Ознакомительная версия.
Между прочим, приведенные факты опровергают гипотезу, выдвигавшуюся некоторыми нашими историками, что Рюрик был простым самозванцем, нанятым новгородцами для защиты своих рубежей, а потом силой захватившим власть и присвоившим себе княжеский титул. Во-первых, его наследственные княжеские права были признаны в Ингельгейме при дворе Людовика Благочестивого, а затем Лотаря, а во-вторых, несмотря на разбойничьи нравы, происхождению и в Скандинавии придавалось первостепенное значение, поэтому норвежский король ни в коем случае не выдал бы свою близкую родственницу за простого безродного пирата, пусть даже сверхудачливого. Если даже не принимать во внимание его родословной, то можно вспомнить, что лен он получал непосредственно от императора, то есть во франкской феодальной иерархии соответствовал как минимум степени графа.
Иногда версию о наемничестве пытаются обосновать даже тем, что, мол, новгородцы не пустили Рюрика в свой город, поэтому он и разместился в Ладоге. Интересно, кто бы мог "не пустить" к себе вождя, бравшего Севилью, считавшуюся неприступной? По свидетельству западных хроникеров, никакие стены европейских и средиземноморских городов не спасали их от викингов — что уж говорить об укреплениях древнего Новгорода? А если бы потребовались дополнительные силы стоило лишь свистнуть, и вся пиратская Балтика оказалась бы к услугам Рюрика, Нет, выбор Ладоги был вполне сознательным. Многие исторические и археологические данные говорят в пользу того, что древняя Ладога по своему значению и размерам ничуть не уступала Новгороду. Большинство современных исследователей приходят к выводу, что как раз Ладога и была первой столицей этих земель, а перенесение центра торговли и управления в глубь материка, в Новгород — "новый город", произошло уже позже, в IX в., вероятнее всего, после вторжений викингов.
Кроме того, достаточно взглянуть на карту, чтобы понять, как новый князь разместил свои силы. Ладога контролировала самое начало водного пути "из варяг в греки", в том числе перекрывала подступы к самому Новгороду по этому пути. Белоозеро запирало дорогу на Волгу, "в хазары". А из Изборска дружина могла контролировать водный путь через Чудское оз. и р. Великую, как и дороги с запада, из Эстонии. Таким образом Рюрик-обеспечил границы своего княжества, прикрыв возможные направления нежелательных проникновении с Балтики. Да и с психологическом точки зрения мог ли старый морской волк, столько лет бороздивший волны, сам не тяготеть к морю?
Интересная косвенная информация напрашивается из того факта, что к 864 г. под юрисдикцией Рюрика оказываются новые города, особенно Ростов и Муром. Это значит, что он круто изменил политику Новгородской Руси и начал активную борьбу с хазарами. Потому что Ока и Верхняя Волга входили в зону хазарских «интересов», а племена мурома (Муром) и меря (Ростов) были данниками каганата. Следы крупных варяжских поселений, относящиеся ко временам Рюрика, обнаружены археологами на Волге, под Ярославлем, и у Гнездова, недалеко от Смоленска. Скорее всего, здесь были размещены его гарнизоны и располагались базы для военных операций. Эту информацию подтверждает еврейский "Кембриджский аноним", перечисляющий государства и народы, с которыми воевала Хазария во второй половине IX века: Алания, Дербент, Зибух (черкесы), венгры и Ладога.
Но затем вспыхнуло восстание. Каковы же были его причины? Наверняка их соединилось несколько. Славяне-бодричи, хоть и были близкими родичами новгородцев, но жили в других условиях, и за 7 веков между ними должно было накопиться немало различий и в языке, и в религии, и в стереотипах поведения. А те из них, что пришли с Рюриком, вообще были изгнанниками, которые долгое время вращались в «интернациональной» среде викингов. И сама по себе дружина Рюрика тоже была разноплеменной, включая в себя значительную часть норманнов-норвежцев, которые, как указывалось выше, заняли при его правлении ключевые посты. То есть вместо «братьев-славян», каковых представляли себе и желали бы видеть большинство новгородцев, к ним пришло обычное войско балтийских головорезов, по сути ничем не отличающееся от тех варягов, которых удалось изгнать раньше.
