В это время фельдмаршал уже успел одержать новую блистательную и последнюю свою победу. Французское правительство вместо Моро назначило Жубера главнокомандующим французскими войсками, сосредоточенными в Генуэзской области. Жубер поскакал в армию прямо от венца и, прощаясь с молодою женою, сказал ей: "Ты меня увидишь мертвым или победителем". Жубер расположил свое войско на последних скатах Апеннин, подле городка Нови; Суворов напал на него здесь 4 августа, и французский главнокомандующий был убит в самом начале дела; Моро принял начальство, но не мог спасти своей армии от поражения; победители взяли у него почти всю артиллерию и до 4500 пленных.
Но в то самое время как Суворов торжествовал над французами в Италии, те под начальством Массены торжествовали над австрийцами в Швейцарии, а между тем союзные дворы составили новый план ведения войны, по которому в Италии должны были оставаться одни австрийские войска, а Суворов должен был двинуться в Швейцарию и соединиться там с русским корпусом, находившимся под начальством генерала Римского-Корсакова; австрийские же войска, находившиеся под начальством эрцгерцога Карла, по мере вступления русских в Швейцарию должны были выходить постепенно из этой страны.
Но эрцгерцог Карл, не дожидаясь Суворова, поспешил вывести свои войска из Швейцарии, тогда как Римский-Корсаков с 24000 войска даже и при содействии 20 000 австрийцев, еще остававшихся в Швейцарии, не мог держаться против 70000 французов; эрцгерцог хотел и эти 20000 вывести из Швейцарии, как только вступит туда Суворов, а Суворов мог привести с собою только 20000 русских. В конце августа он приблизился уже к Швейцарии быстрыми переходами.
Не имея точных сведений ни о силах неприятельских, ни о местности нового театра войны, положившись во всем на бывших при нем австрийских офицеров генерального штаба, знакомых с местностью, Суворов выбрал путь через С.
Готард, в ненастную погоду (10-13 сентября), при сильном сопротивлении неприятеля. Русские взобрались на С. Готард с неимоверным усилием, то подсаживая друг друга, то упираясь штыками. Но, взобравшись на гору, надобно было спускаться с нее: при помощи густого тумана русские скатились на французов и обратили их в бегство, но переход чрез Готард стоил Суворову 2000 человек.
Препятствия и опасности только начинались: надобно было пройти сквозь узкое и низкое отверстие, пробитое в утесах, загораживающих дорогу на правом берегу реки Рейсы, надобно было перейти знаменитый Чертов мост, арку, перекинутую с утеса на утес на высоте 75 футов над бездною, и каждый шаг при этом должно было покупать кровию.
Преодолевая на каждом шагу страшные преграды природные, встречая везде упорное сопротивление от неприятеля, Суворов достиг Альторфа. Но куда идти далее? Дорога, по которой шли до сих пор русские, прекращалась у Люцернского озера; впереди тропинки, в позднее время года доступные только для смелых охотников, привыкших с малолетства карабкаться по громадным утесам и пустынным ледникам. Но Суворов во что бы то ни стало хочет идти к Швицу, где условился соединиться с Корсаковым, и для этого избирает самую трудную тропинку к Муттенской долине: погруженные в сырую мглу, солдаты лезут ощупью, не видя ничего ни снизу, ни сверху; обувь у них избилась, сваливается с ног; сухарные мешки совсем опустели, так что нечем подкрепить истощенные силы.
Наконец Суворов достигает Муттенской долины, хочет идти далее к Швицу, но тут получает страшные вести: Корсаков потерпел совершенное поражение при Цюрихе и с огромною потерею отступил к Шафгаузену, а победитель его, Массена, собирает армию к Швицу, чтоб запереть русским выход из Муттенской долины. Массена был твердо уверен, что Суворов со своим 18-тысячным отрядом, окруженный со всех сторон неприятелем, превосходным несравненно в силах, принужден будет положить оружие; выезжая из Цюриха, французский главнокомандующий обещал пленным русским офицерам привести к ним через несколько дней Суворова и великого князя Константина Павловича, находившегося при войске. Суворов хорошо понимал весь ужас своего положения: на военном совете, собранном 18 сентября, он объявил, что со времен Прута русские войска никогда не были в таком безвыходном положении. "Мы среди гор,- говорил он,- окружены неприятелем, превосходным в силах: что предпринять нам? Идти назад постыдно:
никогда еще не отступал я. Идти вперед к Швицу - невозможно: у Массены больше 60 000, у нас нет и двадцати; к тому же мы без провианта, без артиллерии...
