class="sup">2 Но в Риче, очевидно, уже начали понимать, что назревает весьма серьезная угроза как границам империи, тянувшимся севернее Дуная, так и северному побережью Черного моря с его греческими городами. Именно это и побудило Рим предпринять ряд мер по усилению своих военно-стратегических позиций в северном Причерноморье. Сюда относится произведенное в начале царствования императора Септимия Севера присоединение Ольвии к римской провинции Нижней Мэзии.
3 Присутствие римского гарнизона в Ольвии, стоявшего там со времен Антонина Пия, оказалось недостаточным, и в целях более эффективного использования города в качестве опорного пункта были предприняты указанные выше специальные меры.
Развернувшееся в первые десятилетия III в. усиленное строительство в Танаисе, особенно восстановление его оборонительных сооружений: крепостных стен, башен, ворот, также стояло, надо думать в связи с нависшей угрозой вторжения новых племен. Присутствие в Танаисе римского архитектора, который был руководителем строительных работ, вероятно являлось определенной помощью Боспору от Рима, который был, несомненно, заинтересован в надлежащей обороноспособности этого крайнего северо-восточного форпоста.
Довольно интенсивное проникновение в северное Причерноморье готских отрядов, повидимому, падает на 20—30-е годы III в. н. э., когда значительное количество их скопилось на римских границах западнее Ольвии и когда они еще не решались переходить пограничную линию.
Прекращение чеканки монет в Ольвии при Александре Севере, т. е. не позднее 235 г. (год смерти императора), — факт весьма показательный.4 Нет основания считать, что город в это время непременно перешел в другие руки, тем более что мы точно осведомлены о пребывании римского гарнизона в Ольвии еще в 248 г. (IPE, I2, 167). Но прекращение выпуска ольвийских монет свидетельствует о резком упадке торговли и общего экономического благосостояния города. Причиной этого, несомненно, явилась беспокойная обстановка в степных районах, а возможно, и разорение прилегающих к Ольвии земель по Бугу и Днепру проникшими сюда отрядами готов.
Зимой 237/238 г. император Максимин вел в Сирмии большие военные приготовления,5 и если бы намечавшийся поход состоялся, готы, может быть, оказались бы решительным образом оттеснены от Причерноморья. Однако как раз в это время в Риме вспыхнула междоусобная борьба за власть. Вместо похода против готов Максимин с войском отправился в Италию, чтобы расправиться там со своим соперником Гордианом.
Это обстоятельство явилось для готов сигналом для перехода к действию. Готы, а вместе с ними и карпы, в 238 г. хлынули через долины рек Серет и Прут, пересекли Дунай, обложили город Истр и принудили его уплатить контрибуцию, а затем стали громить другие придунайские поселения.6 Чтобы как-нибудь приостановить продвижение вторгшихся варваров и добиться их обратного отхода, наместник Нижней Мэзии вынужден был согласиться выплачивать ежегодную дань. Когда выплата дани прекратилась, а вместе с тем распространились вести о вновь разгоревшейся гражданской войне в Риме, готы совместно с карпами, тайфалами, бастарнами, вандалами в 248 г. огромной массой ворвались в Нижнюю Мэзию и дошли на этот раз до города Маркианополя, где оказанное гарнизоном сопротивление заставило варваров повернуть назад. Но вскоре поход на римские владения возобновился: карпы принялись опустошать Дакию, а готы повели наступление на Мэзию.
Ареной ожесточенной борьбы стала почти вся Фракия. Несмотря на отдельные неудачи, готы перевалили на южную сторону Балканских гор и, воспользовавшись отсутствием надлежащей бдительности и боеспособности стоявшего там римского войска, нанесли ему тяжелое поражение, а затем овладели крупным городом Филипполем, что было облегчено изменой коменданта города.7 Огромное количество жителей Филипполя было перебито,8 а остальная часть обращена в рабов. При попытке преградить путь готам во время возвращения их на север с награбленной добычей, римские войска вместе с возглавлявшим их императором Децием попали в болотистую местность и завязли там. Воспользовавшиеся этим готы окружили римлян и истребили их почти полностью, при этом погиб и командовавший войском император.
Провозглашенный остатками дунайской армии в качестве очередного римского императора, Галл вынужден был заключить унизительный мир. За очищение территории, принадлежавшей Риму, последний обязан был платить готам ежегодную дань. Кроме того, они получали право беспрепятственно увести с собою всю захваченную добычу, не исключая и пленных жителей. Все эти события воочию показали слабость и неспособность Римской империи противостоять натиску варваров. Непрекращавшаяся борьба претендентов на императорский трон, внутреннее экономическое и политическое разложение империи являлись весьма благоприятными условиями для дальнейшего усиления агрессивной активности готов и других варварских племен. Время царствования императоров Валериана и Галлиена (253 — 268 гг.) было периодом наиболее бурных и опустошительных готских набегов, парализовавших на несколько десятилетий возможность нормальной жизни во всех прилегавших к Черному морю областях.
Когда речь идет о готских набегах на римские владения в III в. н. э., надо иметь в виду, что готы здесь действовали не одни, а совместно со многими другими варварскими племенами. Среди них были племена, родственные, этнически близкие готам, но было немало и таких племен, которые, не имея ничего общего с готами по своему этническому происхождению, были вовлечены в общее движение, направленное на опустошение владений Римской империи. Готы являлись одним из наиболее активных элементов в этих походах, что и давало основание нередко приписывать их всецело готам.
В 40—50-х годах III в. поток племенных передвижений, охвативший Причерноморье, подошел непосредственно к району нижнего Дона и берегам Азовского моря.
Последние датированные танаидские надписи из числа дошедших до нас относятся к 237 г. Интересно, что в этих надписях говорится о восстановлении башен и источника воды; стало быть, город в то время укреплялся, готовясь к отражению вражеского нападения.
Но все эти меры не смогли спасти города. Прекращение танаидских официальных надписей, которые в первой половине III в. н. э. были весьма многочисленны и свидетельствовали о бившей ключом жизни крупного торгового города, с полной определенностью говорит о постигшей Танаис беде.
Древние писатели сообщают о выходе к берегам Азовского моря племени боранов, в которых, повидимому, следует видеть готов.9 Вероятнее всего, что именно бораны и овладели Танаисом — основной торговой и военно-опорной базой Боспора на крайней северной границе его владений. Тогда же нависла опасность и над главнейшими жизненными центрами Боспора в районе Керченского пролива, тем более что одновременно с выходом на Дон и Азовское море бораны-готы, повидимому, проникли и в Крым с севера, что создавало угрозу Боспору как с моря, так и с суши, откуда могли напасть бораны и, возможно, шедшие с ними другие варвары. Всех их некоторые древние писатели называли общим условным именем скифов, как обыкновенно принято было по традиции именовать жителей степных районов северного Причерноморья даже тогда, когда там основным населением стали уже не скифы,