Недовольство должно было усугубиться политическими причинами. Восточные славяне привыкли к вечевому правлению, диктовавшему волю князьям и наверняка особенно разгулявшемуся в период межвластия. Рюрик же стал вводить правление на манер западных королей, единоличное. И даже, возможно, еще более жесткое. Власть королей ограничивалась крупными феодалами, при них еще долго сохранялись всякие коллегиальные «тинги», "альтинги", «сеймы». Но Рюрик старому славянскому боярству был чужд, новое — из его дружинников — набрать силу еще не успело, а с вечем и прочей «коллегиальностью» мог ли считаться вождь, привыкший единовластно командовать на борту пиратского драккара? Все источники сходятся на том, что, несмотря на буйный нрав викингов, дисциплина в походах у них была железная. Отсюда понятно указание Никоновской летописи; "Того же лета оскорбишася новгородци, глаголюще: тако быти нам рабом, и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его".
Наверняка сказались и причины религиозного характера. Восточные славяне более полно и последовательно сумели сохранить устои древней ведической и митранстской религии. У прибалтийских вендов та же вера уже существенно отличалась, впитав элементы балтских и германских культов, где сложные доктрины и ритуалы начали подменяться актами примитивного идолопоклонства. Ну а варяжские дружины вообще исповедовали некий сборный конгломерат языческих верований, упрощенный до предела:
"ты мне — я тебе". Выше уже приводились фрагменты текстов "Велесовой Книги", подчеркивающей эти различия. Особенную неприязнь должен был вызвать вопрос о человеческих жертвоприношениях. Сейчас доказано, что до прихода варягов на Руси подобного обычая не существовало. Но у прибалтийских славян он был, хотя в жертву приносили, в основном, пленников. А уж викинги считали такие жертвоприношения самым простым и естественным способом отблагодарить своих суровых богов за удачу или испросить у них новых милостей. Известно, например, что даже принташий крещение знаменитый пират Хрольв, ставший герцогом Нормандии, перед смертью сделал крупные вклады в церковь, но одновременно приказал зарезать на алтаре сотню пленников, чтобы на всякий случай умилостивить и Одина. И на Русь практика человеческих жертвоприношений пришла именно с варягами. Об этом рассказывает и Лев Диакон, описывающий, как воины Святослава в Болгарии в полнолуние кололи пленных и женщин, а перед решающей битвой резали петухов и младенцев. А киевские летописи сообщают, что в особо торжественных и важных случаях приносились в жертву даже соплеменники, избираемые по жребию из отроков и девиц.
Поэтому не удивительно, что против Рюрика выступило жречество, тем более что роль волхвов в жизни общества была подорвана. При вечевом правлении они оказывали сильное влияние на настроение масс, а пришлые варяги вряд ли серьезно считались с их мнением. Они и с богами-то в своих походах привыкли общаться без посредничества жрецов, выполняя самостоятельно немудрящие ритуалы, главным распорядителем которых выступал все тот же предводитель. Кстати, не исключено, что как раз расшатывание древних религиозных устоев и начавшийся разброд в вопросах веры впоследствии облегчили победу христианства на Руси. Тем более что привычный образ доброго Дажьбога для восточных славян оказался ближе к Христу, чем к кровавым балтийским культам.
Наконец, можно назвать и еще одну вероятную причину восстания. Вряд ли хазары смирились с выходом из-под их влияния Оки и Верхней Волги и с угрозой дальнейших потерь славянских и финских подданных. Развитая сеть хазарских купцов (они же дипломаты и шпионы) должна была всеми средствами подогревать народное недовольство.
Однако Рюрик восстание подавил. "Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго и иных многих уби новгородцев". И после этого посадил своих бояр-наместников в Белоозеро, Изборск, Ростов, Полоцк, Муром. Вероятно, как раз из этого факта Нестор, деликатно умолчавший о восстании, сделал вывод, что братья Рюрика, ранее правившие в Изборске и Белоозере, одновременно скончались. А ряд современных историков идут еще дальше и объясняют их синхронную смерть восстанием. Но Никоновская летопись говорит о восстании только новгородцев — о кривичах и веси в данном плане не упоминается. И если никаких братьев на самом деле не существовало, то логичнее предположить другой вариант: первые два года Рюрик пытался править на основе добровольного подчинения — как-никак, население края само призвало его. И лишь после восстания он принялся "закручивать гайки" и создавать жесткую административную систему, назначая в подвластные города своих наместников.
Ознакомительная версия.
