Раскол между Сталиным и Тито
Раскол между Сталиным и Тито произошёл по вопросу о праве Москвы на лидерство, и контроль над народными демократиями Восточной Европы, и о праве югославов отстаивать собственные национальные интересы, и ставить их выше советских интересов. Несомненно, это выглядело, как спор, раздуваемый сторонниками Тито в 50-х годах. Они изображали Югославию, как вставшую на борьбу за свои права малой нации против великого русского медведя. Но ближайшее рассмотрение обнаруживает более полную картину сталинского общения с Тито, в связи с опасностями интенсификации холодной войны с западом и проблемой урегулирования отношений в советско-коммунистическом блоке.
События, внёсшие раскол, имели два аспекта. Первый, формирование федерации между Югославией и Болгарией, проект создания расширенной Балканской федерации, включая временное правительство, провозглашённое коммунистическими партизанами в Греции в декабре 1947 года. Второй, югославское желание доминировать в Албании, также являвшейся членом московского блока, включая размещение военной базы, что должно было поддержать борьбу коммунистических партизан в греческой гражданской войне.
Сталин в принципе таким планам не возражал, но он рассчитывал на обсуждение их формулировок и способов их осуществления. Он особенно был уязвлён несогласованным публичным заявлением, сделанным в январе 1948 года бывшим лидером Коминтерна Георгием Димитровым, вернувшимся в родную Болгарию, о проекте болгаро-греческо-югославской федерации. 10 февраля 1948 года Сталин встретился с болгарско-югославской делегацией, возглавляемой Димитровым и Эдвардом Кордели, представителем Тито.
Из различных записей этой встречи становится ясно, что Сталина главным образом беспокоило то, что преждевременное формирование Балканской коммунистической федерации играло на руку реакционных элементов на западе и поддерживало их усилия по консолидации антисоветского блока. Сталин указал болгарам и югославам, что приближались выборы в США (президентские и в конгресс), и их акция приведёт в результате к победе даже более реакционную американскую администрацию, чем существующая.
В отношении Греции Сталин считал партизанскую борьбу по меньшей мере безнадёжной, и что британцы, и американцы используют это, как аргумент в пользу развёртывания военных баз в стране. По этим причинам он также не соглашался на ввод югославских войск в Албанию. Сталинское указание Димитрову и Кордели — действовать медленно, консультироваться с Москвой по каждому вопросу, и учитывать сложность международной ситуации.
Советы ожидали, что югославы и болгары станут ходить по струнке после встречи с «боссом». В то время, как Димитров, будучи абсолютно лояльным, так и поступил, Тито взбунтовался. 1 мара 1948 года югославское политбюро приняло решение бросить вызов Советам и действовать в соответствии со своими собственными национальными интересами так, как они их понимали. Тито не собирался открыто разрывать отношения со Сталиным. Но, к несчастью для него, Советы поддержали в Югославии руководителей, выступавших с политической и идеологичесой критикой югославской компартии.
Сталин приказал отозвать советских военных и гражданских технических советников из Югославии. 27 марта Сталин и Молотов отправили Тито письмо, обвиняя Югославию в том, что она стала на антисоветский курс. Югославские коммунисты обвинялись в национализме и оппортунизме, проводилась параллель между их политикой и главным врагом Сталина Троцким. Югославов также обвинили в укрывательстве английских шпионов в министерстве иностранных дел.
Копии письма Сталина-Молотова были направлены другим коммунистическим лидерам в Европе, что увеличило язвительность переписки между Москвой и Белградом, несмотря на югославские опровержения советских обвинений, и утверждения своей приверженности коммунизму. Обстановка созрела для исключения югославской партии из Коминформбюро на второй конференции в июне 1948 года. Резолюция Коминформа вывела партию Тито с условием, что она сможет вернуться, если в Югославии будет новое руководство. Но конфликт продолжал разрастаться. В росте идеологического раскола обвинили сторонников Тито, как империалистических шпионов, стремящихся восстановить капитализм в Югославии.