помощи ждать не от кого... мы на краю гибели! Одна надежда на всемогущего Бога да на храбрость и самоотвержение моих войск! Мы русские! С нами Бог!
Спасите честь России и государя! Спасите сына нашего императора!" С этими словами старик бросился к ногам великого князя и облился слезами. Из толпы генералов первый послышался голос Дерфельдена, который ручался за храбрость и самоотвержение войска, готового безропотно идти всюду, куда поведет великий полководец. На совете принято мнение великого князя идти к Гларису и, если неприятель преградит дорогу, пробиться силою.
Решение было исполнено. Французы, имея двойной перевес в силах, вместо того чтоб совершенно истребить и забрать всю армию Суворова, как надеялись, сами потерпели совершенное поражение от корпуса генерала Розенберга в Муттенской долине, в то время как Суворов пробивал себе дорогу чрез долину Кленталь к Гларису. 23 сентября у Глариса собралось все, что оставалось от армии Суворова: изнуренные беспримерным походом, продолжительным голодом, ежедневным боем, оборванные, босые войска были без патронов, почти без артиллерии; большая часть обоза погибла, не было на чем везти раненых. 26 сентября русские вышли из гор, и страшный поход швейцарский кончился.
11. Разрыв России с Австриею и Англиею. Выведши войско из Швейцарии, Суворов расположил его в Баварии между реками Иллером и Лехом; он еще не считал войну оконченною и готовился к новому походу, но император Павел, приписывая поражение Корсакова преждевременному выступлению австрийских войск из Швейцарии, написал императору Францу, что, недовольный двуличным и коварным поведением австрийского министерства, он разрывает союз; к Суворову государь написал: "Вы должны были спасать царей; теперь спасите русских воинов и честь вашего государя".
Разрыв между Россиею и Австриею сильно встревожил лондонский кабинет:
английским послам в Петербурге и Вене предписано было всеми силами содействовать примирению обоих императоров. Гнев императора Павла на венский двор был обезоружен видимым раскаянием, с которым император Франц принял известие о разрыве союза; Павел готов был забыть все неприятности и возобновить переговоры о будущей кампании, но под двумя условиями: чтоб Тугут был сменен и чтоб Австрия отказалась от своих властолюбивых замыслов насчет Италии.
Но понятно, что Тугут употребил все усилия, чтоб помешать возобновлению союза, который надобно было купить такою дорогою для него ценою; когда Суворов, переведши свои войска из Баварии в Богемию, написал императору Францу, что по первому мановению русское войско готово опять выступить в поход и он сам - пролить последнюю каплю крови для общего дела, то австрийское правительство дало знать, что продолжительное пребывание русской армии в его владениях будет слишком обременительно для края, а в конце года в Петербурге узнали об оскорблении, нанесенном австрийцами русскому флагу.
Соединенные русские, австрийские и турецкие войска осаждали итальянскую крепость Анкону, находившуюся еще во власти французов; начальник австрийского отряда тайком от русского заключил с французским комендантом договор о сдаче крепости, запретил пускать в нее русских и турок и приказал силою спустить русский и турецкий флаги и поднять один австрийский.
В начале 1800 года Суворов вывел свои войска из Богемии и, простившись с ними в Кракове, отправился в Петербург, где и умер 6 мая.
Порвался союз и с Англиею. Еще в июне 1799-го между этою державою и Россиею заключен был договор, по которому император Павел обязался выставить войско и эскадру; Англия обязалась перевезти русские полки из Ревеля в Англию, присоединить к ним свое войско и взять на себя все издержки экспедиции, целью которой назначалась Голландия, или так названная французами Батавская республика. Русские войска были под начальством генерала Германа, английские - под начальством герцога Йоркского, который был главнокомандующим всеми союзными силами.
Эта экспедиция не имела успеха: в сентябре союзники были разбиты в первом сражении при Бергене, взяли верх во втором; но успех не доставлял никаких существенных выгод: ни войска батавские, ни большинство народа не восставали против французов, которые держались очень упорно; потеряв людей много, нуждаясь во всем необходимом, союзники принуждены были покинуть Голландию и возвратиться в Англию (в ноябре). Здесь русские были приняты не очень дружественно: их поместили на островах Джерсее и Гернсее; они терпели крайний недостаток в самых необходимых предметах, целую зиму оставались без одежды и обуви. Зависть англичан к русским обнаружилась во многих случаях: так, они старались подорвать русское влияние на Ионических островах.
