса о власти «Временному Совету республики», или Предпарламенту, избранному из числа делегатов этого совещания.