Во всех отношениях европейское коммунистическое движение начало охоту на титовских еретиков. В народных демократиях был разоблачён ряд «националистов» и «правых уклонистов» в руководстве. Среди жертв был Гомулка, польский коммунистический лидер, который лишился своего поста в партийной иерархии в конце 1948 года после обвинений в националистическом уклонизме. Позднее он был арестован и посажен в тюрьму. Более печальная судьба постигла ряд чехословацких партийных лидеров, которых в 1952 году после унизительного показательного процесса расстреляли, как антикоммунистических предателей.
Как только раскол с Тито начал развиваться, руководство всех уровней правящих коммунистических партий в Восточной Европе попало под строгий советский надзор. В 1948 году международный отдел советской коммунистической партии подготовил для Сталина ряд докладов, подвергавших критике идеологические и политические ошибки восточно-европейских коммунистических партий. Главной темой была критика националистических уклонов от коммунистической идеологии и отклонений от советской морали социализма.
Целью антититовской кампании было не только стремление дисциплинировать и объединить коммунистический блок при возрастающей международной напряжённости, но и абсолютизировать сталинское лидерство. Чтобы не повторился югославский бунт, нужно было не допускать возникновения подобной опасности в сложной ситуации, созданной холодной войной.
Консолидация позиции Советов и коммунистов в Восточной Европе была одним из элементов сталинской стратегии во время холодной войны. Другим стал более агрессивный подход к немецкому вопросу. Наиболее драматическим действием Сталина было наложение в июне 1948 года блокады на Западный Берлин. В ответ британцы и американцы организовали воздушный мост для снабжения западных секторов немецкой столицы, отрезанных Советами. Несмотря на драматичность первого кризиса в холодной войне, истинная цель Сталина была вполне земной: принудить западные государства к возобновлению переговоров с Советским Союзом о будущем Германии.
В ходе войны Великий Альянс договорился разделить Германию на зоны военной оккупации, включая, по престижным и политическим причинам, столицу Берлин. Однако, Берлин был расположен глубоко в оккупационной зоне в восточной Германии, выделенной Советскому Союзу. Каждая страна должна была контролировать свою собственную оккупационную зону и сектор Берлина.
А союзная контрольная комиссия (АСС) должна была координировать осуществление в Германии «четырёх D»: демилитаризации, денацификации, демократизации и разоружения. В ходе войны Сталин строго придерживался пятой «D» — расчленения Германии. Но в конце концов он понял, что британцы и американцы перешли к политике саботажа договорённостей. Вместо расчленения он принял альтернативную перспективу единой, но миролюбивой и демократической Германии.
Сталинская политическая стратегия в послевоенной Германии была вариантом его более общего проекта народных демократий в Европе, и основывалась на надежде, что послевоенная Германия будет развиваться в направлении демократического левого антифашистского государства, управляемого коалицией, включающей сталинских коммунистических союзников. Несмотря на оптимизм Сталина в отношении успешности проекта народной демократии в Германии, он не имел гарантий, что политика будущего немецкого государства будет его устраивать.
Но он надёжно контролировал развитие своей зоны, где управление находилось в руках восточно-немецких коммунистов, союзников Советов, которые станут следовать курсом народных демократий с целью распространить эту систему на всю Германию после её объединения. Сталинской экономической целью в отношении. Германии было исполнение Ялтинских и Потсдамских решений по выплате 10 миллиардов долларов в качестве репараций Советскому Союзу, что было жизненно важно для послевоенной реконструкции России.
Сталинские политические и экономические цели в Германии привели к конфликту с британцами и американцами. Им не нужны были репарации, которые Сталин ожидал получить как из западной зоны, так и из собственной. Эти репарации должны были помешать восстановлению немецкой экономики, что с западной точки зрения выглядело, как помеха восстановлению экономики центральной Европы после войны.
Англо-американцам не понравилась идея объединения Германии, после чего она могла подпасть под коммунистическое и советское влияние. Поэтому, пока Сталин предлагал объединение Германии с условием соблюдения советских интересов, британцы и американцы всё более старались оставить Германию политически, и экономически разделённой, с сохранением своего контроля над западными зонами оккупации.
